Религия и атеизм в ссср. Как родился и умер советский научный атеизм. Почему интереснее

На протяжении последних двадцати лет религия заметно упрочила свое влияние в российском обществе: в школе появился предмет «Основы духовно-нравственной культуры народов России», в вузах ― образовательный стандарт по теологии, в армии ― военные священники, а в уголовном законодательстве ― статья об оскорблении чувств верующих. Еще двадцать пять лет назад в тогда еще СССР существовал целый Институт научного атеизма, а материалистическая философия признавалась единственно достойной для советского человека. «Лента.ру» вспоминает, как родился советский научный атеизм, почему он не был в строгом смысле этого слова научным и почему официозный материализм не смог пройти испытания временем.

Воинствующий атеизм

Российский марксизм с самого своего зарождения в научной и образовательной сфере начал борьбу с «дипломированными лакеями поповщины», как называл их Владимир Ленин, ― отрицающими материализм философами. Молодое советское государство, созданное большевиками, взяло на себя задачу не только привести к коммунизму Россию (а на первых порах - и весь мир), но и перестроить самого человека, его мышление, с тем чтобы он был готов к созданию нового общества. Религиозное мировоззрение, по мысли Карла Маркса и его последователей, решительно препятствовало достижению этих целей.

«Религиозное убожество есть в одно и то же время выражение действительного убожества и протест против этого действительного убожества. Религия - это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она - дух бездушных порядков. Религия есть опиум народа.

Упразднение религии, как иллюзорного счастья народа, есть требование его действительного счастья. Требование отказа от иллюзий о своем положении есть требование отказа от такого положения, которое нуждается в иллюзиях. Критика религии есть, следовательно, в зародыше критика той юдоли плача, священным ореолом которой является религия».

Карл Маркс, «К критике гегелевской философии права». 1843.

В Советском Союзе «неутомимая атеистическая пропаганда и борьба» должна была стать задачей общегосударственной ― об этом писал Ленин в статье «О значении воинствующего материализма» , одной из своих последних работ, которую называют «философским завещанием».

Первые годы советской власти были ознаменованы арестом патриарха Тихона, тотальным преследованием священников, изъятием церковных ценностей. В 1922 году Ленин писал Политбюро по поводу пополнения бюджета церковным золотом: «Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам [...] расстрелять, тем лучше». В дальнейшем борьба с церковью продолжалась без революционной кровавости, но планомерно и методично, помимо прочего ― через появившийся в 1922 году еженедельный журнал «Безбожник» и созданный вокруг него три года спустя аффилированный с государством Союз воинствующих безбожников СССР.

В первые двадцать лет после революции государство вело борьбу с церковью как с идеологическим институтом, ведь «две конкурирующие идеологии не могут существовать вместе, а коммунизм даже в виде социализма ― это такая же эсхатология, только в секуляризированном варианте, что и религия», рассуждает религиовед, доктор политических наук Мария Мчедлова.

Первые попытки переставить борьбу с религией с репрессивно-политических рельсов на научные были предприняты еще в начале 1920-х. В партийно-советских школах стали читать курсы происхождения и классовой сущности религии, заодно слушателям объяснялась политика советского государства по отношению к религии и церкви. В 1930 году во Всесоюзном обществе воинствующих материалистов-диалектиков была учреждена антирелигиозная секция, такие же секции появились и в научных учреждениях ― например, в Институте по изучению народов СССР или Академии материальной культуры. Главной своей задачей научные работники видели подготовку материалов по истории атеизма, свободомыслия, борьбы с религиозными предрассудками.

«До послевоенного времени, до конца 1940-х годов в стране в идеологическом дискурсе нет никакого научного атеизма, есть материализм, атеизм, но критика религии рассматривается в совершенно ином контексте, чем она начинает рассматриваться после Великой Отечественной войны, ― рассуждает профессор и заведующая кафедрой философии религии и религиоведения философского факультета СПбГУ Марианна Шахнович, дочь советского историка религии Михаила Шахновича. ― Идет активная антирелигиозная и антиклерикальная пропаганда в духе статьи Ленина “О значении воинствующего материализма”».

В военный и послевоенный период отношения православной церкви (тут уже уместно говорить об институтах организованной религии) и государства даже переживают некоторый ренессанс ― в годы войны «произошел перелом по отношению к церкви, и высшее руководство, обратившееся к церкви за помощью, такую помощь получило», говорит Мчедлова. С согласия Иосифа Сталина был восстановлен институт патриаршества в Русской православной церкви, а сотни епископов и тысячи священников были выпущены из лагерей.

Научный атеизм

С приходом к власти Никиты Хрущева, однако, советское государство вновь делает ставку на антиклерикализм как прикладную политику гонений на церковников. Ученые спорят, чем был продиктован очередной поворот в церковной политике, многие сходятся в том, что причиной тому оказался личный темперамент Никиты Сергеевича, истово верующего коммуниста. «При Хрущеве начинается вторая волна преследования церкви. В газете “Правда” в конце июля 1954 года появляется знаковая статья “Шире развернуть научно-атеистическую пропаганду”, термин “антирелигиозная пропаганда” заменяется на “научно-атеистическую пропаганду”», ― рассказывает Шахнович. Логика этой замены была связана с тем, что на смену непосредственной борьбе с религией должен прийти синтез антирелигиозной критики и пропаганды науки. Сам термин «научный атеизм» появился по аналогии с понятием «научный коммунизм». До Маркса, рассуждали в партии, атеизм был ненаучным, попросту отрицающим существование бога, бессмертие души или предопределение, начиная же с Маркса он стал научным, потому что марксизм ― это подлинно верное научное учение, а атеизм является частью его материалистической методологии.

«Коммунизм для нас не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, с которым должна сообразоваться действительность. Мы называем коммунизмом действительное движение, которое уничтожает теперешнее состояние».

Карл Маркс, Фридрих Энгельс, «Немецкая идеология». 1845.

Атеизм становился научным по самой причине своей принадлежности марксистскому мировоззрению. «Марксистская социология религии отделяется от немарксистской как научная от ненаучной: до марксизма и вне марксизма не было и нет научной социологии, включая научную социологическую теорию религии», ― описывал ту ситуацию в одной из своих постсоветских работ крупнейший советский социолог религии Виктор Гараджа.

Окончательное оформление такого подхода на государственном уровне довершили два постановления ЦК КПСС 1954 года ― «О крупных недостатках в научно-атеистической пропаганде и мерах ее улучшения» и «Об ошибках в проведении научно-атеистической пропаганды среди населения». Они оперировали понятием «научно-атеистический» в том смысле, что «научный атеизм ― это не какая-то идеологически или политически-конъюнктурная вещь, а закономерное следствие изменившегося образа жизни, общества, культуры, то есть имеющее глубинные основания в советской жизни, обоснованное, а значит, научное», ― рассуждает коллега Шахнович по кафедре доцент Михаил Смирнов.

Происхождение термина несколько запутанно ― он однозначно использовался и до 1954 года, но широкого распространения не получил. Как вспоминает Шахнович, ее отец считал, что термин придумал бывший главред газеты «Правда», будущий академик и глава идеологической комиссии ЦК Леонид Ильичев, опираясь на выражение, заимствованное из учебника 1945 года по истории философии директора Высшей партийной школы Георгия Александрова.

В классических марксистских текстах это понятие ни разу не упоминалось, но логическим образом выводилось из наследия Карла Маркса и Фридриха Энгельса.

«Разработанное Марксом и Энгельсом материалистическое понимание истории привело к выработке научных взглядов на религию как социальное явление, возникновению научного атеизма».

«Философский энциклопедический словарь» под редакцией Леонида Ильичева и других. 1983.

Говоря расширительно, научный атеизм понимался как марксистское отношение к религии, основанное на историческом и диалектическом материализме, которое выражается в выяснении гносеологических и социальных корней религии, ее социальной природы и роли в обществе. «Абсолютно все это придумано в 1960-е и позже в Институте научного атеизма, причем конкретными людьми ― у Маркса и у Ленина ничего подобного (например, “позитивного атеизма”) не было», ― поясняет Шахнович.

Классические марксисты воспринимали атеизм как черту материализма, в принципе, ничем не отделенную от этой мировоззренческой системы, но и не тождественную ей. Атеизм как отрицание трансцендентного начала при этом понимался как явление временное ― вместе с религией должен был отмереть и атеизм, оставив лишь чисто материалистическое понимание окружающего мира.

В 1950-1960-е годы слово «научный» освещало очень многие стороны жизни ― говорили: «Наука доказала, что бога нет». Апелляция к науке была отчасти наивной, но и убедительной для массового сознания. Когда использовалось слово «атеизм», все понимали, что это что-то из безбожия, когда прибавилось слово «научный» ― это получило дополнительный смысл.

Михаил Смирнов

Для борьбы за умы, «затронутые темнотой и отсталостью помещичье-буржуазного строя», новый идеологический и научный аппарат разрабатывали несколько научно-образовательных государственных институций, действовавших на разных уровнях: Институт научного атеизма Академии общественных наук при ЦК КПСС, сектор научного атеизма Института философии АН СССР и подчиненные им в идеологическом отношении кафедры научного атеизма при философских факультетах институтов и университетов. «Научная разработка проблем атеизма в СССР ведется в неразрывной связи с массовым антирелигиозным движением и с проводимой партией научно-атеистической пропагандой», ― писали в юбилейном сборнике «Победы научно-атеистического мировоззрения в СССР за 50 лет» Иван Цамерян и Михаил Шахнович.

Таким образом, была разработана концепция «позитивного атеизма», а за обоснование его особой дидактической роли в обществе, стремящемся к коммунизму, была взята цитата из Энгельса: «Атеизм, как голое отрицание религии, ссылающийся постоянно на религию, сам по себе без нее ничего не представляет и поэтому сам еще является религией».

Сами советские ученые, как, например, Александр Окулов, указывали, что «научный атеизм ― [это] не только критика религиозной идеологии, но и позитивная разработка актуальных философских проблем, проблем конкретных социальных отношений, прежде всего проблем человека, таких категорий, как смысл жизни и ее ценность, добро, счастье». Этот подход давал свои плоды.

Третье поколение, жившее в советском обществе, получало опыт безрелигиозный: и в воспитании, и в образовании постоянного религиозного сопровождения больше не было. Религия вообще рассматривалась как религиозный пережиток, а коли пережиток ― то считалось, что он и уйдет естественным путем. «Белые платочки» ― так называли верующих старушек. Подчеркивался геронтологический аспект: религия если не отмерла, то вот-вот отомрет.

Михаил Смирнов

За тем, чтобы это отмирание не повернулось вспять, неусыпно следили верховные идеологические инстанции ― идеологический отдел ЦК КПСС, включавший в себя секторы политико-воспитательной работы в вузах и НИИ и массового партийного просвещения, ― и их репрессивные инструменты. В государственных органах власти за это отвечал Совет по делам религии при Совмине СССР, в КГБ ― созданный в 1967 году 4-й отдел Пятого управления, курировавший церковь. На низовом уровне бремя борьбы с идеалистическими представлениями о мире несли лектории Всесоюзного общества «Знание» (предшественником которого был Союз воинствующих безбожников), лекторские группы при райкомах и обкомах.

Между атеизмом и религиоведением

Советское научное сообщество не обходилось и без некоторой внутренней фронды. «Многие не желали преподавать курс под названием “научный атеизм”. На философском факультете Ленинградского университета курса научного атеизма не было ― там всегда читался курс “Истории религии и атеизма”, равно как и кафедры научного атеизма не было», ― вспоминает Шахнович. По ее словам, случилось это из-за конфликта ленинградского обкома КПСС с Ленинградским университетом: «Когда пришло указание, чтобы была в Ленинграде создана кафедра научного атеизма, обком обратился в университет. Университетское руководство хотело, чтобы кафедрой заведовал Шахнович, но обком не разрешал. Университет упорствовал. В итоге в Ленинградском университете кафедру не открыли, кафедра появилась в Ленинградском педагогическом институте имени Герцена (ныне РГПУ им. А.И. Герцена ― прим. «Ленты.ру» )».

История с кафедрой научного атеизма в Ленинграде подчеркнула глубокие, хотя и не предававшиеся публичной огласке противоречия в советской гуманитарной науке. «Для обывателя научный атеизм ― это религиоведение, а ведь это не так. Историю религии, религиоведение, начали преподавать значительно раньше, в Санкт-Петербурге в начале XX века было три кафедры истории религии», а после революционного 1917 года эта дисциплина получила еще один толчок к развитию, говорит Шахнович.

В 1922 году известный библеист, академик Николай Никольский произнес в Белорусском университете в Минске речь «Религия как предмет науки», в которой объявил, что эта новая наука, наука о религии, появившаяся в конце XIX ― начале ХХ века, должна развиваться без всяких идеологических презумпций. Этот подход, не позволивший смотреть на религию исключительно как на объект атеистической пропаганды, несмотря на все репрессии 1930-1940-х, в каком-то смысле все-таки остался жив и в советских религиоведческих школах.

В Москве ситуация была несколько иная ― там историков религии и до войны было значительно меньше, чем в Ленинграде. При этом если в северной столице сосредоточились почти исключительно на истории и антропологии религии, истории религиозной философии и общественной мысли, то в Москве куда больше внимания уделяли междисциплинарным подходам, изучая роль религии в разных сферах общественной жизни.

Была многолетняя конфронтация между тем, что делалось в ЛГУ и МГУ. В ЛГУ даже слово «религиоведение» употреблялось редко, почти всегда говорили «история религии», но потом, когда оно вошло в официальный оборот, его спустили сверху в московской огласовке ― не религиеведение, как говорили в Ленинграде, а религиоведение.

Марианна Шахнович

Официозный советский научный атеизм на первых порах отказался от всякой социологизации проблемы религии, взяв на вооружение ленинские представления о том, что совместно переживаемый религиозный опыт не мог так же организовывать и сплачивать людей, как осознание ими общности их классовых интересов. Любые попытки поспорить с ним на эту тему, предпринятые еще в 1920-е годы теоретиками марксизма Александром Богдановым и Анатолием Луначарским, пресекались с самого же начала становления советской науки. И только в 1960-е годы началось некоторое примирение советского научного атеизма с «буржуазной социологией религии», осуществлявшееся во многом благодаря социологам Юрию Леваде и Дмитрию Угриновичу. Первый, правда, получил по совокупности своих нестандартных подходов взыскание по партийной линии. Официальная же партийная и научная установка оставалась прежней: социология религии есть не более чем часть научного атеизма, задача изучения которого ― совершенствование атеистического воспитания.

Сегодняшние критики научного атеизма часто подчеркивают его идеологическую косность, почти сразу же возобладавшую в советской науке, сделавшей компендиум трудов Маркса, Энгельса и Ленина своим священным текстом, без ритуальных отсылок к которым не могло появиться в свет ни одно научное издание.

Да, подтверждает Смирнов, «дисциплина была идеологически инспирирована», но изучение религиозных практик потребовало разработки научного подхода, понятийного аппарата ― результаты этого «все больше и больше обнаруживаются к 1980-м годам». Шахнович спорит с огульными критиками научного атеизма: «Это был пропагандистский проект, безусловно, оказывавший идеологическое воздействие, но это не означает, что в стране 70 лет не было академического изучения истории религии. Это точно так же, как с философией. В вузах изучали марксистскую философию, но это не значит, что истории философии в Советском Союзе не существовало. Трудно, сложно, в условиях цензуры, с огромными утратами, но наука развивалась».

Если посмотреть литературу под рубрикой научного атеизма, то в очень многих исследовательских работах введение и заключение содержали все цитаты и идеологически выверенные установки, а посередине было вполне адекватное, объективное изложение материала религии, который анализировался. Это были исследования высокого качества ― просто во введении указывалось, что религия ― это антинаучное мировоззрение, а в заключении ― что это исследование подтвердило его отмирающий характер.

Михаил Смирнов

Мчедлова также призывает разделять идеологию и социально-политический проект научного атеизма: «Не было бы определенной идеологической интерпретации ― вообще были бы невозможны эти изыскания». Она призывает смотреть на феномен научного атеизма столь же научно: «Гуманитарное знание как таковое, как Георг Лукач об этом писал, продвигается вперед идеологически окрашенными интересами. Быть свободным от мировоззренческих предпочтений невозможно, даже Гегель не был свободен от этого ― его восхищала прусская монархия». В рамках научного атеизма существовали и глубокие научные исследования, просит не забывать она.

Если уж критиковать научный атеизм, то за то, что предметом научного изучения была не религия, а критика религии и формирование материалистического мировоззрения, делает вывод Смирнов, указывающий, что поныне существуют две группы исследователей, одни из которых считают научный атеизм закамуфлированным религиоведением, а другие ― эрзац-религиоведением.

«Перестройка» и «религиозный ренессанс»

В годы «перестройки» советский идеологический монолит дал трещину. Еще до того, как Михаил Горбачев провозгласил эру плюрализма и общечеловеческих ценностей, социологи религии били тревогу: вопреки ставшей официальной догме о неумолимом сокращении числа верующих в ходе строительства развитого социализма, доля религиозных среди проживающих на территории РСФСР перестала уменьшаться. Она зафиксировалась на стабильном уровне в 20-30 процентов среди русского населения РСФСР и 40-50 процентов в мусульманских регионах. Одновременно был зафиксирован рост общего уровня образования верующих, увеличение доли мужчин в религиозных общинах и даже некоторое общее омоложение общин. Образование, строившееся «не на антирелигиозных, а на безрелигиозных началах», рассуждает Смирнов, «способствовало развитию эстетического отношения к религии ― увлечение храмовой архитектурой или иконописью без особенного мировоззренческого подтекста». На рубеже 1970-1980-х помимо традиционных религиозных течений социологи стали отмечать и распространение современных предрассудков ― веры в экстрасенсов, НЛО, биоэнергетические поля и еще в целый ряд псевдо- и околонаучных теорий, касающихся здорового образа жизни, питания ― в общем, всего того, во что верила героиня Людмилы Гурченко в фильме «Любовь и голуби».

С «перестройкой» в религиозной сфере произошел настоящий «ренессанс» ― с начала 1990-х годов все конфессии наперебой стали рапортовать о неумолимом росте числа своих прихожан, как в свое время КПСС ― о росте числа атеистов. По опросам ВЦИОМ (с 2003 года ― «Левада-центра»), в 1989 году неверующими себя назвали 65 процентов респондентов, а в 1993-м ― только 40 процентов ― в этот период произошел основной сдвиг в религиозном сознании жителей страны. В дальнейшем доля нерелигиозных людей и атеистов продолжила снижаться: в 1997-м ― до 35 процентов, в 2013-м ― до 25 процентов. При этом, однако, не прибавилось религиозности у тех, кто заявил, что верит в бога ― большинство назвавших себя православными продолжали быть слабовоцерковленными или на просьбу об уточнении отвечали, что считают себя «духовными» людьми, но к обрядовой стороне церкви отношения не имеют. По данным Атласа религий и национальностей Российской Федерации, публикуемого социологами объединения «Среда», только 7 процентов назвавшихся «церковными людьми» читали Евангелие и лишь 5 процентов участвовали в жизни общины.

Если развивать выводы ряда исследователей (например, Андрея Шишкова и Александра Кырлежева), то это явление можно связывать с «гиперприватизацией» религии в советское время. Тогда верующие были практически оторваны от общин, религиозные практики им приходилось скрывать, и в результате у многих из них выработалось жесткое противопоставление понятий «религиозного» и «светского». Но по мере того, как утрачивалась связь с религиозными институтами, развивались различные форматы «личной веры», в повседневной жизни приобретавшие разные формы обрядоверия ― как, например, поклонение соснам во время Великорецкого церковного хода, которое зафиксировал в своем для «Ленты.ру» Андрей Лошак.

Нынешний же «религиозный ренессанс» некоторые ученые воспринимают скорее не как возвращение веры, а как возвращение религией утерянного ею в советское время репрезентативного статуса в социальной жизни, иногда в форме гиперкомпенсации, особенно если этому содействуют конъюнктурные установки политического режима личной власти Владимира Путина.

Затянувшаяся на несколько лет гибель советского государства на рубеже 1980-1990-х годов привела и к распаду идеологизированных гуманитарных научно-образовательных институций. В 1991 году был закрыт Институт научного атеизма, в течение нескольких лет пытавшийся как-то построить диалог с набиравшими силы конфессиями. Большинство кафедр научного атеизма были реорганизованы в кафедры религиоведения или философии религий, а сам головной институт преобразовался в кафедру государственно-конфессиональных отношений Российской академии хозяйства и госслужбы при президенте. Стандарт подготовки бакалавриата по образовательным направлениям «Религиоведение» и «Теология» был подготовлен в 1993 году, а три года спустя утвердили стандарт по специальности «Религиоведение».

В традиционном советском понимании научного атеизма в современной России не осталось, говорят собеседники «Ленты.ру». Однако это не значит, что приверженцы атеистических мировоззрений обходятся без какой-то определенной доктрины, в соответствии с которой они выстраивают свои отношения с обществом в религиозной сфере.

Еще в конце 1990-х в России сложилось несколько организованных атеистических групп, которые можно разделить на три условных категории. Это левацкий атеизм, который исповедуют в основном приверженцы коммунистической или анархистской идеологии; гуманистический атеизм, выразителями которого стало академическое сообщество (например, нобелевские лауреаты Жорес Алферов и покойный Виталий Гинзбург), а также наименее четко определяемый запрос на работы современных популяризаторов материалистического мировоззрения, «четырех всадников» атеизма: Ричарда Докинза, Сэма Харриса, Дэниэла Деннета и Кристофера Хитченса.

Собеседники «Ленты.ру» признают, что сейчас называться атеистом по меньшей мере «не модно» и «не очень принято». Даже понятие «клерикализация», имевшее ранее однозначно негативную оценку, получает в научной и научно-популярной литературе некое позитивное значение ― как возвращение к традиционным общественным практикам.

«Происходит заметная политизация религии, реанимация религиозного фактора, его искусственное включение в разные сферы жизни», ― заключает Смирнов. Но многие ученые, если не большинство, остаются спонтанными атеистами, которые просто не постулируют свои мировоззренческие установки. «Это мировоззренческая традиция, это определенное свойство мировоззрения, позитивистского, материалистического, рационалистического, сциентистского», ― рассуждает он.

Целеполагание и у тех, и у других ― «найти место в разговоре с Богом, будь он выдуманным или существующим», пытается примирить Мчедлова нынешних атеистов от науки с представителями церковного религиоведения, прося тем не менее писать с заглавной буквы слова «Бог» и «Божественное»: «Просто до сих пор этот разговор идет с различных позиций ― или как “раздавите гадину!”, как писал Вольтер, или как найти свой способ общения с Божественным».

АТЕИЗМ В СССР - новый этап освобождения трудящихся от духовного гнета религии и церкви, массового атеистич. движения и развития теории науч. атеизма, начавшийся после Октябрьской революции и тесно связанный с борьбой за построение и дальнейшее развитие социалистич. общества, за утверждение социалистич. образа жизни, социалистич. идеологии и науч.-материалистич. мировоззрения в сознании сов. людей. Науч. разработка проблем А. в СССР с самого начала была тесно связана с практич. работой партии и Сов. гос-ва, направленной на ликвидацию соц. основ религиозности, неграмотности и нищеты, на широкое развертывание науч. -атеистич. пропаганды и атеистич. воспитания. В этой работе партия опиралась на теоретич. наследие К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина. Ленинские идеи о путях преодоления религии, о необходимости подчинения борьбы с религией задачам клас. борьбы и соц. переустройства общества, требование борьбу с религией поставить научнее, стремиться к разнообразию форм идейн. воздействия на верующих и др. были положены в основу политики партии и Сов. гос-ва по отношению к религии, церкви и верующим и нашли отражение в Программах партии, резолюциях XII (1923), XIII (1924), др. съездов партии, в ряде постановлений ЦК и его пленумов. Развернутая программа идейн. борьбы с религией и церковью, науч. критики религии, определившая характер атеистич. пропаганды и науч. исследований в области атеизма, была разработана в статье В. И. Ленина «О значении воинствующего материализма» (1922). Большую роль в разработке науч. атеизма и пропаганде атеистич. мировоззрения сыграли соратники и ученики В. И. Ленина - В. Д. Бонч-Бруевич, П. А. Красиков, Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, И. И. Скворцов-Степанов, ?. ?. Ярославский и др. Важную роль в развитии А. в СССР сыграла пропаганда атеистич. наследия франц. материалистов 18 в., Л Фейербаха, традиций рус. революц. демократов, а также передовых мыслителей народов СССР, достижений естествознания и обществ. наук. Распространению в массах идей атеизма и науч. критики религии, ленинских принципов отношения к религии, церкви и верующим в первые десятилетия Сов. власти активно содействовало об-во «Атеист», выпускавшее атеистич. газеты и журналы (см. Атеистическая печать). В 1932 в СССР издавалось 10 антирелиг. газет и 23 антирелиг. журнала. Важную роль в развитии массового атеизма в СССР сыграл Союз воинств. безбожников СССР во главе с Ем. Ярославским. Гос. антирелиг. издательство () опубликовало ряд книг и брошюр по истории религии, науч. критике религии, по теории и истории атеизма, методике антирелиг. пропаганды, ряд учебников. В 20-30-е гг. вышли в свет работы по происхождению религии и ее ранних форм В. К. Никольского, С. Л. Урсыно-вича, Л. Я. Штернберга, В. Г. Бого-раз-Тана, Ю. П. Франиева; по истории первонач. христианства - Н. М. Никольского, В. С. Рожицина, П. Ф. Преображенского, Н. В. Румянцева, А. Б. Рановича; по истории Рус. правосл. церкви - Н. М. Никольского, С. В. Бахрушина, Б П. Кандидова, А. Д. Дмитриева, Г. Д. Костомарова и др.; по истории католицизма, Ватикана, папства и инквизиции - Е. А. Адамова, Е. А. Коровина, С. Г. Лозинского и др.; в области исламове-дения - В. В. Бартольда, Ю. И. Крачковского, А. А. Семенова, В. А. Гордлевского, М. А. Рейснера, Н. А. Смирнова, Е. А. Беляева и др.; по эволюции релит, сектантства в условиях строительства социализма, его роли в политич. и клас. борьбе - В. Д. Бонч-Бруевича, П. А. Красикова, А. Т. Лукачевского, Ф. М. Путинцева и др. Большую роль в развитии исследований ре-лиг. сектантства и определении задач атеистич. пропаганды сыграло антирелиг. совещание при ЦК ВКП(б) в апреле 1926. Процесс массового развития А. в СССР, равно как исследоват. работа в области религиоведения и науч. атеизма, был заторможен Отечеств. войной, трудностями послевоенных лет. В этот период ослабла атеистич. пропаганда и активизировалась деятельность церковников и сектантов. Новый этап в развитии А. в СССР начинается с сер. 5 0-х гг., после постановлений ЦК КПСС от 7 июля и 10 ноября 1954. Усилило атеистич. пропаганду Bсeсоюз. об-во по распространению политич. и науч. знаний (ныне об-во «Знание»). С 1959 начал выходить журнал «Наука и ». Курс основ науч. атеизма стал преподаваться в ряде высш. уч. заведений. Оживилась исследоват. работа в области атеизма и критики религии. Музей истории религии и атеизма в г. Ленинграде стал выпускать «Ежегодник», а организованный в Ин-те истории АН СССР в 1947 сектор истории религии и атеизма - «Вопросы истории религии и атеизма». Были созданы секторы и группы по науч. атеизму и критике религии в ряде др. ин-тов АН СССР (философии, этнографии и др.). По решению ЦК КПСС (1964) при Академии обществ. наук был создан Ин-т науч. атеизма, к-рый стал выпускать перио-дич. издание «Вопросы научного атеизма» и продолжил начатое еще В. Д. Бонч-Бруевичем издание «Научно-атеистическая библиотека». Организованы межреспубликанские филиалы Ин-та науч. атеизма. Активизировалась науч. работа на кафедрах атеизма в ун-тах и педагогич. ин-тах. Наряду с науч. критикой религии в исследованиях раскрывается жизнеутверждающий и гуманистич. характер науч. материалистич. мировоззрения, нравств. ценность науч. атеизма. Науч.-атеистич. лит-ра издается мн. центр, и места, издательствами страны. Обществом «Знание» регулярно проводятся всесоюз., рес-публ., зональные и др. науч.-прак-гич. конференции и семинары по науч. атеизму, где получают подготовку кадры лекторов и пропагандистов. В атеистич. пропаганде участвуют средства массовой информации и пропаганды: печать, радио, телевидение. В условиях развитого социалистич. общества А. в СССР вступил в новый этап своего развития. Происходит дальнейшее по мере развития социализма и успехов коммуни-стич. воспитания, способствующих утверждению в обществ, сознании масс науч.-материалистич. мировоззрения.

Атеистический словарь.- М.: Политиздат . Под общ. ред. М. П. Новикова . 1986 .

Смотреть что такое "АТЕИЗМ В СССР" в других словарях:

АТЕИЗМ - (греч. atheos отрицание бога: а отрицательная приставка, theos бог) безбожие, мировоззрение, отвергающее религию, т.е. веру в существование сверхъестественного мира (богов, духов, бессмертия души и т.д.). Поскольку существует множество различных… … Философская энциклопедия

АТЕИЗМ - (греч. а отрицание и theos Бог; буквально безбожие) философско материалистическое учение. А., с одной стороны, постулирует несостоятельность всякой религии как фантастического, искаженного отражения действительности, отвергает веру в реальность… … Новейший философский словарь

АТЕИЗМ - [от греч. ἄθεος отвергающий богов, лишенный Божества, безбожник], отрицание Бога, безбожие; с православно богословской т. зр. неверие в Бога Иисуса Христа и отрицание Его существования; связанная с этим отрицанием абсолютизация тварных сил мира… … Православная энциклопедия

АТЕИЗМ - (от греч. a отрицат. приставка и teos бог) система взглядов, отрицающих всякую религию и ее осн. идеи: существование бога, бессмертие души, потусторонний мир, а также др. представления, порождаемые верой в сверхъестественное. А. опирается на… … Советская историческая энциклопедия

Атеизм - Запрос «Бога нет» перенаправляется сюда; об альбоме группы «ДК» см. Бога нет (альбом). Один из символов атеизма, стилизованное изображение атома … Википедия

АТЕИЗМ - (от греч. άθεος, безбожный) неверие в существование каких либо сверхъестественных сил или существ (например, бога, богов, дьявола, духов, ангелов и тому подобное) или отрицание их существования, а также связанное с этим отрицание… … Википедия

Атеизм - (франц. atheisme, от греч. а отрицательная частица и theos бог; буквально безбожие) отрицание существования бога, каких либо сверхъестественных существ и сил и связанное с этим отрицание религии. Содержание понятия «А.» изменялось на… …

СССР. Общественные науки - Философия Будучи неотъемлемой составной частью мировой философии, философская мысль народов СССР прошла большой и сложный исторический путь. В духовной жизни первобытных и раннефеодальных обществ на землях предков современных… … Большая советская энциклопедия

СССР. Религия и церковь - В дореволюционной России господствующее положение занимала Православная церковь, являвшаяся частью государственного аппарата и возглавлявшаяся Синодом. Православная и другие религии в течение многих столетий служили российскому… … Большая советская энциклопедия

АТЕИЗМ - (букв. «отрицание теизма», переводимое как «безбожие»): наиболее радикальная и последовательная форма свободомыслия, проявляющаяся в сознательном и безоговорочном неприятии любой модификации веры в сверхъестественное с непременным… … Евразийская мудрость от А до Я. Толковый словарь

Книги

• Библия в современном русском переводе. Учебное издание (073) , . УЧЕБНОЕ ИЗДАНИЕ БИБЛИИ – важнейший этап трудов Российского Библейского Общества над C овременным… Купить за 2935 руб
• "Наука о религии", "Научный атеизм", "Религиоведение" : Актуальные проблемы научного изучения религии в России ХХ - начала ХХ I века , . Настоящее издание представляет результаты коллективного исследования истории отечественного…

Победа Великой Октябрьской социалистической революции привела к торжеству в России марксизма-ленинизма, а следовательно, и высшей формы научного атеизма – одной из важнейших, существенных сторон марксистско-ленинского мировоззрения. Атеизм стал предметом исследования советских ученых самых различных специальностей – естествоиспытателей, историков, этнографов, археологов, лингвистов и др. Важное место заняли вопросы атеизма в трудах советских философов. В научной разработке проблем атеизма советские ученые опирались и опираются на труды К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, на решения КПСС и братских марксистско-ленинских партий по вопросам атеизма и атеистической пропаганды, на критическое использование всех достижений мировой научной, философии, атеистической и антиклерикальной мысли.

Большую роль в развитии атеизма в СССР сыграли традиции передовой русской общественной мысли, а также прогрессивной общественной мысли всех народов СССР – традиции В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского, П. А. Добролюбова, Т. Г. Шевченко, М. Л. Налбандяна, И. Г. Чавчавадзе, М. Ф. Ахундова, Абая Кунанбаева и мн. др. Серьезное значение для развития атеизма в СССР имело распространение работ таких выдающихся марксистов, как Г. В. Плеханов, П. Лафарг, А. Бебель, Ф. Меринг и др., а также произведений французских материалистов XVIII века. Вопросы марксистско-ленинского атеизма разрабатывались и разрабатываются в трудах соратников и учеников В. И. Ленина – Н. К. Крупской, И. И. Скворцова-Степанова, A. В. Луначарского, М. И. Калинина, Е. М. Ярославского и др., а также в трудах руководителей братских компартий – М. Кашена, У. 3. Фостера, П. Тольятти, М. Тореза, Д. Ибаррури, В. Гомулки и др. Значительную роль в истории развития атеизма в СССР, в его естественнонаучном обосновании сыграли труды выдающихся советских ученых-естествоиспытателей – К. А. Тимирязева, И. П. Павлова, И. В. Мичурина, B. Л. Комарова, О. Ю. Шмидта, C. И. Вавилова, А. Н. Северцова, П. П. Паренаго и мн. др.

Освобождение масс от духовного гнета религии и широкое распространение среди них атеизма были обусловлены победой Октябрьской революции, ликвидировавшей господство эксплуататорских классов.

С первых шагов своего развития и распространения атеизм в СССР натолкнулся на ожесточённое сопротивление реакционного духовенства, сектантских вожаков и псевдоученых представителей контрреволюционной буржуазии и помещиков – тех буржуазных «профессоров», которых В. И. Ленин вслед за И. Дицгеном именовал «дипломированными лакеями поповщины». Политике Советского правительства, направленной на осуществление свободы совести граждан в стране, диалектическому и историческому материализму и научному атеизму эти реакционные элементы противопоставили проповедь мистики и фанатизма, фидеизм и идеализм. Передовые ученые страны под руководством партии провели в 1917-1924 активную идейную борьбу против подвизавшихся в Советской стране распространителей идеализма и мистицизма, разоблачили их полную научную несостоятельность, их прямую связь с внутренней и внешней контрреволюцией. Атеисты разоблачили клеветнические утверждение буржуазных идеологов о том, что будто бы русский народ «религиозен по своей природе». Самым убедительным опровержением этого утверждения явился массовый отход верующих от религии, начавшийся вместе с Великой Октябрьской социалистической революцией. Исследование истории свободомыслия и атеизма позволило также развеять ложную легенду об отсутствии в России серьезных атеистических и материалистических традиций. Советская наука установила, что такие традиции имеют глубокие корни в народных массах и прогрессивные мыслители народов СССР издавна связывали пропаганду передовых взглядов с материализмом и атеизмом. Советские историки доказали также прямую заинтересованность эксплуататорских классов царской России в распространении антинаучной религиозной идеологии. Серьезную роль в этом сыграли труды известного русского историка-марксиста М. Н. Покровского.

Научная разработка проблем атеизма в СССР ведется в неразрывной связи с массовым антирелигиозным движением и с проводимой партией пропагандой научно-атеистической. Развитие научного атеизма и массового антирелигиозного движения в СССР происходило и происходит под знаменем ленинских идей и заветов. На основе творческого развития В. И. Лениным марксистского атеизма была выработана политика Коммунистической партии и Советского государства по отношению к религии и церкви. Партия с успехом использует богатый арсенал средств идейного воздействия для воспитания людей в духе научно-материалистического миропонимания, для преодоления религиозных предрассудков, не допуская оскорбления чувств верующих.

История распространения атеизма в СССР неотделима от истории советского общества. Коренное преобразование экономики, культуры, идеологии и быта, начатое Великой Октябрьской социалистической революцией, вызвало полный переворот в отношении народных масс к религии. Декретом от 5 февраля 1918 церковь была отделена от государства, а школа от церкви и провозглашена свобода совести всех граждан. Массовому отходу трудящихся-верующих от религии и распространению антицерковных настроений сильнейшим образом способствовали события гражданской войны, когда в союзе с белогвардейской контрреволюцией выступали против Советской власти реакционное духовенство, руководители религиозных организаций всех вероисповеданий.

В 1918 в Конституции РСФСР впервые в истории было закреплено законом право граждан быть атеистами и вести антирелигиозную пропаганду. В начале 1919 в проекте программы РКП (б) В. И. Ленин в числе др. задач советского строительства выдвинул и задачи борьбы за освобождение сознания трудящихся от религии в период перехода от капитализма к социализму.

Неоценимое значение для развития атеизма в СССР имели идеи и указания В. И. Ленина о путях преодоления религиозных предрассудков, формах и способах борьбы с религией, направлении и содержании антирелигиозной пропаганды в условиях диктатуры пролетариата, содержащиеся в его выступлениях послеоктябрьского периода. Особенно важную роль сыграла статья В. И. Ленина «О значении воинствующего материализма» (1922), в которой, давая программу деятельности философам-марксистам, В. И. Ленин особо обращал их внимание на необходимость борьбы с религией и фидеизмом. Ленинские идеи о путях освобождения трудящихся от религиозных предрассудков были положены в основу решений партии по вопросам борьбы с религией. Так, в резолюции XII съезда партии «О постановке антирелигиозной агитации и пропаганды» (1923) дан анализ причин религиозности среди трудящихся, а также форм и способов атеистической пропаганды, указано на необходимость изучать историю религии, ее происхождение. В решении XIII съезда партии «О работе в деревне» (1924) указаны особенности работы среди сектантов. Вопросы антирелигиозной пропаганды получили отражение в решениях XVI съезда партии и в ряде спец. постановлений ЦК партии.

Одной из главных задач советских атеистов в их научно-исследовательской и пропагандистской, деятельности в переходный период от капитализма к социализму являлось разоблачение контрреволюционной классовой роли религиозных организаций. Наряду с этим большое внимание уделялось также вскрытию антинаучной сущности религиозной идеологии, исследованию проблем происхождения религии и современных вероучений, происхождению и сущности религиозных праздников и обрядов и т.п.

Непосредственно участие в научной и пропагандистской работе в области атеизма принимали старые большевики-ленинцы: В. Д. Бонч-Бруевич, В. В. Боровский, П. А. Красиков, Н. К. Крупская, А. В. Луначарский, Н. А. Семашко, И. И. Скворцов-Степанов, Е. М. Ярославский и др. Ряд научных исследований, популярных книг и брошюр по истории религии, истории христианства и иудаизма, о реакционной сущности религиозной идеологии, контрреволюционной деятельности церкви в период Октябрьской революции и гражданской войны написал И. И. Скворцов-Степанов. П. А. Красиков был бессменным редактором журнала «Революция и церковь» (1919-1924). Его статьи, печатавшиеся в этом журнале, изданы отдельным сборником «На церковном фронте» (1923). Сотрудник этого журнала бывший священник М. В. Горев (Галкин) опубликовал брошюры «Троицкая Лавра и Сергий Радонежский», «Голод и церковь» и др. В 1922 по инициативе П. А. Красикова и И. А. Шпицберга было создано научное общество «Атеист» с целью пропаганды лучших трудов по критике религии. Общество издавало с 1923 журнал «Атеист». Издательство «Атеист», существовавшее до 1932, опубликовало сборники «Мысли К. Маркса и Ф. Энгельса о религии», «Мысли В. И. Ленина о религии», «Мысли Г. В. Плеханова о религии», переводы книг А. Древса, Дж. Фрезера, Дж. Робертсона, ряд трудов советских авторов, в т.ч. «Историю атеизма» И. П. Вороницына, «Историю русской церкви» Н. М. Никольского, «Историю инквизиции» С. Г. Лозинского и др. Зимой 1922 под руководством Е. М. Ярославского в Коммунистическом университете им. Я. М. Свердлова в Москве был организован семинар по изучению проблем религии, ставивший целью готовить пропагандистов атеизма. Участники семинара стали активными пропагандистами атеизма, опубликовали ряд книг и брошюр. Сам Е. М. Ярославский еще в начале 20-х гг. опубликовал кн. «Библия для верующих и неверующих» (1923-1924). «Как родятся, живут и умирают боги и богини» (1923), «Мысли В. И. Ленина о религии» (1924) и др. Он был бессменным председателем Союза воинствующих безбожников СССР и ответственным редактором газеты и журнала «Безбожник», журнала «Антирелигиозник» и ряда других атеистических изданий. А. В. Луначарский в своих устных и печатных выступлениях давал глубокую и талантливую критику религиозной идеологии. Его атеистические статьи и выступления были опубликованы в сборнике «Наука, религия, искусство» (М., 1923), в книге «Введение в историю религии» (М., 1924). Огромным успехом пользовались его атеистические лекции и выступления на открытых диспутах с церковниками. Большую работу А. В. Луначарский провел как нарком просвещения по организации атеистического воспитания в школе. Н. К. Крупская в своих трудах исследовала вопросы классовой сущности религии, методов ведения антирелигиозной пропаганды, научно-атеистического воспитания в советской школе и семье.

Научно-исследовательская работа в области теории и истории атеизма и критики религии велась в Коммунистической академии, где, в частности, была организована в 1926 комиссия по истории религии, руководимая М. А. Рейснером, в некоторых институтах АН СССР, на ряде кафедр общественных наук вузов.

Большая группа советских атеистов, работавших в Москве: И. П. Вороницын, Б. М. Завадовский, А. Т. Лукачевспий, В. К. Никольский, Ф. М. Путинцев, А. Б. Ранович, Н. В. Румянцев, В. Н. Сарабьянов, С. Л. Урсынович и др. – опубликовала еще в 20-х гг. ценные труды по вопросам происхождения христианства, происхождения христианских праздников и обрядов, по истории атеизма.

В 20-х же годах профессора Л. Я. Штернберг и В. Г. Богораз-Тан в Ленинградском университете читали курсы лекций «Эволюция религиозных верований» и основали в 1923 Музей сравнительного изучения религии. На Украине по вопросам критики религии писали В. С. Рожицын, И. В. Сухоплюев и др., в Минске проф. Н. М. Никольский, занимавшийся историей религии еще до 1917, организовал в Белорусской Академии наук исследование истории религии и критики религиозной идеологии. В 1928 в Ленинградском университете на историческом факультете было создано под руководством Н. М. Маторипа отделение по истории религии. В конце 20-х и нач. 30-х гг. в 1-м Московском государственном университете, а затем в Институте истории, философии и литературы А. Т. Лукачевский возглавил кафедру по истории религии и атеизма. Активную атеистическую работу вел талантливый агитатор и пропагандист М. О. (Антон) Логинов.

В 1923 в Москве в результате большой работы, проделанной группой товарищей во главе с Б. П. Кандидовым, была создана антирелигиозная выставка, которая послужила основой организации Центрального антирелигиозного музея, существовавшего до 1941 года. В 1932 в Ленинграде по инициативе В. Г. Богораза-Тана на основе выставки, устроенной в 1930 Академией наук СССР, был создан в бывшем Казанском соборе Музей истории религии АН СССР. К 1940 в системе Наркомпроса РСФСР было 19 антирелигиозных музеев.

В развитии атеизма в СССР и его распространении в массах огромную роль сыграла антирелигиозная печать: газета «Безбожник» (1922-1941), журналы «Безбожник» (1925-1941), «Атеист» (1923-1930), «Антирелигиозник» (1926-1941), «Воинствующий атеизм» (1931), «Безбожник у станка» (1923-1932) и многие другие. Антирелигиозные газеты и журналы издавались на многих языках народов СССР: на украинском – журнал «Безвірник», на татарском «Фен-хэм-дин» (позже «Сугышчан аллассыз»), на башкирском - «Дегри», на узбекском – «Худасызлар», на армянском – «Анаствац», на немецком – «Нейланд», на грузинском – «Мебрдзоли атеисти» и др. К 1932 в СССР издавалось 10 антирелигиозных газет и 23 антирелигиозных журнала. Эти издания способствовали развитию массового антирелигиозного движения в стране. Особенно большое значение имела газета «Безбожник», ставшая центром собирания сил атеистов. Возникшее при ней «Общество друзей газеты «Безбожник»» было преобразовано в 1925 в Союз безбожников (впоследствии Союз воинствующих безбожников СССР – СВБ) – массовую организацию, насчитывавшую к началу 1930 г. около 5 млн. членов. Союз воинствующих безбожников выполнил под руководством партии большую работу в области массовой пропаганды атеизма, издания антирелигиозной литературы и ее распространения, подготовки квалифицированных кадров атеистов-пропагандистов, а также в деле привлечения к антирелигиозной пропаганде широких слоев интеллигенции. Работавшее под руководством Центрального Совета СВБ антирелигиозное издательство (ГА ИЗ) опубликовало много книг и брошюр по актуальным вопросам истории религии, критики идеологии, вероучения и политик роли религий, имевших распространение в СССР, по теории и истории атеизма, методике антирелигиозной пропаганды, а также ряд специальных антирелигиозный учебников.

Вопросы атеизма и критики религии получили свое отражение в учебниках и учебных пособиях по философии, в отдельных монографиях и коллективных трудах, посвященных истории обществ, мысли, в Большой Советской Энциклопедии, в различных исследованиях по вопросам истории, этнографии и т. д.

Большая работа по пропаганде научно-атеистических взглядов велась комсомолом, профсоюзами, а также через систему народного просвещения и массовых культурно-просветительских учреждений (школы, клубы, избы-читальни, библиотеки, музеи, театры и т.д.).

Активное участие в пропаганде атеизма принимали деятели науки, здравоохранения, мастера искусства и литературы. Выдающиеся советские писатели М. Горький, Д. Бедный, В. Маяковский, А. Серафимович и др., художники Д. Моор, М. Черемных, В. Дени и др. внесли крупный вклад в атеистическое воспитание трудящихся.

В процессе коренных социалистических преобразований и в результате проведенной партией идеологической работы в атеистическом воспитании трудящихся были достигнуты большие успехи. Так, уже в 1935 отмечалось, что, по крайней мере, около половины населения СССР полностью или частично порвало с религией (см. передовую журнала «Антирелигиозник», 1935, № 6).

В 30-х гг. партия проводила большую работу по выполнению поставленной XVI съездом ВКП(б) задачи – закрепить и развить успехи, достигнутые в деле освобождения трудящихся от влияния религии. В результате построения социализма в СССР, с полной ликвидацией эксплуататорских классов, были подорваны социальные корни религии, церковь лишилась социальной, классовой базы. Широко развернувшаяся культурная революция способствовала дальнейшему росту массового атеизма среди трудящихся. Изменилась во многом и психология верующих людей, а служители культов стали со все большей определенностью переходить на позиции лояльности по отношению к Советской власти. В работе по пропаганде атеизма потребовались новые формы и методы, соответствующие изменившимся условиям. Повысились требования к теоретическому уровню научных исследований и пропаганды в области атеизма.

Процесс преодоления религиозных пережитков и развитие атеизма и атеистической пропаганды в СССР происходили не без трудностей и противоречий. В годы Великой Отечественной войны, когда в обстановке обрушившихся на каждую семью трудностей и несчастий влияние религии среди некоторой части советских людей возросло, атеистическая пропаганда и, в частности, деятельность СВБ почти прекратилась. В первые послевоенные годы научно-атеистическая пропаганда также не была развернута. Положение стало меняться после того, как ЦК КПСС в своих постановлениях от 7 июля и 10 ноября 1954 осудил утвердившееся среди некоторых партийных и советских работников мнение, будто с ликвидацией классовой базы церкви и прекращением ее контрреволюционной деятельности отпала необходимость в активной атеистической пропаганде и будто в ходе строительства коммунизма религиозная идеология стихийно изживает себя, а вместе с тем подвергает суровой критике имевшие место факты оскорбления религиозных чувств верующих, административного вмешательства в деятельность религиозных объединений и групп и т. п. В постановлениях ЦК были указаны пути и средства преодоления религиозных пережитков.

В последующие годы благодаря мерам, принятым ЦК КПСС, антирелигиозная пропаганда в стране стала усиливаться и улучшаться. Местные партийные организации стали более внимательно относиться к этой работе. Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний (ныне общество «Знание»), к которому перешли функции ликвидированного СВБ, стало более широко развертывать лекционную и др. формы пропаганды атеизма. Больше стали уделять внимания этой работе органы печати, радио. С 1959 г. начал выходить журнал «Наука и религия», который играет большую роль в пропаганде атеизма. Было введено преподавание курса основ научного атеизма во многих высших учебных заведениях. Большой размах получила научно-исследовательская работа по вопросам атеизма и критики религии. При активном участии В. Д. Бонч-Бруевича был восстановлен в Ленинграде Музей истории религии и атеизма АН СССР (ныне находится в ведении Министерства культуры РСФСР), в 1947 был создан сектор истории религии и атеизма в Институте истории АН СССР и организовано издание периодических сборников «Вопросы истории религии и атеизма» (1950-1964), «Ежегодника Музея истории религии и атеизма» (1957-1964) и серии книг «Научно-атеистическая библиотека», которая имела задачей публикацию лучших произведений мировой атеистической мысли. В 1959 г. в Институте философии АН СССР был создан сектор атеизма, группы по вопросам истории и критики религии были созданы в Институте этнографии и Институте народов Азии. (На базе атеистических секторов и групп Институтов философии, истории, этнографии АН СССР в 1964 г. создан Институт научного атеизма АОН при ЦК КПСС.) В 1959-1964 при Отделении философии и правовых наук АН СССР существовал Научный совет по координации работы в области атеизма и критики религии. В Институте философии АН УССР был создан отдел атеизма. Научно-исследовательскую работу в области атеизма ведут кафедры теории и истории атеизма в Московском и Киевском университетах. На философском факультете Ленинградского университета введена специализация по научному атеизму. В ряде научных учреждений есть аспирантура по атеизму и истории религии.

В издаваемых советскими учеными исследованиях, учебниках, научно-популярных изданиях по философии, истории, этнографии и др., серьезное внимание уделяется вопросам теории и истории атеизма, истории религии и политике религиозных организаций, критике религиозной идеологии и фидеизма. Проблемы атеизма освещаются в сборнике «Вопросы научного атеизма», журнале «Вопросы философии», «Философские науки» и др. В многотомных трудах «Всемирная история», «История философии» и др., в Большой и Малой советских энциклопедиях, в Философской и Исторической энциклопедиях и др. фундаментальных изданиях уделяется значительное место вопросам атеизма и истории религии. Научно-атеистическая литература издается центральными и областными издательствами.

В научной и пропагандистской работе по атеизму участвуют крупные советские ученые. Советскими учеными, в особенности за последние годы, проведены серьезные научные исследования и опубликованы многие труды по актуальным проблемам атеизма и критики религии: по основным вопросам теории и истории атеизма, по происхождению и ранним формам религии, по происхождению христианства, по истории католицизма и папства, критике идеологии и политики Ватикана, по истории и критике идеологии православия, по происхождению иудаизма и критике его идеологии, по истории ислама и критике его идеологии, по истории буддизма, по вопросам истории и критике идеологии современного христианского сектантства, по естественнонаучным вопросам атеизма и др. Ряд советских философов посвятили свои исследования разоблачению новейших форм идеализма, фидеизма в зарубежной буржуазной философии, социологии, этике и т.д. Серьезная работа проведена также советскими историками философии по восстановлению истинного значения передовых мыслителей прошлого – материалистов и атеистов – и изданию их работ.

Большое значение для подъема всей идеологической работы в стране и, в частности, для усиления и совершенствования атеистического воспитания трудящихся имели XXII съезд КПСС и принятая съездом Программа партии. Содержащиеся в Программе партии положения о путях формирования научного материалистического мировоззрения трудящихся масс и преодоления религиозных пережитков представляют важный вклад в теорию научного атеизма. Вопросам атеистического воспитания и формирования научного мировоззрения трудящихся было посвящено расширенное заседание Идеологической комиссии при ЦК КПСС в ноябре 1963 года. Предложенные ею мероприятия по усовершенствованию атеистической воспитательной работы были одобрены Постановлением ЦК КПСС «О мероприятиях по усилению атеистического воспитания населения».

В борьбе за построение коммунизма растет и воспитывается человек с материалистическим, атеистическим мировоззрением. В СССР сложился советский образ жизни, сформировался духовный облик нового человека, который в своих мыслях и деяниях чужд представлениям о сверхъестественных силах, руководствуется научным мировоззрением.

Осуществляемая в СССР планомерность во всей общественно-хозяйственной деятельности народа в сочетании с культурной революцией и активной борьбой против пережитков прошлого в сознании людей приведет к полному отмиранию религии. Религиозное отражение мира исчезает в сознании людей, т.к. отношения практической повседневной жизни все более получают выражение в ясных, разумных связях между людьми и между человеком и природой. Атеизм в СССР стал массовым явлением. С религией порвали широкие массы трудящихся города и деревни. Построение коммунистического общества в Советском Союзе будет иметь решающее значение в деле преодоления пережитков прошлого, в т.ч. и религиозных пережитков, в сознании и поведении членов нашего общества.

Лит.: Вопросы научного атеизма. Вып. 4. Победы научно-атеистического мировоззрения в СССР за 50 лет. М., 1967.

И. П. Цамерян, М. И. Шахнович

Декрет об отделении церкви от государства. После Октябрьской революции Советское правительство издало ряд декретов, ликвидировавших неравенство граждан в зависимости от отношения к религии. 20 января 1918 года был издан Декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Принятый декрет подтверждал верность принципиальным положениям «церковной политики» Советского государства, проводимой с Октября 1917 г., и вместе с тем он становился «инструментом», с помощью которого общество «очищалось» от сохранявшихся еще феодально-буржуазных ограничений свободы совести, когда, по словам В. И. Ленина, «церковь была в крепостной зависимости от государства, а русские граждане были в крепостной зависимости у государственной церкви, когда существовали и применялись средневековые, инквизиторские законы, преследование за веру или за неверие, насиловавшие совесть человека…» .

Декрет отменял всякую дискриминацию граждан в связи с их отношением к религии, провозглашал светскость государства и школы; устранял ранее существовавшее деление религиозных организаций на «господствующие», «терпимые» и «гонимые» - все они становились равноправными «частными обществами», которые образуются на добровольных началах и содержатся за счет верующих; создавал правовые, организационные и материальные условия, когда каждый гражданин мог свободно определить свое отношение к религии и поступать сообразно своим убеждениям. Пункт №3 Декрета гласил: «Каждый гражданин может исповедовать любую религию или не исповедовать никакой. Всякие праволишения, связанные с исповеданием какой бы то ни было веры или неисповеданием никакой веры, отменяются. Примечание. Из всех официальных актов всякое указание на религиозную принадлежность и непринадлежность граждан устраняется» .

Можно сказать, что в январе 1918 г. Россия встала вровень с наиболее передовыми буржуазными государствами того времени, которые в своих конституционных актах закрепляли принцип свободы совести. Но не только. Она сделала еще один и очень принципиальный шаг вперед, гарантируя не только право на веру, но и право не иметь религиозных убеждений, быть атеистом (в то время как в США даже в XXI веке атеистические убеждения считаются преступлением!).

8 мая 1918 г. по предложению Наркомюста Совнарком поручает проведение в жизнь декрета «особому отделу Наркомюста». Этот отдел получил порядковый номер VIII (с 1922 г.-V) и за ним закрепилось наименование «ликвидационный». Планировалось при отделе сохранить консультативную комиссию из представителей религиозных организаций. Во главе отдела встал член коллегии НКЮ П. А. Красиков.

Вновь созданный VIII отдел сразу же активно включился в деятельность по проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства. Его сотрудники выезжают на места, выступают на многочисленных митингах и собраниях, встречаются с духовенством и верующими, разбирают жалобы и конфликтные ситуации, ведут обширную переписку с провинцией. Формируются и местные органы отдела - при губисполкомах образуются отделы или подотделы по проведению в жизнь декрета об отделении церкви от государства, а в некоторых губерниях - комиссариаты по церковным делам. Разъяснения и указания отдела вплоть до сентября 1918 г. были единственными правовыми документами, регламентирующими порядок разрешения практических вопросов.

В июле 1918 г. V Всероссийский Съезда Советов принял первую российскую Конституцию. Была в ней и статья о свободе совести:

«В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами»

В принятой съездом Конституции были и другие статьи, касающиеся «религиозного вопроса». Так, предусматривалась возможность предоставлять «убежище» иностранным гражданам, преследуемым за религиозные убеждения, вводились ограничения политических прав в отношении монашествующих и служителей культа.

С принятием конституции основные положения декрета об отделении церкви от государства стали нормой конституционного права, а VIII отдел призван был теперь, наряду с проведением декрета в жизнь, обеспечивать и контролировать соблюдение статьи 13 Конституции РСФСР о свободе совести.

Патриарх Тихон и контрреволюция

После Февральской революции церковь перестала быть подчинена государственному аппарату. В августе 1917 года открылся поместный собор Русской православной церкви (РПЦ), основной задачей которого было конституирование церкви в новых условиях. Собор восстановил должность патриарха, ликвидированную Петром I. На этот пост был избран В.Белавин, который после избрания взял себе имя Тихон.

Отношение руководства церкви к Октябрьской революции было изначально враждебным. 2 декабря 1917 г. на заседании Поместного собора был принят специальный акт - «О правовом положении Российской православной церкви». Он явился одним из основных итогов первой сессии Поместного собора, заседавшего в Москве еще с августа. Хотя в центре внимания собора были вопросы собственно «церковного обновления», но по мере обострения ситуации в стране его деятельность приобретала все более политизированный характер. С лета и особенно осенью 1917 г. на страницах церковной прессы, в проповедях духовенства нарастает волна «обличения» и «опровержения» социализма; большевиков обвиняют во «вредительстве», «предательстве Родины» и т. п.

Приступая к обсуждению законопроекта «О правовом положении Российской православной церкви», члены Собора исходили из предположения, что «нынешние власти» не продержатся более одного-двух месяцев. А потому предлагали сохранить «первенствующее положение» православной церкви среди других религиозных объединений; объявить церковный календарь государственным, а церковные праздники выходными днями; установить порядок, при котором «глава государства», министры просвещения и исповедания должны быть в обязательном порядке православного исповедания; ввести во всех учебных заведениях преподавание закона божьего; отчислять ежегодно на нужды православной церкви средства из государственного бюджета. Иными словами, ориентир был на сохранение «союзнических отношений» православной церкви с государством и ее «особого» положения в обществе, на расширение, прежде всего для нее, «свободы действий».

После публикации еще только проектов Декрета об отделении церкви от государства церковь однозначно взяла курс на развязывание гражданской войны.

На заседании одного из отделов Поместного Собора прозвучал следующий диалог:

«А. В. Васильев -… Нужно призвать народ на защиту церкви… человек одарен не только словом, но и мускульною силой.

И, А. Артоболевский -… Следует предупредить возможное подозрение о том, что церковь анафемствует только потому, что коснулись ее собственности…

П. И. Астров -… Ввиду того, что перед нами развернулась картина полной гибели и России и церкви, на первом плане должны быть меры духовного меча - анафема… Я прошу, молю и требую не отступать от этой меры.

Н. Д. Кузнецов -… В акте отлучения от церкви должно быть выражено, что собор трепещет не за достояние церковное, а за то, что Русь православная превращается в Русь поганую.

С. Н. Булгаков -… Перед нами два положения: объявить народных комиссаров врагами церкви и народа, и нужно самые действия объявить противохристианскимн, сознательные исполнители коих подлежат отлучению. Пункт же о неповиновении декрету требует змеиной мудрости: некоторые пункты декрета (свобода совести, светская регистрация) приемлемы и с ними можно согласиться».

В постановлении Собора декрет был расценен как «злостное покушение на весь строй жизни православной церкви и акт открытого против нее гонения». Под страхом отлучения от церкви запрещалось верующим какое-либо участие в проведении этого декрета в жизнь. В воззвании же к «православному народу» верующие призывались объединяться вокруг храмов, «составлять» союзы для защиты «заветных святынь», и если придется, то и «кровь свою пролить и удостоиться венца мученического, чем допустить веру православную врагам на поругание».

Послание патриарха, постановление и воззвание Собора широко распространялись по стране. Выраженные в них идеи пропагандировались к тому же в различных брошюрах, журналах, газетах, листовках и иных изданиях Поместного собора, епархиальных и церковных советов, в проповедях приходского духовенства. Вот одна из листовок, которая и название-то носит однозначное, не допускающее произвольных толкований,- «Анафема патриарха Тихона большевикам». Уже ее первые слова говорят:

«Патриарх Московский и всея России в послании… обнажил меч духовный против извергов рода человеческого - большевиков и предал их анафеме. Глава православной церкви Российской заклинает всех верных чад ее не вступать с этими извергами в какое-либо общение».

А далее прямые установки: "Родители! Если дети ваши - большевики, требуйте властью, чтобы отреклись они от заблуждений своих, чтобы принесли покаяние в великом грехе, а если не послушают вас, отрекайтесь от них.

Жены, если мужья ваши - большевики и упорствуют в служении сатане, уйдите от мужей ваших, спасите себя и детей от заразы, губящей душу.

Церковь Христова призывает вас на защиту православной веры… Покайтесь, горячей молитвой призовите помощь Господа Сил и стряхните с себя «руки чужих» - исконных врагов веры Христовой, объявивших себя самозванно «народной властью».

В январе - апреле 1918 г. по России прокатилась волна сопротивления попыткам ввести декрет в жизнь. Организовывались массовые крестные ходы и богослужения на площадях и в общественных местах в поддержку церкви. Кое-где совершались акты насилия в отношении представителей органов власти. В адрес правительства направлялись коллективные петиции с требованием отказаться от отделения церкви от государства и школы от церкви, с угрозами «народного сопротивления» при его реализации. В марте 1918 г. делегация Поместного собора посетила Совнарком и от лица «ста миллионов русского населения» потребовала, по сути в ультимативной форме, отмены декрета и иных распоряжений, касающихся деятельности религиозных обществ. Российская православная церковь демонстрировала политическое неповиновение и отказывалась исполнять требования государства. Ситуация усугублялась и тем, что церковь заняла откровенно негативную позицию не только в отношении «церковной политики» государства, но и в отношении всей его внутренней и внешней политики. К примеру, патриарх осудил стремление правительства выйти из мировой бойни, заключить мирный договор с Германией. И неслучайно ЦК РКП (б), рассматривая 19 мая 1918 г. на своем заседании вопрос об «агитации духовенства», отмечал:

«Выясняется, что в последнее время усилилась агитация духовенства против Советской власти. Решено повести против духовенства усиленную письменную агитацию. Поручить ее ведение тт. Сосновскому, Ем. Ярославскому и Демьяну Бедному, ассигновав необходимую сумму из кассы ЦК. Одновременно поручить тт. из президиума Московского Совета принять меры по вселению городской бедноты в монастырские и иные духовные дома. Сообщить об этом решении ЦК партийным работникам, едущим на места для проведения его в жизнь».

Но не все церковно- и священнослужители придерживались подобных позиций. Вот характерный пример из письма священника, опубликованного в газете «Знамя Христа», свидетельствовавший о поляризации мнений:

«Наш долг, наша обязанность не возбуждать темные массы, не творить тех бунтов, которых в России и так немало, а выяснить всем и каждому, что отделение церкви от государства и другие декреты в связи с этим нисколько не унижают христианства… Когда всмотришься внимательно во все происходящее, то невольно поднимается вопрос: от кого и от чего наши иерархи призывают спасать Христову веру?».

К осени 1918 г. многие из членов Собора примкнули к «белому движению». Созданные на «белой» территории церковные структуры выполняли роль политических организаций, воспитывая паству в «нужном» духе. Здесь же декрет об отделении церкви от государства был отменен, возвращаются старые порядки - церковь служит власть имущим, а те, в свою очередь, покровительствуют ей. К примеру, генерал А. Деникин обязывал созданное по его инициативе Высшее временное церковное управление на Юго-Востоке бороться с теми, кто «безучастен к строительству Русского государства», и одновременно «воодушевлять» и «объединять» духовенство для «живой пастырской работы». Откликаясь на призыв, духовенство «проповедовало» и «осведомляло» население об идеях и целях Русской армий, раскрывало перед верующими «греховность» большевизма и необходимость борьбы с ним, поминая за каждым богослужением «благоверных вождей и правителей».

Таким образом, попытки церковников утверждать, что будто бы после революции были некие «гонения» на церковь, не выдерживают критики. Все жесткие меры Советского государства и общественных организаций по отношению к церкви были спровоцированы открыто контрреволюционной позицией церкви.

Постепенно, по мере успехов Советской власти, даже сами служители культа начинали осознавать свои ошибки. В церкви возникло движение «обновленцев», которые порывали с контрреволюционной позицией верхушки церкви и проповедовали лояльное отношение к властям. В таких условиях патриарх Тихон вынужден был отказаться от конфронтации и призвать верующих к сотрудничеству с Советской властью, однако это было лицемерие. Так, после смерти В.И.Ленина патриарх Тихон формально произнес хвалебную речь, превозносившую заслуги Ленина, но одновременно с этим в частных беседах отзывался о Ленине крайне оскорбительно. Умер Тихон в 1925 году. После его смерти выборов нового патриарха не было.

Атеистическое движение в СССР в 1920-30-е годы

После завершения гражданской войны непримиримая борьба между церковью и Советским государством продолжалась. Православные попы в деревнях подстрекали крестьян против коллективизации, были активными участниками кулацких выступлений, участвовали в убийствах советских активистов. В ответ передовая часть советского общества (в первую очередь среди молодых людей, идейно сформировавшихся уже после революции и менее склонных к религиозному мракобесию), вела активную антирелигиозную кампанию, иногда не обходившуюся и без перегибов. А отдельные перегибы имели место, на что обращало внимание Советское руководство. В постановлении ЦК ВКП(б) «О борьбе с искривлениями партийной линии в колхозном движении» (14.03.30 г.) содержится требование «решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке». После этого процесс закрытия молитвенных зданий несколько приостановился: только в Московской области к июню 1930 г. верующим было возвращено 545 культовых зданий, так было и в ряде городов: Вятке, Чите, Ленинграде, Ярославле, Нижнем Новгороде, Казани, Свердловске и т. д. Нередко Комиссия обязывала местные власти привлекать к уголовной или административной ответственности должностных лиц, нарушивших закон. Сталин в своем обращении к членам ВЛКСМ говорил, что «хулиганские выходки во время проведения антирелигиозной работы являются несовместимыми с членством в комсомоле». Сегодняшние «левые» защитники церкви пытаются убедить нас, что будто бы Сталин был сторонником православного мракобесия, а атеизм - удел троцкистов. На самом деле это, конечно, не так. Просто в тот исторический период Сталин был вынужден в целях борьбы с троцкизмом блокироваться со сторонниками Бухарина и идти на определенные уступки в религиозном вопросе. Стратегическая же линия Советского государства носило резко антирелигиозный характер.

В 1920-30-е годы в СССР было массовое организационно оформленное атеистическое движение. Ведущей антирелигиозной организацией был Союз воинствующих безбожников. Большую роль в его возникновении сыграла издававшаяся с 1922 года газета «Безбожник», вокруг которой сложилась широкая сеть корреспондентов и кружки читателей. На их основе в августе 1924 в Москве образовалось общество друзей газеты «Безбожник» (ОДГБ). В апреле 1925 состоялся 1-й съезд ОДГБ, на котором было создано единое всесоюзное антирелигиозное общество, принявшее название «Союз безбожников», со 2-го съезда (1929) - Союз воинствующих безбожников (СВБ).

Статья 1 Устава Союза воинствующих безбожников СССР была сформулирована так: «Союз воинствующих безбожников есть добровольная пролетарская общественная организация, ставящая своей задачей объединение широких масс трудящихся СССР для активной систематической и последовательной борьбы с религией во всех ее видах и формах, как тормозом социалистического строительства и культурной революции».

Первичные организации его существовали на заводах, фабриках, в колхозах и учебных заведениях. К началу 1941 в рядах СВБ состояло около 3,5 млн. трудящихся 100 национальностей. Число первичных ячеек достигло 96 тыс. Руководствуясь ленинскими принципами антирелигиозной пропаганды и решениями партии по этим вопросам, СВБ ставил задачу идейной борьбы с религией во всех её проявлениях, формирование у трудящихся научного мировоззрения. Он проводил пропаганду естественнонаучных и атеистических знаний, индивидуальную работу с верующими, готовил кадры пропагандистов и агитаторов-атеистов, выпускал научную и научно-популярную литературу и ряд периодических изданий, устраивал музеи и выставки, осуществлял научные исследования в области атеизма и критики религии. Проводил работу под девизом «Борьба с религией - борьба за социализм», увязывая атеистическую пропаганду с хозяйственно-политическими и культурными задачами. СВБ поддерживал обширные международные связи, входил в Интернационал пролетарских свободомыслящих, а затем во Всемирный союз свободомыслящих.

Безбожный песенник. Составил Гр.Градов. Третье, исправленное и дополненное издание. Акционерное Издательское Общество «Безбожник», 1930. Серия «Репринт». Книга третья. СПб.: ТО «Красный матрос», 2004. - 58 с.

Союз издавал свои печатные издания, главным из которых была упоминавшаяся газета «Безбожник». Она выходила в Москве с декабря 1922 по июль 1941, вначале нерегулярно, затем 3 раза в месяц, потом - еженедельно (с января 1935 по март 1938 не издавалась). Отстаивала ленинские принципы антирелигиозной пропаганды, помещала статьи и информацию о положении религии и атеизма в СССР и других странах, разоблачала религиозные догмы и суеверия, а также реакционную деятельность духовенства, публиковала много художественных произведений и карикатур. Также издавались журналы «Безбожник» и «Безбожник у станка» (в 1932 году объединились в одно издание).

Бессменным лидером Союза воинствующих безбожников и редактором его печатных изданий был Емельян Ярославский.

Миней Израилевич Губельман (таково настоящее имя Ярославского) родился 19 февраля (3 марта) 1878 года в Чите в семье ссыльно-поселенцев. В 1898 году вступил в РСДРП, организовал первый марксистский кружок среди рабочих Забайкальской железной дороги, а также кружок учащихся. Входил в состав Читинского комитета РСДРП. В 1903 году был арестован, освободившись под надзор полиции, перешел на нелегальное положение. Переехав в Петербург, вошел в состав Петербургского комитета, вел партийную работу на предприятиях за Нарвской заставой. В апреле 1904 года во время подготовки первомайской демонстрации вновь был арестован, и, будучи освобожден под залог в декабре того же года, вновь вернулся к партийной работе. После 9 января 1905 года вел партийную работу в Твери, Нижнем Новгороде, Киеве и Одессе. 13 февраля 1905 года был в третий раз арестован в Одессе и находился в тюрьме до Потемкинского восстания. Летом 1905 года после десятидневной голодовки был выпущен на свободу и вернулся к партийной работе сначала в Одессе, потом в Туле. С октября по декабрь 1905 года был одним из руководителей рабочего движения в Ярославле (отсюда и псевдоним Ярославский). После Таммерфорсской конференции большевистской партии (декабрь 1905), на которой он представлял Ярославскую организацию. Ярославский переехал в Москву, вошел в МК, работал в его военной организации, участвовал в редакции журнала «Жизнь солдата». Весной 1906 года в четвертый раз арестован на конференции московской большевистской военной организации. Совершив побег из Сущевской Тюрьмы, Ярославский поехал делегатом от Ярославля на IV Съезд РСДРП. После съезда вел партийную работу в Екатеринославе, Москве и Петербурге, где редактировал подпольную военную газету «Казарма». В конце 1906 года принимал участие в первой военно-боевой конференции РСДРП в Таммерфорсе, создавшей «Временное бюро военных и боевых организаций». Весной 1907 года участвовал в работе V (Лондонского) Съезда РСДРП как делегат от военных организаций Петербурга и Кронштадта. После возвращения в Петербург был в пятый раз арестован и приговорен к 7 годам каторжных работ. Февральскую революцию встретил на поселении в Якутской области.

В июле 1917 года Емельян Ярославский вернулся в Москву, создавал военную организацию партии, был одним из руководителей большевистской газеты «Социал-демократ», осенью 1917 года редактировал газету «Деревенская правда». Был делегатом VI Съезда РСДРП(б), членом Московского военно-революционного комитета, одним из руководителей вооруженного восстания в Москве. От большевиков Москвы был депутатом Учредительного собрания. В 1918 году был комиссаром Московского военного округа, потом работал в Перми и Омске. На 8 и 9 Съездах партии избирался кандидатом, а на 10 и 11 Съездах - членом ЦК РКП(б), в 1921 году работал секретарем ЦК. На 12-16 съездах партии Ярославский избирался членом ЦКК ВКП(б), с 1923 года - секретарь партколлегии ЦКК. Был членом ЦИК СССР, редколлегии газеты «Правда» и журнала «Большевик», с 1931 года - председатель Общества старых большевиков, с 1937 года - депутат Верховного Совета СССР, с 1939 года - академик и член ЦК ВКП(б).

На партийную биографию товарища Ярославского следует обратить внимание хотя бы потому, что «коммунистические» защитники религии периодически любят высказаться про «троцкистов типа Ярославского-Губельмана». Хотя Ярославский действительно был Губельманом, но кем он никогда не был, так это троцкистом. Он вел непримиримую борьбу с троцкизмом.

Перу товарища Ярославского принадлежит ряд политических работ: «Очерки по истории ВКП (б)», «Анархизм в России», «Биография В.И.Ленина». Главный антирелигиозный труд Емельяна Ярославского - «Библия для верующих и неверующих». Об этой книге надо рассказать подробнее. Дело в том, что образованному человеку не мешало бы для общего кругозора знать и содержание библии. Но читать ее в оригинальном варианте очень тяжело. Поэтому широко распространен жанр популярных изложений религиозной литературы - как, например, евангелие от Льва Толстого или книги «Забавная библия» или «Забавное евангелие» Лео Таксиля (конец XIX века), который в излагает содержание Ветхого и Нового заветов с материалистических позиций, с юмором подчеркивая все несуразности, в которые попы заставляют верить людей. Книга Ярославского «Библия для верующих и неверующих» аналогична творчеству Таксиля с той разницей, что если Таксиль критиковал библию с просветительской точки зрения, то Ярославский пишет с последовательно классовых, диалектико-материалистических позиций. Кроме того, в своей критике религиозных догм Ярославский опирается уже на уровень развития науки ХХ века.

Летом 1941 года, после начала Великой Отечественной войны, издания Союза воинствующих безбожников были закрыты, а Союз практически прекратил свое существование (в 1947 году его функции были переданы обществу «Знание»). Клерикалы объясняют это тем, что перед лицом опасности, нависшей над страной, Сталин обратился к религии. Конечно же, это было не так. Просто в связи с перестройкой жизни страны на военный лад были ликвидированы многие организации и издания, не имевшие отношения к обороне.

Религия в 1941-1953 годах. Позиция церкви во время войны была неоднозначной. С одной стороны, руководство церкви формально выступило за защиту Родины, многие низовые священнослужители активно работали на победу, в т.ч. вносили свои деньги в фонд Победы. Однако на оккупированных территориях обычным явлением был переход церковников на сторону оккупантов. Киевский митрополит Филарет и ряд деятелей рангом пониже приветствовали гитлеровских оккупантов как «освободителей».

Очень редкий снимок: Монахи Псковско-Печерского монастыря с немецкими офицерами. Фото 1941 года.

Не стеснялась, однако, церковь использовать войну и для собственных спекуляций. До сих пор религиозные публицисты повторяют байку, что якобы фашисты не смогли взять Москву и Ленинград только потому, что по периметру этих городов была обнесена некая икона, вследствие чего фашисты не смогли переступить за незримую черту, установленную этой иконой. Подобный байки являются, вообще говоря, оскорблением памяти советских солдат.

В начале сентября 1943 года в отношениях государства и религии произошел резкий поворот: Сталин пригласил к себе «патриаршего местоблюстителя» Сергия («патриарший местоблюститель» означало «и.о. патриарха»). В присутствии своего заместителя В.М.Молотова Сталин обратился к Сергию с просьбой высказать пожелания, что церковь хотела бы получить от государства. Сергий попросил дать разрешение провести выборы патриарха и обеспечить церкви условия для существования. Сталин дал согласие на эти условия.

Как клерикалы, так и троцкисты трактуют этот факт так, что будто бы Сталин отошел от идеалов марксизма-ленинизма и вступил на путь соглашательства с религией. Доходит даже до утверждений, что якобы Сталин обратился к религии, испугавшись гитлеровского нашествия. Нелепость подобных утверждений очевидна. Беседа Сталина с Сергием произошла уже после разгрома фашистов на Курской дуге, когда исход войны уже ни у кого не вызывал сомнения. А когда у Советского государства действительно было сложное положение на фронтах, то Сталин апеллировал не к боженьке, а к материальным силам. За год до этих событий, в сентябре 1942 года, когда фашистские войска прорывались к Сталинграду, Сталин издал постановление ГКО «Об организации работ по урану», положившее начало созданию советского ядерного оружия.

Почему же Сталин в сентябре 1943 года повернулся лицом к церкви? Причина проста. Это (равно как и произошедший примерно в то же время роспуск Коминтерна) были демонстративные меры, чтобы задобрить западных союзников и побудить их к открытию второго фронта. Можно привести аналогию: если в 1996 году условием вступления РФ в Совет Европы были отмена смертной казни и легализация гомосексуализма, то тогда условием открытия второго фронта были роспуск Коминтерна и легализация церкви.

После окончания войны в период до смерти Сталина в СССР не проводилось такой активной антирелигиозной политики, как в довоенное время. Но и этому есть простое объяснение. До войны церковь была влиятельной политической силой, по определению враждебной коммунистам, поэтому жесткая антирелигиозная работа была необходима. После же войны экономическая жизнь страны пошла в гору. Ежегодно снижались цены, жизнь населения ежегодно улучшалась, после ликвидации внешней угрозы у людей была уверенность в том, что завтрашний день будет лучше, чем сегодняшний. Поэтому людям не было необходимости верить в сказки о рае на небе - они видели реальные перспективы рая на земле. Социальные корни религии исчезли. Поэтому религия перестала быть фактором общественной жизни, и о ней просто забыли.

Религия и атеизм во времена Хрущева

Однако во времена правления Н.С.Хрущева вновь активизируется антирелигиозная политика. Этому способствовали ряд причин. С одной стороны, Хрущев, враждебно относившийся к Сталину, демонстративно действовал так, лишь бы противоречить сталинской политике: если Сталин оставил церковь в покое, то Хрущев, наоборот, реанимировал прежнюю политику.

Была, однако, и объективная причина возобновления антирелигиозной политики. Конец 1950-х - начало 1960-х годов - это было время бурного всплеска научно-технического прогресса, неоспоримого превосходства СССР в космосе, в ядерной физике, в электронике. Все это стало одним из поводов для выдвижения программы строительства коммунизма. Необычайные успехи науки, казалось, неопровержимо говорили, что с религиозными мифами покончено навсегда (самый популярный аргумент того времени: «Космонавты взлетели так высоко, как только возможно, но нигде не нашли ни малейших следов бога». В таких условиях церковь стала для Советского руководства удобным «спаринг-партнером», демонстрацией дремучести и невежества противников коммунизма.

Я - безбожник. Издательский плакат журнала «Безбожник у станка». 1924

Несомненной заслугой религиозной политики времен Хрущева следует считать выпуск большого количества литературы, в которой атеистическая идея систематизируется и излагается с учетом достигнутого к тому времени (середина ХХ века) уровня развития науки, техники и общественной мысли. Наш нынешний курс «научный атеизм» построен именно по образцу изданий хрущевского периода (естественно, с учетом изменений, сделанных за прошедшие полвека).

Религиозная политика во времена правления Брежнева. В годы т.н. «застоя» государство опять перестало вести активную антирелигиозную политику. Этому тоже способствовали ряд причин. С одной стороны, новое руководство СССР осуждало хрущевский волюнтаризм и полагало, что самое лучшее, что можно сделать в таких деликатных вопросах, как религиозный - это вообще ничего не делать.

Период застоя был периодом, когда в руководстве КПСС сосуществовали и коммунистические силы в лице сталинских кадров, так и ревизионистские, мелкобуржуазные силы в лице выдвиженцев Хрущева. В этот период эти два блока внутри КПСС имели примерно равные силы, поэтому четко не провозглашалось курса ни на коммунизм, ни на «перестройку». Так было и в части стратегического планирования: с одной стороны, сохранялся курс на строительство коммунизма, с другой стороны, он отодвигался на длительную перспективу и заменялся «развитым социализмом». Так было и в науке: с одной стороны, государство не жалело сил и средств на научно-технический прогресс, с другой стороны, был заметен отказ от намерений «догнать и перегнать» западные страны. Так же было и в религиозном вопросе: с одной стороны, продолжались переиздаваться антирелигиозные труды, выпущенные в хрущевский период, в программах учебных заведений обязателен был пункт об антирелигиозной работе, с другой стороны - всё это шло как бы по инерции, и активности в проведении антирелигиозного курса не было.

Нельзя, однако, забывать, что именно в период правления Брежнева в СССР был достигнут самый высокий уровень жизни населения, а достигнутый паритет с США сводил на нет угрозу ядерной войны. Всё это еще раз привело к ослаблению социальных корней религии. О религии просто никто не вспоминал, а молодое поколение просто не знало. Например, автор этого текста (пошел в школу в 1984 году) об основах христианской религии узнал только из учебника истории Древнего мира, где в разделе о Древнем Риме была глава «Происхождение христианства». Тогда для нас Христос и Аллах ничем принципиально не отличались от древнегреческих и древнеегипетских богов: и то и другое - это старые сказки, в чем-то интересные, но явно нелепые для современного человека. В принципе формирование такой идеологии было правильным, но недостатком ее было то, что у людей того времени совершенно отсутствовал иммунитет против религиозного мракобесия. И в период реставрации капитализма это не могло не сказаться.

Бонус:

Союз Советских Социалистических Республик был создан большевиками в 1924 году, на месте Российской Империи. В 1917 году Русская Православная церковь (РПЦ) была глубоко интегрирована в самодержавное государство и имела официальный статус.
Это был главный фактор, который больше всего волновал большевиков и их отношения к религии. Они должны были полностью взять под свой контроль русскую церковь. Таким образом, СССР стал первым государством, одна из идеологических целей которой, ликвидации религии и ее замена на всеобщий атеизм. Коммунистический режим конфисковывал церковное имущество, высмеивали религию, преследовали верующих и распространяли атеизм в школах. О конфискации собственности религиозных организаций можно говорить долго, но частый итог этих конфискаций - незаконное обогащение.
Конфискация ценностей гробницы Александра Невского.


Суд над священником.


Церковную утварь разбивали.


Красноармейцы на субботнике выносят церковное имущество из Симонова монастыря, 1925 год.


2 января 1922 г. ВЦИК принял постановление «О ликвидации церковного имущества». 23 февраля 1922 года Президиум ВЦИК опубликовал декрет, в котором постановлял местным Советам «…изъять из церковных имуществ, переданных в пользование групп верующих всех религий, по описям и договорам все драгоценные предметы из золота, серебра и камней, изъятие коих не может существенно затронуть интересы самого культа, и передать в органы Народного Комиссариата Финансов для помощи голодающим».


РЕЛИГИЯ охотно одевается в узорные одежды ИСКУССТВА. ХРАМ это особого типа ТЕАТР: АЛТАРЬ - СЦЕНА, ИКОНОСТАС -ДЕКОРАЦИЯ, ДУХОВЕНСТВО - АКТЕРЫ, БОГОСЛУЖЕНИЕ - музыкальная ПЬЕСА.


В 1920-х гг. в массовом порядке закрывались, переоборудовались или разрушались храмы, изымались и осквернялись святыни. Если в 1914 году в стране насчитывалось около 75 тыс. действующих церквей, часовен и молитвенных домов, то к 1939 году их осталось около ста.

Конфискованные митры, 1921 г.


В марте 1922 г. Ленин писал в секретном письме членам Политбюро: «Изъятие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не останавливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше».





Арестованные священники, Одесса, 1920 год.


В 1920-х и 1930-х годов, такие организации, как Лига воинствующих безбожников были активны в антирелигиозной пропаганды. Атеизм был нормой в школах, коммунистических организаций (например, пионерскую организацию), и средств массовой информации.























С Воскресением Христовым боролись рейдами и танцами в храмах, а верующие устраивали «горячие точки» и исповедовались в письмах. Если религия - опиум, то Пасха - его супердоза, считала советская власть, не давая народу отмечать главный христианский праздник.


На борьбу с церковью в Союзе уходили миллиарды рублей, тонны бумажных отчетов и неизмеримое количество человеко-часов. Но стоило коммунистической идее дать сбой, как куличи и крашенки тут же выбрались из подполья.
Из многих освободившихся храмов попросторнее устраивали клубы. По словам историка, бывали случаи, когда молодежь не могла заставить себя ходить туда на гульки, и тогда местные функционеры буквально заставляли девчат танцевать в церкви в присутствии партверхушки. Кого замечали на всенощной или с крашенками, могли выгнать с работы или исключить из колхоза, и семье приходилось туго. «Страх так укоренился, что даже малыши осторожничали и знали: о том, что дома пекли куличи, рассказывать нельзя.


В 1930-м выходной из-за Пасхи перенесли с воскресенья на четверг, чтобы праздник стал рабочим днем. Когда эта практика не прижилась, горожан стали выгонять на ленинские субботники, воскресники и массовые шествия с чучелами священников, которые потом сжигали. К этому дню, по словам Олеси Стасюк, приурочивали антипасхальные лекции: детям рассказывали, что пасхальные гуляния плодят пьяниц и хулиганство. Колхозные бригады старались отправить на работу подальше в поле, а детей забирали на выездные экскурсии, за игнорирование которых родителей вызывали в школу. А в Страстную пятницу, время глубокой скорби у христиан, для школьников любили устраивать танцы.


Сразу после революции большевики начали бурную деятельность по замене религиозных праздников и обрядов новыми, советскими. «Внедрялись так называемые красные крестины, красные Пасхи, красные карнавалы (те, что со сжиганием чучел), которые должны были отвлекать народ от традиций, иметь понятную ему форму и идейное содержание, - рассказывает религиовед Виктор Еленский. - Опирались на ленинские слова о том, что церковь заменяет людям театр: мол, дайте им спектакли, и они воспримут большевистские идеи». Красные Пасхи, правда, просуществовали только в 20-30-х - уж слишком издевательскую пародию представляли они собой.


В конце 40-х в семьях предпраздничные приготовления все еще держали в тайне. «Когда в полночь из церкви выходил крестный ход, его уже поджидали: учителя высматривали школьников, а районные представители - местную интеллигенцию, - приводит он пример из свидетельств участников тех событий. - Исповедоваться к празднику научились заочно: записку со списком прегрешений человек передавал священнику через связных, а тот в письменной форме отпускал их или накладывал епитимию». Поскольку действующих храмов оставались единицы, поход на всенощную превращался в целое паломничество.
«Из отчета уполномоченного Верховного Совета по делам религий в Запорожской области Б. Козакова: «Мне довелось наблюдать, как в темную ночь под ливнем на расстоянии почти 2 км до Велико-Хортицкой церкви в грязи, болоте буквально пробирались старики з корзинками и сумками в руках. Когда их спрашивали, зачем они в такую непогоду мучают себя, отвечали: «Это не муки, а радость - идти в церковь на святую Пасху…».


Всплеск религиозности случился во время войны, и как ни странно, граждан почти не преследовали. «Сталин в своем выступлении в связи с началом Великой Отечественной даже обратился к народу на церковный лад - «братья и сестры!». А с 1943-го Московский патриархат уже активно использовался на внешней политической арене для пропаганды», - отмечает Виктор Еленский. Агрессивное высмеивание и сжигания чучел откинули как слишком брутальные, верующим отвели этакое гетто для тихого отмечания праздника, а остальных граждан планировали ненавязчиво занимать в пасхальные дни.
На атеистическую пропаганду в СССР выделяли сумасшедшие деньги; в каждом районе ответственные люди отчитывались о принятых антипасхальных мерах. В свойственной «советам» манере от них требовали, чтобы каждый год число посетителей церкви было ниже, чем в предыдущем. Особенно наседали на Западную Украину. Приходилось брать данные с потолка, и бывало, Донецкая область показывала чуть ли не втрое больший процент крещеных детей, чем Тернопольская, что невозможно по определению».

Чтобы удержать народ дома в святую ночь, власти делали ему неслыханный подарок - давали телеконцерты «Мелодии и ритмы зарубежной эстрады» и прочие редкости. «Слыхал от старших: раньше у церкви ставили на ночь оркестр, играли похабные спектакли, выставляя дьяконов и батюшек пьяницами и крохоборами», - рассказывает уроженец Виннитчины Николай Лосенко. А в родном селе сына священника Анатолия Полегенько на Черкасчине ни одна всенощная не обходилась без музыкального фона. В центре села храм соседствовал с клубом, и как только прихожане выходили с крестным ходом, на танцах громче прежнего гремела веселая музыка; заходили обратно - звук приглушался. «Доходило до того, что перед Пасхой и с неделю после родители яиц в доме не держали вообще - ни сырых, ни вареных, ни белых, ни красных, - говорит Полегенько. - До войны отец был вынужден уходить подальше в поле и в одиночестве исполнял пасхальные песнопения».


Ближе к перестройке борьба режима с религией становилась профанацией. Адекватные «контролеры» никого не карали, но играли роль до конца. «Учителя вели беседы про «поповский мрак» чисто для проформы, за крашенки могли разве по-отечески пожурить, - говорит Лосенко. - Они и председатель вместе с сельсоветом и куличи пекли, и детей крестили, просто не афишировали это».