Чем прославился аввакум. Краткая биография протопопа аввкума. Учения Протопопа Аввакума
Древнерусская литература
Аввакум Петров
Биография
Аввакум Петров (протопоп Аввакум), писатель, один из основателей русского старообрядчества, родился в 1620 г., в селе Григорово Нижегородского уезда в семье священника. Отец умер, когда Аввакуму исполнилось 16 лет. Мать оказала большое влияние на его нравственно-религиозное развитие. В 1638 г. Аввакум обзавелся женой и поселился в селе Лопащцы, где был рукоположен в диаконы, а в 1644 г. - в священники. Раздоры с местным «началием» привели к тому, что в 1647 г. он с женой и сыном ушел в Москву. Там Аввакум сблизился с членами «Кружка ревнителей благочестия», центральной фигурой которого был духовник царя Алексея Михайловича С. Вонифатьевич, с целью борьбы с недостатками и пороками духовенства. Членом «Кружка» был архимандрит Новоспасского монастыря, будущий патриарх Никон. Затем Аввакум познакомился и с царем, а когда Никон стал патриархом 1652 г., Аввакум был назначен протопопом. Он ратовал за строгость нравов, за уплату налоги в патриаршую казну мирянами, и духовенством, за что был избит толпой и бежал в Москву, где остался служить в Казанском соборе, что неподалеку от Красной площади. В том же 1652 г. выступил против реформы Церкви, проводимой Никоном, за что был арестован и через год выслан в Тобольск.
Проповедями за чистоту нравов и благочестие, за приверженность старой вере восстановил против себя и прихожан, и местное начальство и по доносу был сослан в Якутск, откуда началось его беспрерывное странствие по острогам Сибири. Был не раз нещадно бит кнутом, содержался зимой в неотапливаемых подвалах и башнях. После 10 лет скитаний вернулся в Москву. В 1666 г. решением Церковного собора лишен сана и предан проклятию, а в 1667 г. с тремя единомышленниками сослан в Пустозерск и посажен в «земляную тюрьму». Но и там выказывал непризнание новой, никонианской Церкви, отстаивал «древлее византийское благочестие». В тюрьме написал 80 посланий, писем и челобитных с разъяснениями причин смысл своего противостояния «никонианам». Еще сочинил автобиографическое «Житие» и «Книгу бесед», распространились по России рукописными копиями его сторонников.
В апреле 1682 г. Аввакум и трое его союзников Лазарь, Епифаний и Федор (расстриги) решением очередного Церковного собора 1681-1682 гг., были заживо сожжены в срубе в Пустозерске 14 апреля 1682 г.
Аввакум Петрович (Протопоп Аввакум) родился 25 ноября 1620 года в нижегородских пределах в селе Григоровка за Кудмою рекою. Родом из бедной семьи приходского священника, Аввакум довольно рано приобретает известность у населения как изгнанник бесов. По наставлению матери, Аввакум в семнадцать лет женится на четырнадцатилетней обедневшей дочери кузнеца - Анастасии Марковне, которая позже ему стала верным другом во всех трудностях и помощницей в спасении.
В 1642 года Аввакум становится диаконом, а через два года был рукоположен в попы. В это время в характере Аввакума проявляется строгость к себе и ригоризм, который категорически не приемлет любые компромиссы и не учитывает другие принципы, хоть как-то отличные от исходного.
После того, как Аввакум два раза спасался бегством из Лопатин, он был назначен протопопом в Юрьевец-Подольский, из которого в 1651 году ему также пришлось спасаться бегством в Москву.
В столице Аввакум занимает, вероятно первое место среди приверженцев старины и становится первой жертвой преследования, которому подверглись противники патриарха Никона.
В сентябре 1653 года по приказу Никона Аввакума хотят расстричь, но царь заступается за мученика и Аввакума Петровича ссылают в Тобольск.
Своими проповедями за чистоту нравов и за непоколебимую приверженность старой веры, Аввакум настраивает против себя прихожан и начальство и его ссылают в Якутск, откуда начинается его тяжелое путешествие по суровой Сибири.
Проскитавшись десять лет, Аввакум Петрович возвращается в Москву где его на четырнадцать лет сажают в тюрьму, после чего сжигают в срубе в Пустозерске.
За свою жизнь Протопоп Аввакум Петрович создал сорок три сочинения, в том числе такие известные, как «Книга толкований», «Книга обличений», «Книга бесед» и «Житие». У старообрядцев Аввакум считается исповедником и священно-мучеником.
[Авва́кум] Петров (20.11.1620, с. Григорово Закудемского стана Нижегородского у.- 14.04.1682, Пустозерск), протопоп (лишенный сана), крупнейший деятель раннего старообрядчества, расколоучитель. Основные сведения о своей жизни А. изложил в автобиографическом «Житии» и др. сочинениях. Род. в семье священника Борисоглебской ц. Петра († ок. 1636). Мать - Мария (в иночестве Марфа) - была, по словам А., «постница и молитвенница» и оказала большое влияние на религ. развитие сына. В 1638 г. А. женился на дочери местного кузнеца Анастасии Марковне (1628-1710), родившей ему 5 сыновей и 3 дочерей. Переехав в с. Лопатищи того же уезда, А. в 1642 г. был рукоположен во диакона, а в 1644 г.- во священника. Летом 1647 г. бежал с семьей от преследований местного «начальника» в Москву, где нашел поддержку у царского духовника Стефана Вонифатьева , после чего вернулся в свой разоренный дом в Лопатищах. С этого времени А. начал поддерживать активные контакты с кружком «ревнителей благочестия» и последовательно осуществлять их программу исправления нравов, из-за чего вступал в постоянные конфликты как с паствой, так и с властями. В мае 1652 г., спасаясь бегством от разъяренных прихожан, А. вновь направился в Москву, получил назначение в г. Юрьевец-Повольский, где был поставлен в протопопа. На новом месте А. вскоре восстановил против себя мирян и духовенство, был жестоко избит толпой и бежал в Кострому, оттуда в Москву. Здесь он начал служить в Казанском соборе, протопопом к-рого был его покровитель лидер «боголюбцев» Иван Неронов . Оказавшись в самой гуще событий, связанных с церковной реформой, проводимой Патриархом Никоном, А. после ареста Неронова (4 авг. 1653) стал во главе старообрядческой оппозиции реформам. Вместе с костромским протопопом Даниилом он написал несохранившуюся челобитную царю Алексею Михайловичу , где просил за Неронова, проводил последнего в ссылку, проповедовал с паперти Казанского собора; лишенный места, он служил в ц. св. Аверкия в Замоскворечье, а затем демонстративно совершал богослужения в «сушиле» во дворе Неронова, где и был арестован 13 авг. 1653 г. Закованный в цепи, А. был заключен в подземелье Андроникова мон-ря , где его били и морили голодом.
Спасенный от расстрижения благодаря заступничеству царя, А. был передан в Сибирский приказ, а 17 сент. 1653 г. «за ево многое бесчинство» сослан с семьей в Тобольск, где проживал с кон. дек. 1653 по конец июля 1655 г. Здесь А. пользовался покровительством тобольского воеводы В. И. Хилкова и Сибирского архиеп. Симеона, добившегося для него разрешения служить в кафедральном Софийском и Вознесенском городском соборах. Тем не менее, как вспоминал впосл. А., «в полторы годы пять слов государевых сказывали на меня» (т. е. было отправлено 5 доносов на А.). Особенно острое столкновение произошло у него с архиепископским дьяком И. В. Струной. И хотя благодаря поддержке владыки дело закончилось в пользу протопопа, эти события повлияли на его судьбу: было велено перевести А. с семьей под стражей в Якутский острог с запрещением служить литургию. А. доехал только до Енисейска, т. к. поступил новый указ - отправить его в Даурию вместе с отрядом воеводы А. Ф. Пашкова. Во время похода, начавшегося 18 июля 1656 г., между А. и воеводой, отличавшимся крутым нравом, сложились крайне неприязненные отношения. Уже 15 сент. 1656 г. А. был по приказу последнего наказан кнутом на Долгом пороге за «малое писанейце», в к-ром воевода осуждался за грубость и жестокость. Тогда же казаками и служилыми людьми была составлена инспирированная Пашковым челобитная на имя царя, обвинявшая А. в том, что он написал «воровскую составную память», «глухую, безымянную», направленную против «начальных людей» с целью учинить смуту. Челобитчики требовали смертной казни А. По прибытии отряда Пашкова 1 окт. 1656 г. в Братский острог А. был заключен в холодную башню, где сидел до 15 нояб. В мае 1657 г. отряд двинулся дальше, через Байкал, по Селенге и Хилку до оз. Иргень, а оттуда волоком до р. Ингоды, затем по Ингоде и Шилке, достигнув в нач. июля 1658 г. устья р. Нерчи. Весной 1661 г. А. по приказу из Москвы с семьей и неск. людьми отправился в обратный путь через всю Сибирь, охваченную восстаниями коренных народов. В 1662-1663 гг. он зимовал в Енисейске, с кон. июня 1663 по сер. февр. 1664 г. жил в Тобольске, где был связан с находившимися здесь в ссылке за приверженность к старым обрядам романовским попом Лазарем и Патриаршим подьяком (иподиаконом) Федором Трофимовым, а также однажды виделся с ссыльным Юрием Крижаничем , описавшим в 1675 г. эту встречу. Не позднее мая 1664 г. А. прибыл в Москву. Во время почти 11-летней сибирской ссылки А. довелось вытерпеть невероятные лишения и голод, преодолеть много опасностей, пережить смерть 2 сыновей. В Сибири родилась слава протопопа как героя и мученика за «старую веру», развился его талант проповедника. Позднее он вспоминал, что, возвращаясь в Москву, «по всем городам и селам, в церквах и на торгах кричал», обличая «никонианские» новшества. В Сибири осталось немало его учеников и последователей.
В Москве А. был весьма благосклонно принят царем и его ближайшим окружением, познакомился и вел полемику с Симеоном Полоцким и Епифанием (Славинецким) , получал подарки от царедворцев, беседовал с царским духовником Лукьяном Кирилловым, Рязанским архиеп. Иларионом, окольничими Р. М. Стрешневым и Ф. М. Ртищевым , спорил с ними «о сложении перстов, и о трегубой аллилуйи, и о прочих догматах», стал духовным отцом боярыни Ф. П. Морозовой , ее сестры кнг. Е. П. Урусовой и мн. др. московских «старолюбцев». Несмотря на подношения и посулы со стороны властей (в т. ч. обещание сделать его справщиком на Печатном дворе), А., относившийся к новым обрядам с прежней нетерпимостью, «паки заворчал» - написал царю гневную челобитную, «чтоб он старое благочестие взыскал», и стал открыто проповедовать свои взгляды. В авг. 1664 г. было принято решение сослать А. с семьей в Пустозерск. С дороги, из Холмогор, он написал в окт. 1664 г. челобитную царю с просьбой из-за трудности зимнего пути оставить его «зде, на Холмогорах». Благодаря заступничеству Ивана Неронова, к тому времени уже примирившегося с Церковью, а также из-за отказа кеврольских и верховских крестьян дать прогонные деньги и подводы местом ссылки А. стала Мезень (прибыл сюда с семьей и домочадцами 29 дек. 1664).
В кон. 1665 - нач. 1666 г. в связи с подготовкой к Собору (начался в февр. 1666) были арестованы вожди старообрядческой оппозиции. 1 марта 1666 г. был привезен в Москву и А., к-рого отдали на увещание Крутицкому митр. Павлу. «Он же меня у себя на дворе,- вспоминал А.,- привлачая к своей прелестной вере, томил всяко пять дней, и козновав, и стязався со мною». 9 марта А. перевели «под начал» в Пафнутиев боровский мон-рь . После бурной полемики на Соборе А. и его единомышленники, диак. Федор Иванов и суздальский свящ. Никита Добрынин , были 13 мая 1666 г. лишены сана и анафематствованы в Успенском соборе, после чего их, закованных в цепи, поместили в Никольский Угрешский мон-рь , где 2 июня Федор и Никита раскаялись и подписали требуемые от них грамоты. В нач. сент. А. вновь был переведен в тюрьму Пафнутиева боровского мон-ря, где его безуспешно уговаривали покаяться и примириться с Церковью. В этих увещаниях принимали участие А. С. Матвеев и дьяк Д. М. Башмаков.
17 июня 1667 г. новые безуспешные увещания и острые споры продолжились на заседаниях Собора, а через месяц А., попу Лазарю и соловецкому иноку Епифанию за их упорство вынесли окончательный приговор - «отослать к грацкому суду». 26 авг. по царскому указу А. вместе с Лазарем, симбирским свящ. Никифором и Епифанием был приговорен к ссылке в Пустозерск. На др. день Лазарю и Епифанию резали языки, а 30-31 авг. всех осужденных повезли в Пустозерский острог и 12 дек. доставили на место, где поместили «порознь, очистя пустозерских крестьян избы, по одному человеку в избе», под надзором сотника Ф. Акишева и 9 стрельцов. 20 апр. 1668 г. сюда же был привезен Федор Иванов.
Через неск. месяцев в Пустозерске умер свящ. Никифор. Дело со строительством особых тюрем для ссыльных затянулось, благодаря чему они имели возможность нек-рое время достаточно свободно общаться между собой, а также поддерживать связи с внешним миром. Лишенные книг и др. материалов, необходимых для работы, А. и его товарищи тем не менее продолжали в своих «писаниях» разоблачать «никонианские» нововведения. Уже осенью 1669 г. на Русь была отправлена от имени всех пустозерских узников книга Федора Иванова «Ответ православных», содержавшая «правду о догматех церковных», к к-рой А. приложил подробную одобрительную рецензию - «Припись ведения ради сему». В посланной тогда же челобитной на имя царя А. писал, что их напрасно отлучили от Церкви и назвали еретиками, ибо в таком случае подобной же участи заслуживают и все бывшие ранее рус. иерархи и государи, державшиеся дониконовских обрядов. По его мнению, главная ответственность за все решения Церкви лежит на самом царе. Сочинения А., написанные как им самим, так и в соавторстве со своими «соузниками», через «верных людей» передавались на Мезень (здесь в Окладниковой слободе находилась в ссылке его семья), а оттуда в Москву, в Соловецкий мон-рь и в др. места. Связи А. с учениками и последователями не прекратились и после того, как ужесточился режим содержания пустозерских узников, разведенных по отдельным земляным тюрьмам.
В 1670 г. началась новая волна репрессий в отношении приверженцев дониконовских обрядов. В марте на Мезени были повешены ученики А. Федор Юродивый и Лука Лаврентьевич. Сыновей А. Ивана и Прокопия также приговорили к повешению, но они «повинились» и были вместе с матерью посажены в земляную тюрьму. 14 апр. того же года состоялась вторая «казнь» пустозерских «тюремных сидельцев» (Лазарю, Федору Иванову и Епифанию вторично резали языки и рубили правые руки), А. было указано «вместо смертной казни» держать в тюрьме на хлебе и воде. Ухудшение положения пустозерских узников в известной степени даже стимулировало их лит. творчество. Именно в эти годы А. создал свои основные произведения. Самое известное из них - автобиографическое «Житие» - он написал в 1672-1675 гг. по «понужению» своего духовного отца инока Епифания, желавшего, чтобы «дело Божие» - жизнь А.- не было забыто. Причиной написания собственного «Жития» А. называет желание понудить своих учеников следовать его примеру (по-видимому, подразумевая стояние за «старую веру»). «Житие» сохранилось в 3 авторских редакциях, 2 из к-рых дошли в автографах. Кроме того, существует Прянишниковский список, представляющий собой отредактированный кем-то текст самого раннего, не дошедшего до нас варианта «Жития» А., а также 2 поздние переработки произведения.
В эти же годы А. была написана «Книга бесед», отразившая важнейшие элементы его отношения к совр. событиям. В этом сочинении, включавшем 9 (иногда 10) глав-«бесед», церковная реформа предстает как возврат от евангельского учения к ветхозаветным установлениям и порядкам, происшедший под влиянием римлян и греков, в разное время отступивших от «истины», что и является предвестием Второго Пришествия и Страшного Суда. В условиях открытого наступления зла, когда особенно остро встает необходимость выбора пути («узкого» - к Богу, «широкого» - к диаволу), человек, несмотря на его двойственную природу, все же способен проявить свою подлинную сущность, предпочтя греховному миру, захваченному антихристом , духовное делание в доме Бога. Именно к этому призывал А. своих последователей - «малых избранных», к-рым по мере написания отправлял «беседы» вместе с сопроводительными письмами. В старообрядческой среде «беседы» А. объединялись в сборники, но ни один из них не содержит полного текста.
Еще одним крупным произведением, появившимся из-под пера А. в 1673-1676 гг., является «Книга толкований», адресованная его любимому ученику С. И. Крашенинникову (иноку Сергию). Она включает толкования А. на псалмы, Книги Притчей и Премудрости царя Соломона, Книгу пророка Исаии, а также его собственное поучение «Что есть тайна христианская, и как жити в вере Христове». Обращаясь к толкованию ветхозаветных текстов, А. стремился через них показать совр. ему события и тем самым дать им духовную оценку.
Взгляды А. на переживаемое время нашли отражение также и в его обширном эпистолярном наследии - в челобитных царям Алексею Михайловичу и Феодору Алексеевичу , в посланиях и письмах своей семье, царевне Ирине Михайловне, Ф. П. Морозовой, Е. П. Урусовой и М. Г. Даниловой, игум. Феоктисту, юродивому Афанасию (иноку Авраамию), Маремьяне Федоровне, Ксении Ивановне и Александре Григорьевне, Алексею Копытовскому, «отцу» Ионе, старице Каптелине, Борису и «прочим рабам Бога Вышняго», «отцам святым» и «преподобным маткам» и т. д. Причину церковного раскола А. видел в любоначалии иерархов, деятельность Никона называл «агарянским мечом» и сравнивал низложенного Патриарха с Арием и Римским папой Формозом . Полемический настрой нередко приводил А. к противоречивым высказываниям. Так, призывая в запальчивости перерезать «никониан» как собак, он в др. сочинениях, выказывая смирение, писал, что Господь простит тех членов Собора, к-рые его проклинали и расстригали, т. к. это случилось не по их вине, а сам «диавол наветом своим строил». Долгое время А. верил, что царь Алексей Михайлович обратится к «истинной вере», и лишь после репрессий, начавшихся в 1670 г., его отношение к царю резко изменилось: пустозерские узники назвали Алексея Михайловича и его буд. преемника на троне «антихристовыми рогами», т. е. предтечами антихриста, к-рый в мир еще не явился. Впрочем, после воцарения в 1676 г. Феодора Алексеевича, на к-рого старообрядцы возлагали надежды, А. попытался изменить оценку нового царя старообрядцами, что нашло отражение в «Ответе» А. на присланное из Москвы «Возвещение от сына духовного ко отцу духовному». Такой подход был одобрен всеми пустозерскими узниками.
Сложным было отношение А. к таинствам реформированной Церкви. Отрицая действительность таинства рукоположения в ней священников и уча паству прибегать в силу необходимости к всевозможным обманам при контактах с ними, он тем не менее еще в 1669 г. не только разрешил своим духовным детям ходить в те храмы, где новопоставленные священники служили по старым книгам, но и позволял им брать таких священников в духовники. Позднее в послании «отцу» Ионе А. писал, что перешедшие в староверие «новые попы» могут служить все службы, кроме литургии; литургисать же могут лишь те, кто «постражет от мучителей и кровь свою излиет за старое благочестие». Поскольку найти таких священников, к-рые пострадали «за веру» и все же остались на свободе, было трудно, А. пришлось снять и это ограничение. Он даже признал действительным Крещение, совершенное «нераскаявшимися никониянскими попами», но советовал после этого прочитать добавочные молитвы. А. осуждал тех своих единоверцев, кто в условиях «последнего времени» отрицал таинство Брака и отказывался от Причащения Св. Даров ввиду «конечного истребления» антихристом Бескровной Жертвы. В обрядовой сфере наряду с отстаиванием традиц. для ревнителей дониконовской старины суждений о двоеперстии , сугубой аллилуии , иконном писании по древним образцам и т. п. А. обращался к вопросам, вызывавшим споры внутри старообрядчества, выступая в защиту благочестивости старопечатных книг, восьмиконечной формы креста, единогласного пения и т. д. Одобряя в посланиях Крашенинникову самосожжения , А. видел в них отнюдь не средство душевного спасения, а единственный в нек-рых случаях способ «урываться» из рук «мучителей».
Особое место в наследии А. занимает «Книга обличений, или Евангелие вечное» (ок. 1679) - полемическое произведение, направленное против одного из «соузников» протопопа - бывш. диак. Федора Иванова. В «Книге» отразились их споры по догматическим вопросам, продолжавшиеся почти десятилетие, в этих спорах приняли участие все пустозерские узники. Далеко не полный текст «Книги» дошел до нас в виде отрывков, пересказов и цитат, в т. ч. в послании Федора сыну Максиму, в трудах обличителей раскола XVIII в. (в «Розыске о раскольничьей брынской вере» свт. Димитрия Ростовского, в «Пращице» Нижегородского архиеп. Питирима , в сочинениях основателя Саровской пуст. иеросхим. Иоанна, прот. А. И. Журавлёва, бывш. беспоповца Г. Яковлева и др.), в «Сказании о распрях, происходивших на Керженце из-за Аввакумовых догматических писем» Т. М. Лысенина и т. д. В этих спорах Федор отстаивал в большинстве случаев догматически верные мнения, Лазарь разделял, хотя и не во всем, взгляды А., а инок Епифаний занимал нейтральную позицию. В борьбе с Федором А. не стеснялся в выборе средств: при помощи охранявших их стрельцов он выкрал у своего оппонента сочинение, посвященное спорным вопросам, и уничтожил его, оставив лишь неск. листов, к-рые перепортил и послал в Москву.
А. отрицал единосущность Св. Троицы, поскольку утверждал, что в Св. Троице - 3 существа, «три цари небесные», каждому из к-рых принадлежит «особое седение»; вместе с тем он отделял Христа от третьего Лица Св. Троицы, или «четверил» Ее, как писал Федор. При этом А. и Лазарь обвиняли Федора в «единобожии» и говорили, что он прячет «существа в существе». Превратные представления о Лицах Св. Троицы привели А. к пересмотру и др. догматов. Существо Бога представлялось ему пространственно ограниченным, «пребывающим в вышних», «непоступным», из чего следовал вывод, что Бог вочеловечился не Существом, но благодатью. Далее А. утверждал, что в 3-й день после смерти «воста Сын Божий, сниде телом и душею во адово жилище». При этом он различал «возстание» из гроба и Воскресение (первое произошло при схождении в ад, а «воскрес Христос, как из ада вышел») и считал, что еще до «возстания» Христос послал с Креста Свою душу со Своей Кровью к Богу Отцу и она «на жидов била челом, еже они Христа убили напрасно». В споре о душе А. исходил из мнения, что она «единосраслена и телесовидна; ум, слово и дух - силы в ней действенныя», т. е. виды проявления душевной энергии. Ангелов А. вместе с Лазарем представлял сообразно простонародным воззрениям человекоподобными, т. е. так, как они пишутся на иконах. А. и Лазарь считали, что преложение Св. Даров совершается на проскомидии ,- это убеждение вызвано тем, что чин проскомидии в дониконовских Служебниках был очень длинным, причем на проскомидии Св. Дары благословлялись почти так же, как и в анафоре . Основателем Церкви А. и Лазарь считали не Господа Иисуса Христа, а ап. Петра.
Все эти заблуждения, выявившиеся в процессе яростной полемики А. с мнимым еретичеством Федора, получили распространение и поддержку среди части учеников и последователей протопопа (см. Аввакумовщина), однако основная часть старообрядцев догматические построения А., несмотря на его высокий авторитет мученика за «старую веру», не приняла. Впосл. догматические построения А. стали объектом острой критики со стороны обличителей раскола. В свою очередь выговский писатель С. Денисов, пытаясь в своем «Винограде российском» опровергнуть принадлежность этих «писаний» перу А., называл их подлогом.
В 1676 г. в связи с челобитной А. царю Феодору Алексеевичу, очень резкой и оскорбительной по тону (в ней, в частности, говорилось о загробных мучениях царя Алексея Михайловича, не вставшего на сторону А.), протопопа и его товарищей решено было перевести в Кожеезерский и Спасо-Каменный мон-ри, однако перевод не состоялся. Тогда же в Пустозерск были присланы «воры и мятежники», схваченные после подавления восстания в Соловецком мон-ре. Из-за отсутствия места в пустозерских тюрьмах их, видимо, куда-то увезли, а 20 янв. 1680 г. сюда прибыла новая партия из 10 «соловьян». 6 янв. 1681 г.- в праздник Богоявления - московские старообрядцы, как сообщалось в объявлении Синода 1725 г., «безстыдно и воровски метали свитки богохульныя и царскому достоинству безчестныя» и в соборах ризы «и гробы царския дехтем марали… наущением того же расколоучителя и слепаго вождя своего» А. «Он же сам… на берестяных хартиях начертывал царския персоны и высокия духовныя предводители с хульными надписании и толковании». Эти события ускорили развязку. 8 февр. 1682 г. царь Феодор Алексеевич получил разрешение Собора поступать с раскольниками «по государеву усмотрению». В Пустозерск направился капитан стрелецкого стремянного полка И. С. Лешуков, к-рый провел спешный сыск по поводу распространения А. из земляной тюрьмы «злопакостных» и «злохульных» писаний, направленных против царя и иерархов. 14 апр. 1682 г. А., Лазарь, Епифаний и Федор Иванов были сожжены в срубе «за великие на царский дом хулы».
Старообрядцами белокриницкого согласия А. почитается священномучеником. 1-я служба А. (вместе с Коломенским еп. Павлом и др. старообрядцами, пострадавшими за «старую веру») была составлена в нач. XVIII в. (Церковь. 1912. № 41). Почитание установлено Собором старообрядческой Церкви в 1916 г., тогда же написана служба А. (с полиелеем). Память А. старообрядческая Церковь празднует в неделю после празднования памяти св. отцов VII Всел. Собора. В с. Григорове в 1991 г. был установлен памятник А. (скульптор В. М. Клыков), в Григорове ежегодно проходит Аввакумовский праздник, на к-рый съезжаются старообрядцы со всей страны. В пос. Б. Мурашкино в 1993 г. освящена старообрядческая ц. во имя А.
Соч.: МДИР. М., 1875-79. Т. 1-5; Памятники истории старообрядчества XVII в. СПб., 1927. Кн. 1. Вып. 1. (РИБ; Т. 39); Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и др. его соч. М., 1960, 1991; Иркутск, 1979n; Горький, 1988n; Робинсон А. Н . Жизнеописания Аввакума и Епифания: Исслед. и тексты. М., 1963; Пустозерский сб.: Автографы соч. Аввакума и Епифания. Л., 1975; ПЛДР. XVII в. Кн. 2. С. 351-454; Пустозерская проза: Протопоп Аввакум. Инок Епифаний. Поп Лазарь. Дьякон Федор. М., 1989; Демкова Н. С., Сесейкина И. В . Старейший (печорский), список «Книги толкований и нравоучений», найденный В. И. Малышевым // Древлехранилище Пушкинского Дома: Мат-лы и исслед. Л., 1990. С. 73-146.
Лит.: Мякотин В. А . Протопоп Аввакум, его жизнь и деятельность: Биогр. очерк. СПб., 1893; Бороздин А. К . Протопоп Аввакум: Очерк из истории умственной жизни рус. об-ва в XVII в. СПб., 19002. Р. н/Д., 1998п; Смирнов П. С . Внутренние вопросы в расколе в XVII в. СПб., 1898, 19002; Pascal P . Avvakum et les débuts du raskol: La crise religieuse aux XVII-e siècle en Russie. P., 1938, 19632; Робинсон А. Н . Творчество Аввакума и общественное движение в конце XVII в. // ТОДРЛ. 1962. Т. 18. С. 149-175; он же . Борьба идей в русской литературе XVII в. М., 1974; Клибанов А. И . Протопоп Аввакум как культурно-историческое явление // Ист. СССР. 1973. № 1. С. 76-98; Елеонская А. С. Русская публицистика второй половины XVII в. М., 1978; Малышев В. И . Материалы к «Летописи жизни протопопа Аввакума» // Древнерусская книжность: По мат-лам Пушкинского Дома. Л., 1985. С. 277-322; Румянцева В. С . Народные антицерковные движения в России в XVII в. М., 1986; Шашков А. Т . Аввакум Петров // СККДР. Вып. 3. Ч. 1. С. 16-30 [библиогр.]; Бубнов Н. Ю . Старообрядческая книга в России во второй половине XVII в.: Источники, типы и эволюция. СПб., 1995; Зеньковский С . Русское старообрядчество: Дух. движения XVII в. М., 1995; Вургафт, Ушаков . Старообрядчество. М., 1996. С. 8-9; Демкова Н. С . Сочинения Аввакума и публицистическая литература раннего старообрядчества. СПб., 1998.
А. Т. Шашков
Аввакум Петрович (родился 25 ноября 1620 или 1621 - умер 24 апреля 1682), протопоп, глава старообрядчества, писатель. В 1646-47 член "Кружка ревнителей благочестия". Выступил против церковной реформы патриарха Никона.
Сослан с семьёй в 1653 в Тобольск, затем в Даурию. В 1663 возвращён в Москву, продолжал борьбу с официальной церковью. В 1664 сослан в Мезень. В 1666-67 осуждён на церковном соборе и сослан в Пустозёрск, где 15 лет провёл в земляной тюрьме, написал "Житие" и др. сочинения. По царскому указу сожжён.
(Аввакум Петров) (1621-1682), глава старообрядчества, идеолог раскола в Православной Церкви, протопоп, писатель. Родился в семье священника. Рано лишившись отца, 19-ти лет женился по указанию матери, найдя в жене верного друга своей многострадальной жизни.
Ок. 1640 назначен был священником с. Лопатиц, а затем переведен в г. Юрьевец, откуда должен был спасаться бегством в Москву, вследствие озлобления прихожан и местных властей за резкие обличения разных пороков.
В Москве, благодаря своим друзьям, царскому духовнику Стефану Вонифатьеву и протопопу Казанского собора Иоанну Неронову, Аввакум привлечен был к участию в исправлении богослужебных книг, предпринятом патр. Иосифом и состоявшем в сличении их с более древними старопечатными славянскими оригиналами. С 1652, по смерти Иосифа, дело книжного исправления продолжено было патр. Никоном, но по греческим подлинникам, и прежние справщики, в том числе и Аввакум, не знавшие греческого языка, были устранены. Новое исправление вызвало оппозицию со стороны крайних приверженцев буквы обряда, которые стали видеть в нем посягательство на чистоту древней веры и благочестия.
Обладая редкой энергией и фанатическим задором и будучи упорным приверженцем старины, Аввакум первый выступил с самым решительным протестом, которого не прекращал до конца своей жизни, несмотря на энергичные преследования сначала со стороны Никона, а затем вообще светских и духовных властей. Уже в сентябре 1653 Аввакум брошен был в подвал Андрониевского монастыря, сослан в Тобольск, но так как и здесь не переставал «ревностно бранить ересь Никонову», то переведен был в Енисейск, а затем отдан под начало строгому воеводе Афанасию Пашкову, имевшему поручение завоевать Даурию (Забайкальская обл.). Шесть лет провел Аввакум в Даурской земле, доходя до Нерчинска, Шилки и Амура, причем за обличения действий воеводы неоднократно подвергался жестоким лишениям и истязаниям.
В 1663 Аввакуму позволено было возвратиться в Москву, но через год, вследствие челобитной, поданной царю Алексею Михайловичу, в которой обличалась в ереси вся Русская Церковь, сослан был в Мезень, где пробыл около полутора лет. В 1666 Аввакум возвращен был опять в Москву, где на проходившем в это время Соборе его пытались заставить отказаться от поднятой им оппозиции; но Аввакум остался непреклонен и в 1667 вместе с сообщниками Лазарем-попом и Феодором-дьяком сослан был в Пустозерский острог на Печоре.
После четырнадцатилетнего, полного суровых лишений заключения, во время которого Аввакум все еще не переставал поучать единомышленников через послания, вследствие резкого письма царю Феодору Алексеевичу, в котором поносил всю Русскую Церковь и хулил царский дом, приговорен был вместе с сообщниками к сожжению.
Аввакум Петрович – биография протопопа
Аввакум Петров или Аввакум Петрович (рожд. 25 ноября (5 декабря) 1620 г., - смерть 14 (24) апреля 1682 г.) - видный русский церковный и общественный деятель XVII столетия, священник, протопоп.
Протопоп Аввакум - одна из наиболее ярких личностей в истории России. Он был человеком огромной силы духа, которая в полной мере проявилась во времена гонений на него. Он с детства приучался к аскетизму. Отвращение от всего мирского и стремление к святости он считал до такой степени естественным для человека, что не мог ужиться ни в одном приходе из-за неустанного преследования им мирских утех и отступления от обычаев веры. Многие почитали его за святого и чудотворца.
Важным фактом русской истории XVII столетия был церковный раскол, явившийся в результате церковной реформы патриарха Никона. Реформа должна была устранить разночтения в церковных книгах и разницу в проведении обрядов, подрывавших авторитет церкви. С необходимостью проведения реформы были согласны все: и Никон, и его будущий противник протопоп Аввакум. Было лишь неясно, что брать за основу - переводы на старославянский язык византийских богослужебных книг, сделанные до падения Константинополя в 1453 г., или сами греческие тексты, в том числе те которые были исправлены после падения Константинополя.
По указу Никона в качестве образцов взяли греческие книги, при этом в новых переводах появились разночтения с древними. Это послужило формальным основанием для раскола. Более существенными из нововведений, принятыми патриархом Никоном и церковным собором 1654 г., была замена крещения двумя пальцами троеперстием, произнесение славословия Богу «алилуйя» не дважды, а три раза, движение вокруг аналоя в церкви не по ходу Солнца, а против него.
Все они имели отношение к чисто обрядовой стороне, и не касались существа православия. Но под лозунгом возвращения к старой вере объединились люди, которые не желали смириться с ростом государственной и помещичьей эксплуатации, с возрастанием роли иностранцев, со всем тем, что казалось им несоответствующим традиционному идеалу «правды». Раскол начался с того, что патриарх Никон во всех московских церквах запретил двоеперстие. Кроме этого, из Киева он пригласил ученых монахов для «исправления» церковных книг. В Москву прибыли Епифаний Ставинецкий, Арсений Сатановский и Дамаскин Птицкий, которые немедленно занялись монастырскими библиотеками. Все привычное рухнуло враз - не только церковь, но и общество оказалось в глубоком и трагическом расколе.
Против Никона ополчились в первую очередь «боголюбцы», или «ревнители благочестия», во главе которых стоял Стефан Вонифатьев. Кроме этого, большой активностью выделялись настоятель Казанской церкви на Красной площади Иван Неронов, протопопы - костромской Даниил, муромский Логгин, темниковский Даниил, юрьевский Аввакум. В этот кружок входил также Никон, потому «ревнители» поддержали его избрание в патриархи.
«Боголюбцы» считали, что необходимо навести порядок в церкви, искоренить равнодушное отношение мирян к церковным службам и обрядам, ввести проповеди. По их мнению, исправление богослужебных книг должно было производиться не по греческим, а по старинным русским рукописям. С большой настороженностью они относились ко всему иноземному, неприязненно воспринимали проникновение элементов западной культуры в Россию.
С ними отчасти был согласен и царь Алексей Михайлович, хотя он по другому представлял себе сущность церковных преобразований.
Первые же действия нового патриарха убедили «ревнителей» в том, что они глубоко ошибались в отношении староверия Никона. Отмена двоеперстия моментально вызвала повсеместное негодование. О Никоне начали говорить как о «латыннике», предтече антихриста.
Никон расчетливо и быстро убрал со своего пути неугомонных ревнителей. Первым подвергся опале Стефан Вонифатьев. Его постригли в монахи, и в скором времени он скончался в никоновском Иверском монастыре. Вслед за ним был осужден и Неронов, которому вменялось оскорбление личности патриарха. Свою жизнь он закончил архимандритом монастыря в Переяславле-Залесском.
Из всех расколоучителей самой суровой оказалась участь протопопа Аввакума. Еще в сентябре 1653 г. его отправили в ссылку в Тобольск, откуда спустя 3 года его перевели в Восточную Сибирь.
О многолетнем пребывании в Даурии, о муках, выпавших на долю его семьи, Аввакум ярко, образно повествует в своем «Житии». Вот только один эпизод из этой книги:
«Страна варварская, иноземцы немирные, отстать от лошадей не смеем, а за лошадьми идти не поспеем, голодные и томные люди. В иную пору протопопица бедная брела, брела, да и повалилась и встать не может. А иной томной же тут же взвалилася: оба карабкаются, а встать не смогут. Опосле на меня бедная пеняет: „Долго ль, протопоп, сего мучения будет?“ И я ей сказал: „Марковна, до самыя до смерти“. Она же против: „Добро, Петрович, и мы еще побредем впредь“».
В начале 1661 г. Алексей Михайлович позволил Аввакуму возвратиться в Москву. Аввакум воспрянул духом, сочтя, что государь отвернулся от никониан и теперь будет во всем слушаться староверов. На самом деле ситуация была намного сложнее.
Как и следовало ожидать, властолюбивый Никон не пожелал удовлетвориться второй ролью в государстве. Опираясь на принцип «священство выше царства», он попытался полностью выйти из подчинения светской власти и утвердить свое верховное господство не только над церковными людьми, но и над мирянами. Крайне обеспокоенные таким поворотом дела, бояре и высшее духовенство начали все более противиться церковным реформам, несмотря на то что за их проведение непосредственно выступал Алексей Михайлович.
Постепенно между царем и патриархом назревало охлаждение. Никон, мало вникавший в существо закулисных интриг, не мог даже помыслить о перемене отношения к себе государя. Наоборот, он был уверен в незыблемости своего положения. Когда же Алексей Михайлович выразил неудовольствие властными действиями патриарха, Никон 11 июля 1658 г., после службы в Успенском соборе, заявил народу, что покидает свой патриарший престол, и удалился в Воскресенский монастырь. Этим он рассчитывал окончательно сломить слабовольного царя, но не учел роста влияния на него старообрядчески настроенного боярства.
Заметив свою ошибку, Никон попытался возвратиться назад, однако это еще больше усложнило дело. При установившейся зависимости русской церкви от светской власти выход из создавшегося положения целиком зависел от воли царя, но Алексей Михайлович колебался и, не желая уступить притязаниям своего недавнего «собинного друга», в то же время долго не мог собраться с духом, чтобы нанести ему последний удар. Зато его новому окружению удалось устроить возвращение в Москву протопопа Аввакума и других членов бывшего кружка «боголюбцев». Ничего не зная в Даурии об этих обстоятельствах, Аввакум связывал свой вызов с победой староверия.
Путешествие Аввакума по Сибири
Почти на протяжении двух лет добирался он до Москвы, неустанно проповедуя по пути свое учение. Каково же было его разочарование, когда он увидал, что никонианство в церковной жизни повсюду пустило корни, а Алексей Михайлович, охладев к Никону, тем не менее не собирался отказываться от его реформ. В нем с прежней силой пробудилась страстная готовность бороться за свои убеждения, и он, воспользовавшись благоволением государя, подал ему пространную челобитную.
«Я чаял, - писал Аввакум, - живучи на востоке в смертех многих, тишину здесь в Москве быти, а ныне увидал церковь паче и прежняго смущенну». Он забрасывал царя челобитными с протестом против никонианства и самого патриарха Алексею Михайловичу хотелось привлечь на свою сторону неустрашимого «ревнителя благочестия», так как это позволило бы в корне заглушить все более нараставшую народную оппозицию.
Оттого он, не выказывая прямо своего отношения к челобитным Аввакума, попытался склонить его к уступчивости обещанием сперва места царского духовника, затем, что гораздо больше привлекало Аввакума, справщика и Печатном дворе Одновременно от имени царя боярин Родион Стрешнев уговаривал протопопа прекратить свои проповеди против официальной церкви, по крайней мере до собора, который обсудит вопрос о Никоне.
Тронутый вниманием государя и надеясь, что ему будет поручено исправление книг, Аввакум некоторое время действительно пребывал и умиротворении. Такой поворот событий пришелся не по душе староверам, и они бросились со всех сторон уговаривать протопопа не оставлять «отеческих преданий». Аввакум возобновил свои обличения никонианского духовенства, называя их в своих проповедях и писаниях отщепенцами и униатами. «Они, - утверждал он, - не церковные чада, а диаволя». Государь увидал, сколь беспочвенны его надежды на примирение Аввакума с церковью и, поддавшись уговорам духовенства, 29 августа 1664 г. подписал указ о высылке Аввакума в Пустозерский острог.
1666 год, февраль – в связи с открытием церковного собора Аввакума привезли в Москву. Его вновь попытались склонить к признанию церковных реформ, но протопоп «покаяния и повиновения не принес, а во всем упорствовал, еще же и освященный собор укорял и неправославным называл». В результате 13 мая Аввакум был расстрижен и предан проклятию как еретик.
После суда Аввакум вместе с другими расколоучителями был отправлен в заключение в Угрешский монастырь, откуда его поздней перевели в Пафнутьев-Боровский. В специальной инструкции, присланной игумену того монастыря, предписывалось Аввакума «беречь накрепко с великим опасением, чтобы он с тюрьмы не ушел и дурна никакова бы над собою не учинил, и чернил и бумаги ему не давать, и никого к нему пускать не велеть».
Его еще надеялись сломить при помощи вселенских патриархов, которых ждали на собор для низложения Никона.
Патриархи прибыли в Москву в апреле 1667 г.
Потому как с Никоном все уже было решено и его низложили с патриаршества 12 декабря 1666 г., им не оставалось ничего другого, как основательно заняться Аввакумом. Протопопа доставили им 17 июля. Долго уговаривали они его, советуя смириться и принять церковные нововведения.
«Что ты так упрям? - говорили патриархи. - Вся наша Палестина, и Сербия, и Албания, и волохи, и римляне, и ляхи - все тремя перстами крестятся, один ты упорствуешь в двоеверии».
«Вселенские учители! Рим давно упал и лежит невосклонно, и ляхи с ним же погибли, до конца враги быша христианам. А и у вас православие пестро стало от насилия турскаго Махмета, - да и дивить на вас нельзя: немощни есте стали. И впредь приезжайте к нам учитца: у нас, божиею благодатию, самодержество. До Никона отступника в нашей России у благочестивых князей и царей все было православие чисто и непорочно и церковь немятежна».
После этого Аввакум отошел к дверям и лег на пол со словами: «Посидите вы, а я полежу».
Больше он не слушал ни насмешек, ни увещеваний. 1667 год, август – Аввакума вывезли в Пустозерск. Там томились его семья, множество других старообрядцев. В пустозерский период Аввакум полностью разработал свое расколоучение. Он выступал за старину, отнюдь не думая пренебрегать настоящим: просто его видение современной действительности противоречило господствующим тенденциям эпохи. Московская Русь перестраивалась на иных духовных началах, всемерно сближая свои культурные и мировоззренческие ориентации с общехристианской и западноевропейской традициями.
Идеология Аввакума несла отпечаток воззрений той части русского крестьянства, которая под воздействием усиливающегося крепостничества по существу превращалась в полных холопов и рабов. Они выступали за сохранение своих прежних привилегий, отвергали все церковные преобразования, стихийно сознавая их связь с новой политической системой. Крестьяне толпами снимались с насиженных мест, уходили в глухие леса Севера и Зауралья, не страшась ни преследований правительства, ни анафем духовных пастырей.
Ежегодно увеличивалось количество массовых самосожжений. В огне нередко люди гибли сотнями и тысячами. К примеру, в начале 1687 г. в Палеостровском монастыре сожглись больше 2000 человек. 9 августа в том же году в Березове Олонецкого уезда - больше 1000. И подобных фактов было множество.
Сожжение протопопа Аввакума
Обо всем этом Аввакум хорошо знал и всячески побуждал старообрядцев к самосожжению. В «Послании к некоему Сергию» он написал: «Наипаче же в нынешнее время в нашей России сами в огонь идут от скорби великия, ревнуя по благочестии, яко и древле апостоли: не жалеют себя, но Христа ради и Богородицы в смерть идут». В этом же послании Аввакум рассказывал об одном из таких массовых самосожжении: «Брате, брате, дорогое дело, что в огонь посадят: помнишь ли в Нижегородских пределах, где я родяся живал, тысячи з две и сами миленькие от лукавых тех духов забежали в огонь: разумно оне зделали, тепло себе обрели, сим искушением тамошняго искуса утекли».
Протопоп советовал Сергию: «Что ты задумался? Не задумывайся, не размышляй много, пойди в огонь, - Бог благословит. Добро те зделали, кои в огонь забежали… Вечная им память». Только в 1675–1695 годы было зарегистрировано 37 «гарей» (то есть самосожжений), во время которых погибли не меньше 20 000 человек.
Так Аввакум стал первым и чуть ли не единственным проповедником массовых суицидов в мировых религиозных учениях. И посему, воздавая ему должное, как блестящему проповеднику; оратору и писателю, мы находим закономерным, что он в итоге разделил участь всех ересиархов.
Между тем почил в бозе государь Алексей Михайлович, и на престол взошел его сын Федор. Аввакуму казалось, что о нем попросту позабыли. Он старел, невмоготу становилось выдерживать тоску и одиночество в глуши. И он сделал шаг навстречу своей гибели. 1681 год – Аввакум отправил царю Федору послание, в котором фанатично и безрассудно излил все накопившееся за долгие годы раздражение против церкви и духовенства.
«А что, царь-государь, - писал он, - как бы ты мне дал волю, я бы их, что Илья пророк, всех перепластал в один день. Не осквернил бы рук своих, но и освятил, чаю».
Может быть, царь не придал бы значения этому письму, если бы преподобный не упомянул ниже о его покойном батюшке: «Бог судит между мною и царем Алексеем. В муках он сидит, - слышал я от Спаса; то ему за свою правду. Иноземцы, что знают, что ведено им, то и творили. Своего царя Константина, потеряв безверием, предали турку, да и моего Алексея в безумии поддержали».
Царь Федор не питал никакого сочувствия к старообрядцам и воспринял послание Аввакума как угрозу существующей власти, лично самому себе. Хлопотать же за Аввакума было некому: при московском дворе не оставалось больше ни одного из его прежних доброжелателей; их вытеснили «киевские нехаи» - ученые монахи во главе с Симеоном Полоцким. И Аввакума «за великия на царский дом хулы» было приказано сжечь вместе с тремя его единоверцами.
1682 год, 14 апреля – закончилась на костре жизнь этого бесстрашного человека, оставшегося неразгаданной легендой древнерусской духовности. До нас дошли очень скудные подробности этой казни. Известно, что совершилась она при большом стечении народа. Узников вывели из-за тюремного тына к месту казни. Аввакум заблаговременно распорядился своим имуществом, раздал книги, нашлись для смертного часа и чистые белые рубахи. И все равно зрелище было тягостным - загноенные глаза, обрубленные усохшие руки. Теперь Аввакума, Федора, Лазаря и Епифания никто не уговаривал отречься.
Палачи привязали осужденных к четырем углам сруба, завалили дровами, берестой и подожгли.
Народ снял шапки…
Был рождён в семье священника в селе Григорьеве
Макарьевского уезда Нижегородской губернии. После его женитьбы на жительнице
того же села Настасье Марковне он был скоро рукоположён в дьяконы, а через три
года стал священником в Лопатинцах.
Его стремление жёстко обличать разные поступки прихожан привело к его скорому столкновению с паствой. В 1646 году Аввакума избивают и выгоняют из села вместе с семьёй (сыном и женой). Он переезжает в Москву, где он был поддержан земляком Иваном Нероновым.
В столице Аввакум активно включается в деятельность нового кружка русских богословов под названием «Ревнители древнего благочестия», возглавляемое царским духовником Стефаном Вонифатьевым. Уже в 1653 году протопоп Аввакум начинает открытую борьбу с патриархом Никоном, резко выступая против исправления церковных книг. Возмущало его также и запрещение двуперстия, а также церковные реформы Алексея Михайловича. Аввакум подаёт челобитную правителю, в которой выступал за сохранение былых обрядов. Он полностью отказался принимать изменения в богослужении за что скоро был сослан в ссылку.
После десятилетней ссылки, в 1664 году по ходатайству московских друзей Аввакум возвращается в Москву. Царь Алексей Михайлович, рассорившийся к тому времени с Никоном принимает его со всей милостью и даже даёт указ поселить его в Кремле, около Новодевичьего монастыря. Аввакум обращается с челобитной к правителю, требуя исправления содеянной ереси. Сам же протопоп демонстративно отказывался посещать церкви в которых служили по новым обрядам.
Летом 1664 года церковные иерархи, которые опасались волнений старообрядцев в Москве, смогли добиться от царя Алексея решения о новой ссылке протопопа в Пустозерск. Там он был заключён в деревянный сруб, а потом в земляную тюрьму, но это его не переубедило. Во время этого пятнадцатилетнего заточения в Пустозерске он пишет два больших сборника богословских сочинений: «Книгу толкований» и «Книгу бесед», много грамот и посланий старообрядцам. Данные тексты передавались из места его заключения, как в полном объёме, так и по частям, а потом рассылались по многочисленным старообрядческим общинам.
Все написанные им книги свидетельствуют о смелости и его широких богословских интересах. Он даже решается подробно истолковать тексты самого Священного Писания. Так, в «Книгу толкований» входят разъяснения некоторых псалмов и др.
Четырнадцатого апреля 1682 года Аввакум с ближайшими друзьями были сожжены в деревянном срубе.