Опера Чайковского «Орлеанская дева. Орлеанская дева: гордая воительница или блаженный миротворец
В 1337 году между Англией и Францией вспыхнула война, которая продлилась до 1453 года и получила названией Столетней. Причиной войны стало желание англичан вернуть земли Нормандии и Анжу, находившиеся на континенте под патронажем Франции. В конце концов Англия потерпела поражение. И не последнюю роль в исходе Столетней Войны сыграла молодая девушка по имени Жанна Д"Арк, которая вошла в историю скорее как символ, нежели реальная фигура.
Средневековая миниатюра, изображающая сожжение Жанны Д"Арк (XV век, автор неизвестен)
В последние годы войны вся северная Франция была оккупирована неприятелем. Решающим моментом стала осада англичанами Орлеана в1428 году. Такое положение открывало им беспрепятственное продвижение на юг. В этот момент, когда отчаявшиеся французы потеряли всякую надежду, появляется молодая крестьянка, уверяющая всех, что слышит голоса святых, которые повелевают ей освободить Орлеан. Была ли она безумна или и вправду избранна, в любом случае ей удается вдохновить народ и убедить военачальников встать на ее сторону, что в конечном счете приводит к поражению англичан и снятию осады Орлеана.
Однако на этом деяния Жанны Д"Арк не завершаются. Ее слава продолжает расти. Видя в ее влиянии на умы первостепенную угрозу, англичане берут ее в плен и предают церковному суду, который выносит ей обвинение в колдовстве. Учитывая, что события происходили в период позднего средневековья, нужно заметить, что шансов получить оправдание у Жанны было немного. Ее сожгли в Руане 30 мая 1431 года. Через 25 лет однако ее дело было пересмотрено, она была признана невинно осужденной, а в 1920 даже причислена к лику святых.
Согласно традиционной материалистической трактовке истории Жанна Д"Арк - это типичный религиозный фанатик, чей энтузиазм пришелся как нельзя кстати на фоне массовой народной депрессии. Однако, судя по свидетельствам самой Жанны, она была искренне убеждена в своей боговдохновенности. Вот что она сама говорила по этому поводу: «Вначале я очень испугалась. Голос я услышала днем, это было летом в саду моего отца. За день до этого я постилась. Голос пришел ко мне с правой стороны, оттуда, где была церковь, и с этой же стороны шла великая святость. Этот голос всегда руководил мной. Это был голос архангела Михаила. Вскоре к нему присоединились голоса Святой Маргариты и Святой Катарины. Они называли меня Жанна де Пюселль, дщерь Бога».
Свидетельства современников
Картина Яна Матейко «Орлеанская Дева» (1886)
Англичанин Лоуренс Трент в своих донесениях дает Жанне Д"Арк такую характеристику: «Девушка имеет привлекательную внешность и мужскую осанку, говорит она мало и выказывает чудесный ум; речи она произносит приятным высоким голосом, как и подобает женщине. В еде она умеренна, еще более она умеренно в винопитии. Она находит удовольствие в прекрасных конях и оружии. Многие собрания и разговоры Деве неприятны. Часто глаза ее наполняются слезами, любит она и веселье. Претерпевает неслыханно тяжкие труды, а когда носит оружие, показывает такое упорство, что день и ночь в течение шести дней может непрерывно оставаться в полном вооружении. Она говорит, что у англичан нет права владеть Францией, и для этого, говорит она, послал ее Господь, чтобы она их изгнала и одолела».
Сподвижник Жанны Д"Арк, Жиль де Ре, человек ставший реальным прототипом Синей Бороды, так отзывался о ней: «Она дитя. Она ни разу не причинила зла врагу, никто не видел, чтобы она когда-нибудь кого-нибудь поразила мечом. После каждой битвы она оплакивает павших, перед каждой битвой она причащается Телом Господним - большинство воинов делает это вместе с ней, - и при этом она ничего не говорит. Из ее уст не исходит ни одного необдуманного слова - в этом она столь же зрелая, как и многие мужчины. Вокруг нее никто никогда не ругается, и людям это нравится, хотя все их жены остались дома. Нужно ли говорить о том, что она никогда не снимает доспехов, если спит рядом с нами, и тогда, несмотря на всю ее миловидность, ни один мужчина не испытывает к ней плотского желания».
Когда Жанну Д"Арк казнили ей было всего 19 лет. Это произошло 30 мая 1431 года. Почти всю свою жизнь она была никому неведомой Жаннетой из Домреми. Соседи говорили про нее: «такая же, как все». Всего за год она стала прославленной Жанной-Девой, спасительницей Франции. Соратники говорили про нее: «она вела себя так, как если бы она была капитаном, проведшим на войне двадцать или тридцать лет». Еще через год она стала подсудимой инквизиционного трибунала. Её судьи говорили про нее: «великий ученый - и тот с трудом ответил бы на вопросы, которые её задавали».
Одна из самых выдающихся исторических персон — легендарная Жанна д’Арк . Отличалась она прекрасными умственными способностями, широким политическим виденьем и смелостью. Орлеанская дева проявила себя как хороший стратег, военный гений.
Важные тайны
Жанна д’Арк относилась к людям среднего класса. Она не жила в роскошных апартаментах, но имела собственную комнату в родном доме. Принадлежала девушка к обедневшему аристократическому роду, а ее детство выпало на тяжелый для Франции период войны.
Орлеанская дева проявляла небывалую отвагу не только на поле битвы. Жанна имела прекрасное чувство юмора, даже во время суда смеялась над епископом Кошоном. Он спросил подсудную, есть ли у той кольца в ушах, других местах. Без раздумий Жанна ответила, что одно из колец находится в епископа Кошона.
Ее «закаленный» дух не нравился политикам. После первых побед Орлеанская дева потребовала быстрой коронации Карла VII . До судьбоносной встречи с ним Жанна научилась хорошо владеть оружием, быть всадницей. Возможно, к этому д’Арк была подготовлена заранее. Городские братства поручили девушке дипломатическую функцию, после выполнения которой она стала слишком опасной фигурой.
Даже под пытками хрупкая девушка сохраняла достоинство, ясность мысли. Она прошла проверку на девственность, а также проверку на пол. Еще одна особенность в том, что вещи, принадлежащие Жанне д’Арк , бесследно исчезли. Возможно, все пропало по причине того, что кто-то постарался уничтожить материальные доказательства существования д’Арк .
Были ли пророчества?
Франция в XV столетии не относилась к демократическим странам. Попасть на прием к принцу все желающие не могли, но Жанне удалось это сделать. Молодая пастушка из Лотарингии сделала все возможное для того, чтобы принц выслушал ее. Девушка сказала, что ее послали сами небеса, но этого не было достаточно.
Пророчества, которые вспоминали свидетели во время процесса реабилитации, помогли Жанне. Речь идет о «пророчестве мудреца Мерлина», предсказании Марии Авиньонской. Эти пророчества твердили, что из Лотарингии должна прийти простая девушка, которая спасет Францию.
С одной стороны, «пророчество Мерлина» сыграло большую роль в судьбе Орлеанской девы. Оно помогло Жанне получить симпатии жителей Франции, заставило знатных людей забыть о происхождении пастушки из Лотарингии . С другой стороны, пророчество стало основой для обвинения девушки в идолопоклонничестве.
Святая или ведьма?
Жанна д’Арк не отказывалась от христианских образов, уподобляла себя Богородице Марии. В XV веке сторонники Орлеанской девы воспринимали ее как святую. Для них Жанна была активным пророком, который должен выполнить все обещанное. Многими современниками д’Арк рассматривалась как святая. Девственность — одна из причин популярности Жанны. В те времена могла быть во главе войска королева или святая.
Протоколы реабилитационного процесса подтверждают, что над легендарной Жанной д’Арк пытались надругаться во время инквизиторского следствия. Позже многие английские авторы упоминали, что Орлеанская дева на момент казни была беременной.
Для англичан д’Арк не являлась ни пророком, ни святой. Ведьма, лжепророк, обманщица — всеми этими словами характеризовали Жанну англичане, их союзники. Даже особы, которые нейтрально относились к Франции, размышляли о противопоставлении «святая и ведьма».
История предательства
В 1431 году бургундский герцог продал Жанну д’Арк за 10 тысяч франков епископу Кошону . В это время Карл VII уже был возведен на престол, но он не захотел поспособствовать освобождению юной защитницы Франции.
Орлеанская дева сделала слишком много для того, чтобы король получил место на троне. Сразу после коронации между д’Арк и Карлом VII начались разногласия. Постепенно увеличивалась и популярность защитницы Франции. Все это несло угрозу власти Карла VII , чем объясняется его безразличие к судьбе Жанны.
Бургундцами девушка была захвачена во время неудачного штурма Парижа. В осажденном городе она осталась один на один с армией противника. Операция была тщательно спланированной, а инициировал ее известный капитан Компьен .
О мече Карла Мартелла
Карл VII не захотел освободить юную защитницу, потому что в народе она стала слишком популярной. Жанна д’Арк легко завоевала любовь простых французов и солдат.
Легендарным оружием Орлеанской девы стал загадочный меч из Фьербуа . Об этом оружии есть упоминания в старых хрониках. О существовании такого меча юной защитнице Франции «сообщили голоса». Принадлежало оружие главному военачальнику Карлу Мартеллу , который в 732 году остановил нашествие мусульман.
Легенда гласит, что Карл Мартелл оставил свое оружие для человека, предназначенного Всевышним для спасения Франции. Нет точной информации о материале, внешнем виде меча. Известно только то, что оружие имело высокое качество и 5 крестов на клинке. Меч видели соратники и солдаты Жанны д’Арк , а также придворные дофина Карла.
«Грехи» юной защитницы
Даже в XVI столетии связь «святая/ведьма» присутствовала в текстах, посвященных героине. Объяснялось это интересом верхушки общества к магии и колдовству. Позже появилась идея, основанная на том, что голосом Жанны д’Арк говорил дьявол.
«Голоса», которые слышала Орлеанская дева, стали ее самым главным «грехом». Инквизиторы не верили словам героини, обвиняли ее в колдовстве. Инквизиции даже удалось «доказать» существование так называемой ведьмовской троицы, связь Жанны с Екатериной и Ришаром .
Французское духовенство получило желаемый результат, унизив Орлеанскую деву в глазах народа, сделав из нее колдунью и богохульницу. Со временем версия о ведовстве девушки полностью исчезла из обвинения.
Окончательные выводы инквизиции
Не было сомнений в том, что Жанна д’Арк за свои «грехи» понесет самое строгое наказание. Инквизиционное обвинение героини в ведовстве не могло стать основой для смертной казни. Особенность заключалась в том, что ведовство признавалось суеверием, значит, не влекло за собой смертную казнь.
Французская инквизиция пошла другим путем. Судья Кошон пообещал защитнице Франции жизнь в обмен на отречение от ереси. По своей неграмотности Жанна д’Арк собственноручно подписала документ, в котором отрекалась от всех заблуждений. Епископ Кошон просто «выбросил слова на ветер» и приговорил Орлеанскую деву к смертной казни.
В последние минуты жизни Жанна попросила подать ей крест. Один из сострадательных англичан связал доски в виде креста и подал девушке. Последним словом, произнесенным героиней из дыма, было «Иисус». Позже молва говорила, что костер легендарной Жанны д’Арк «выпустил» к небу голубицу. Благоговение французов к памяти героини стало основой того, что процесс против Жанны объявили незаконным.
Петр Ильич Чайковский (1840-1893)
ОРЛЕАНСКАЯ ДЕВА.
Опера в четырёх действиях
Либретто композитора
(по трагедии Ф.Шиллера в переводе В. Жуковского
и по Ж.Барбье)
Начатая в декабре 1878 г. опера была завершена в клавире в феврале 1879 г. Пять месяцев спустя была закончена партитура. Первая постановка – Петербург, Мариинский театр (1881 г.) Э.Направника с М.Каменской, И.Прянишниковым и Ф.Стравинским в главных партиях. Критика отнеслась к опере отрицательно. Дальнейшие постановки – Прага (1882), Тифлис (1886), Москва (1889, 1907), Петербург (1902), Саратов (1942), Ленинград, театр им. Кирова (1945), Харьков (1952), Тбилиси (1957), Москва. ГАБТ (1958), Мюнхен (1989).
Действующие лица:
КОРОЛЬ – тенор
КАРДИНАЛ – бас
ДЮНУА, французский рыцарь – баритон
ЛИОНЕЛЬ, бургуднский рыцарь – баритон
ТИБО, отец Иоанны – бас
РАЙМОНД, жених – тенор
Бертрам, старый поселянин – бас
ЛОРЕ, рыцарь – тенор
Солдат – бас
ИОАННА Д`АРК – сопрано
Солдаты, рыцари, монахи, поселяне, придворные.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Село Домреми. На правой стороне часовня. На левой – высокий, ветвистый дуб, под которым протекает ручей. В глубине – церковь.
Молодые девушки украшают венками ветви дуба.
ХОР ДЕВУШЕК.
Пока на небе не погас
Ещё последний луч зарницы,
Пока далёк полночный час,
Сбирайтесь весело, девицы
Здесь старый дуб под лоном вод
Раскинул сень ветвей тенистых,
И отражает неба свод
Сворю лазурь в ветвях тенистых.
Но в полночь страшен наш приют.
Из леса лешие приходят,
Русалки хором здесь поют,
И привиденья тихо бродят.
Входят Тибо, Иоанна и Раймонд.
Не по душе мне песни ваши, игры...
До песен ли теперь? Еще пока
Свободны мы. Но что нас ожидает
В грядущем? Страшно, страшно и помыслит.
Во всех местах пришелец торжествует,
Париж врата их войскам отворил,
Внук королей без трона, без приюта,
Скитается в земле своей как странник.
Близка гроза, она до нас дойдет
(К Иоанне.)
И за тебя боюсь я, Иоанна.
Для женщины в столь бедственное время
Необходим заботливый защитник.
(Указывая на Раймонда.)
Вот юноша прекрасный, честный, с ним
Хотел бы я связать тебя на веки.
(Иоанна, опустив голову, молчит).
Но ты молчишь. Ты отвращаешь взоры...
Не принуждай ее, мой честный Арк.
Любовь моей Иоанны есть прекрасный
Небесный плод: прекрасное свободно,
Оно медлительно и тайно зреет.
Пусть по-прежнему свободно
Молодая жизнь цветет,
Если Богу неугодно,
Час желанный не придет.
За нее и жизнь и счастье
Я безропотно отдам.
Кротко Божьему веленью
Покорятся должно нам.
Иоанна, неужели
Старика тебе не жаль?
О, зачем ты мне, приносишь
Только горе да печали
В наши дни, когда все ближе
Тучи грозные ползут,
Только в мужественном сердце
Верный ты найдешь приют.
В дали слышен набат. На небе показывается зарево пожара.
Тяжко, больно эти речи
Колят сердце, давят грудь...
Я должна отца желанья
И надежды обманут.
Ах, иное назначенье
Деве скромной решено,
Страсти суетной изведать
Мне судьбой не суждено
Лишь супружеские цепи
Счастье прочное дают.
Покорись. Ты в сердце мужа
Верный свой найдёшь приют.
Ответ же, Иоанна, хочешь ты
Отца исполнит волю?
Мне судьба
Назначена другая. Воле неба
Подвластна я.
Молчи и не кощунствуй
Не небу повинуешься ты. С адом
Чудовищный союз ты заключила.
ИОАННА. Отец мой...
Да. Теперь мне стало ясно,
Кому ты отдалась. Зачем, скажи,
Укладкою, как птица, друг развалин
В туманное жилище приведений
В ночную тьму бежишь, что б горный ветер
Подслушивал на темном перекрестке?
Зачем всегда ты здесь над этим дубом
Таинственным, проводишь дни и ночи?
Здесь водится нечистый с давних лет.
Опомнись, Иоанна, страшной карой
Тебя господь нежданно покарает.
РАЙМОНД (указывая на часовню).
Не верю я. Не козни сатаны,
А чудотворный лик Пречистой Девы
Её всегда приводит в это место.
В дали слышен набат. На небе показывается зарево пожара.
В дали пожар... и колокола звуки...
ТИБО. Но что за шум?
Вбегает толпа крестьян и крестьянок в беспорядке, с детыми и пожитками. Среди них старик Бертрам. На шум сбегаются жители Домреми.
Хор народа.
Пожар и разоренье
Враги с собой несут,
Неистовою силой
На нас они идут.
Спасите, приютите
Бездомных бедняков,
На веки мы лишились
Полей своих, домов.
Пожар и разоренье
Враги им принесли,
Поля их разорили,
Их хижины сожгли...
Спасите, приютите
Бездомных бедняков,
На век они лишились
Полей своих, домов
О Боже, смилуйся над нами!
Ужель ты Франции своей
Назначил паст, и над врагами
Не ниспошлешь победу ей?
Господь, молениям внемли
И нам спасенье ниспошли
Мы ничего не ведаем, – скажите,
Далеко ли враги, и где, король?
Где полчища францусские с вождями
Боже помилуй короля и наш народи
Мы в двух больших сражениях разбиты,
Враги в средине Франции, все взято
До самых берегов Луары, войско
Со всех сторон сошлось под Орлеан,
И страшная осада началась.
Как саранча, на нивы темной тучей
Обрушившись, кипит необозримо.
Так Орлеан бесчисленно народы
Осыпали, в одно, столпившись, войско;
И за одно с пришельцами изменник,
Бургундский герцог, стал под Орлеаном;
И бронею покрывшись Изабелла,
Мат королей, князей Баварских племя,
Примчалась в стан врагов и разжигает
Их хитрыми словами на погибель
Того, кто жизнь приял у ней под сердцем.
Срази ее проклятием,
Господь Богоотступница, погибнешь ты,
Как никогда 1езавель погибла.
Весь Орлеан стоит теперь над бездной
И робко ждет, что вдруг под ним она,
Гремящая, разверзнется и вспыхнет.
Погибнет он. И вирный в том залог –
Их вождь непобедимый, – Салисбюри.
ХОР. Печальные и горестные дни
Иоанна, которая следила за всем происходившим, стараясь победит свое волнение, выходит вдруг
вперед с выражением экстаза на лице.
О братья и друзья! Отрите слезы
Спаситель жив, – грядет, грядет он в силе;
Могучий враг падет под Орлеаном;
Исполнилось! для жатвы он созрел,
Своим серпом вооружилась дева,
Пожнет она кичливый надежды,
И побегут толпы островитян,
Затрепетав, как агнцы перед нею...
ХОР. Какой в ней дух пророчит?
Тибо. Иоанна, Сомкни уста... опомнись...
В наши дни, Увы, чудес
Господь не совершает...
Есть чудеса! взовьется голубица,
И налетит с отважностью орла
На ястребов, терзающих отчизну.
Есть чудеса, и чудо уж свершилось, –
Повержен в прах вождь страшный, Салисбюри.
ХОР. Ужели истину уста её вещают?
Вбегает в беспорядке и в разорванной одежде французский солдат.
Беда, беда! Когда б не меч мой верный,
Я б не пробился. Вражеская сила
Нежданно нас отвсюду окружила...
ХОР. Откуда ты?
Отряд наш к Орлеану
ТИБО. Скажи нам жив ли Салисбюри?
Нет, слава Богу! погиб непобедимый,
Он выстрелом убит из Орлеана.
ХОР. Погиб! она вещала правду, –
Свершается невиданное чудо.
ТИБО (в величайшем смущении).
Я трепещу. Какой чудесной силой
Все тайное очам её открыто? (Уходит.)
О, братья вознесем к Творцу молитву нашу
Бог вышних сил
Ты наш покров,
Ты нам надежда.
Сжалься над нами,
И с высоты призри на нас.
Нашей стране,
Гневом твоим
В прах пораженной,
Дай снова мир,
Дай нам победу
Над злым врагом.
Крови и слез
Льются давно
Потоки обильные
Сгиб весь наш люд
Юноши, мужи
И старцы бессильные.
Наши поля.
Наши дома,
Все разорил,
Сжег и побил
Враг, в злобе яростной.
Бог вышних сил!
Ты наш покров,
Ты нам надежда.
Сжалься над нами,
И с высоты призри на нас.
Нашей стране,
Гневом твоим
В прах пораженной,
Дай снова мир,
Дай нам победу
Над злым врагом.
Народ расходится. На сцене остается одна Иоанна. Темнеет. К концу следующей сцены должна наступить полная темнота.
ИОАННА (одна).
Так час настал.
Должна повиноваться
Небесному веденью Иоанна.
Но отчего закрался в душу страх,
Мучительно и больно бьется сердце?
Простите вы, холмы, поля родные,
Приютно-мирный, ясный дол, прости;
С Иоанной вам уж больше не видаться,
На век она вам говорит: прости.
Друзья-луга, древа, мои питомцы,
Вам без меня цвести и доцветать.
Прохладный грот, поток мой быстротечный,
Иду от вас и не приду к вам вечно.
Места, где все бывало мне усладой,
Отныне вы со мной разлучены;
Мои стада, не буду вам оградой...
Без пастыря бродить вы суждены;
Досталось мне пасти иное стадо
На пажитях убийственной войны.
Так вышнее назначило избранье;
Меня стремит не суетных желанье.
Но силы будут ли? Достойна ль я принять
Столь тяжкий долг? О горе, о терзанье...
Мне тяжело, мне больно... Боже мой,
Оставь меня в моей смиренной доле.
Ты, дом родной, вы, рощи и луга,
Нет сил расстаться с вами.
(В церкви звонят).
Звон знакомый... Как сладки эти звуки...
Среди темноты на Иоанну падает с неба яркий свет. При первых звуках следующего хора она падает ниц и слушает, опустив голову.
Хор ангелов.
Надеть должна ты латы боевые,
В железо грудь младую заковать;
Страшись надежд, не знай любви земные,
Венчальных свеч тебе, не зажигать,
Но в битвах Бог главу твою прославит,
Всех выше дев земных тебя поставит.
Вы, сонмы ангелов небесных
И херувимов бестелесных
Воззрите с неба на меня, –
Терзаюсь, стражду, плачу я.
Крепка, сильна молитва ваша,
В надзвездных, светлых высотах;
Пусть горькая минует чаша,
Меня, склоненную во прах.
Хор ангелов.
Иди, спеши скорей на поле брани:
Пора, пора, пробил теперь твой час.
Ты меч возьмешь и орифламму в длани
И мощь врагов сразишь, как жница клас.
Поставишь их надменной власти грани,
Преобратишь во плач победный глас,
Дашь ратным честь, дашь блеск на силу трону
И Карла в Реймс введешь принять корону.
Ужель пора, ужели нет возврата
И час пробил?
Хор ангелов.
Мужайся, Иоанна.
Иди, иди, так повелел Господь.
Вы, сонмы ангелов небесных
И херувимов бестелесных,
Воззрите с неба на меня.
Теперь сильна, готова я.
В кипящий бой душа стремится.
Сердечный пыл неукротим, -
Пусть воля Господа свершится,
Вперед как Божий херувим,
Перед полками я пойду;
Везде победу я найду, -
И враг передо мной смирится.
Хор ангелов. Иди, иди Господь с тобой!
Занавес падает.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ.
Замок Шинон.
Один из покоев замка. На невысоком троне сидит Король. Рядом с ним Агнеса, – с другой стороны Дюнуа. Несколько придворных окружают короля. Против них менестрели с арфами в руках поют.
ХОР МЕНЕСТРЕЛЕЙ.
Стезя не далека, могила под горой,
Но много на пути судьба нам бед дарит.
И лишь один цветок волшебный
Нам в утешенье небом дан,
Силой чудной и целебной
Полон дивный талисман.
Бегут года и дни бессменной чередою,
Тернистою стезей к могиле, всяк спешит.
Волшебный тот цветок приносит зол забвенье,
Таинственным огнем он нам сжигает кровь,
Он в душу льет певца восторг и вдохновенье,
О, чудный талисман тебя зовут любовь.
Да, лишь один цветок волшебный
Нам в утешенье небом дан,
Силой чудной и целебной
Полон дивный талисман.
Бегут года и дни бессменной чередою,
Тернистою стезей к могиле всяк спешит.
О, Агнесса, как грустны эти песни,
Они слезой мне увлажили очи.
Развеселить тебя хочу я;
Пусть карлики, цыгане, скоморохи,
Нас пляскою веселой позабавят.
а. Цыганская пляска,
б Вход карликов.
в. Пляска карликов и шутов.
КОРОЛЬ (по окончании пляски, к шутам).
Доволен вами я.
(К придворным.) Пусть угостят их,
Каждому по цепи золотой.
Менестрели, карлики, шуты, придворные уходят. На сцене, остаются Король, Агнесса и Дюнуа,
Дюнуа (к королю).
Ты цепи золотые
Куешь словами. Государь,
Твоя казна давно истощена
И денег нет, ...растрачены они,
И наши все сокровищницы пусты;
С роптаньем ждет условной платы войско
Грозясь твои покинут знамена.
КОРОЛЬ (встав и подойдя к авансцене).
Но разве нам уж средства не осталось?
Отдать в залог, что можно заложить
Еще у нас земель богатых много?
Пока щадит их Бог и меч врага;
Но Орлеан в осаде; сдайся он, –
О Государь
Для Франции твоей, для чести трона
Нам нужно всем пожертвовать.... и я
Готова все отдать чем лишь богата.
(Поспешно уходит).
КОРОЛЬ (смотря вслед за уходящей Агнессой).
Скажи мне, Дюнуа: тебе, знакомо ль
Любви счастливой дивное блаженство?
Пусть все утрачу я: престол, богатство;
Любовь Агнесы мне заменит славу,
И власть, и все сокровища земные.
Король, не до любви теперь: отчизне
Грозит конечная погибель и позор.
О, молю, поспеши,
Враг под Орлеаном
Стал победным станом:
Должен город пасть.
Бог тебя на земле,
Выше всех поставил,
Ты ж забыл, оставил Царский долг и власть.
Рать веди скорее в поле,
Защити и лютой доле,
Город свой не предавай.
Ты сразись за трон наследный,
Защити народ свой бедный, –
Кровь за родину отдай!
Чудные мгновенья,
Сладкие томленья,
Ах, забыл для счастья,
И престол и власть я.
Нежные признанья,
Страстные лобзанья
Душу усыпили,
От очей сокрыли
Бедствия отчизны.
Но рыцарь я! в час боя
Забыв рой сладких снов
Явить в себе, героя
Я радостно готов.
Ты познаешь храбрых славу;
Только тот король по праву,
Кто за родину, любовь,
Лить готов бесстрашно кровь.
За честь венца, за славу жен прекрасных
Я в бой пойду, забыв высокий сан;
Сражу врагов и от цепей ужасных
Воздвигну вновь свой верный Орлеан.
Я в прах сотру пришельцев дерзких стаю,
Победу снова к нам я призову,
Настанет мир, – и снова увенчаю
Венцом любви победную главу.
За честь венца, за славу жен прекрасных,
Ты в бой пойдешь, забыв высокий сан и т. д.
Сразишь врагов и от цепей ужасных
Воздвигнешь вновь свой верный Орлеан.
Ты в прах сотрёшь пришельцев дерзких стаю,
Победу снова к нам ты призовёшь,
Настанет мир, – и снова увенчаешь
Венцом любви победную главу.
За сценой слышен шум. Дверь отворяется и входит Лоре в сопровождении трех воинов. Одежда их истерзана, оружие сломано. На шум вбегают несколько придворных.
ЛОРЕ (он ранен, окровавлен и держит в руках меч).
О, горе, Государь и войска побиты наши
Спасайся, иль спеши к войскам своим идти;
Еще надежда есть, их мужество воспрянет;
Я ж долг исполнил свой и смерть нашел в бою
За короля, за честь страны родной.. Спиши же..
(Падает к ногам Короля и умирает),
КОРОЛЬ. О, друг, приди в себя, опомнись....
Сном вечным.
КОРОЛЬ (склоняясь над трупом).
Боже мой, несчастьям нет конца.
(Лоре уносят). Что делать?..
Поспешить туда, где иль победу
Найдешь, иль смерть за край родной.
Довольно кровь лилась, напрасно все!..
Рука небес на мне отяготела...
Я перейду Луару... (К придворным.) На суда
Велеть скорей все нагружать,
(Придворные уходят).
Монарха нет у нас. .. Я не слуга твой,
Я затворюсь в родимый Орлеан,
И с ним, в его развалинах погибну...
(Поспешно уходит.)
КОРОЛЬ (один).
Ужасная свершается судьба.
Бежать, спасаться – вот что мне, осталось.
О, горе, о позор и унижение...
Погружается в задумчивость, Агнеса входит с ларчиком в руках. Король увидав ее, бежит ей на встречу.
Агнеса, ты ль? Приди мой утешитель;
Дай руку мне в ужасный час беды.
Отчаянье в мою теснится душу,
Но ты моя. Не все еще погибло.
О, Государь!
Вот все, мои богатства.
Вели скорей расплавить серебро
И золото в монеты; пусть алмазы
И земли все, и замки продадут...
Уж поздно
Мы сраженье проиграли,
Враг не далек, – спасаться нужно нам,
Надежды нет! о горе мне,
Агнеса садится в изнеможении и закрывает лицо руками.
Если силы тебе, не дано
Смыть с отчизны пятно поношений,
Если Богом тебе суждено
Снизойти в бездну зол и лишений,
Если воля небес привела
К нищете королевского сына
И жестоко тебя обрекла
На изгнание злая судьбина, -
Покорись, я с тобою пойду,
Разделю твою бедность и горе-,
В сердце, столько любви я найду,
Сколько плещется волн в синем море;
Глубоко это море любви,
В нем найдешь ты и счастье порою, -
В этом море я муки твои
Потоплю и навеки сокрою
Когда б не ты мой ангел-утешитель,
Не вынести душе бы столько горя.
О, пусть любовь заменит мне теперь
Утраченный Престол, богатство, славу.
С тобой и бедствия
Мне будут радостью,
Одна любовь твоя
Нужна для счастья.
Забудем прошлое,
Забудем горести, –
Блаженство прочное
Одна любовь дает.
Вдали слышна торжественная трубная фанфара.
КОРОЛЬ (прислушиваясь). Что значит трубный звук?
О, милый друг мой,
Мне, сердце говорит: шлет
Бог нам помощь....
Вбегает Дюнуа с выражением радости на лице. Зала наполняется придворными, дамами и кавалерами.
Дюнуа (преклоняя колена перед Королем, который поднимает и обнимаете ею).
Судьба войны на нашей стороне:
Дано сражение; мы победили.
О, друг, меня ты льстишь молвой напрасной,
Мы победили? Нет, то слух неверный....
Поверишь ты чудеснейшему скоро, –
Нам явно Бог шлет с неба помощь.
Кардинал входит.
КАРДИНАЛ.
Государь
За нас Всевышний! чудо совершилось!
Когда и как столь быстро перемена
Чудесная свершилась?
КАРДИНАЛ.
Поражено уж было войско наше, --
К отпору средства нет. Но в этот миг
Свершается неслыханное чудо:
Из глубины густой дубовой рощи,
Вдруг дева вышла; светом неземным
Её блистали очи, и сказала:
"Что медлите Французы? На врага
За вас Господь и Дева Пресвятая!"
И в миг она из рук знаменоносца
Исторгла знамя, с ним вперед и в страшном
Величии пошла перед рядами.
И полки ударили, как буря, на врага.
Оторопел, ударом оглушенный,
Он поражен, оп дрогнул, он бежит,
Бросая щит и меч, и по равнине,
В единый миг все войско разметалось.
Неслыханно! Чудесно! Кто ж она?
КАРДИНАЛ.
Пророчицей, посланницею Бога.
Она себя зовет и обещает
До совершения луны прогнать врага
И снять осаду Орлеана.
И скоро здесь она сама явится.
ХОР (за сценой).
Да здравствуете спасительница дева!
Кардинал. Она....
КОРОЛЬ (к Дюнуа).
Займи мое на время место,
Пророчицу мы опыту подвергнем;
Когда с небес ей послано всезнанье, –
Она сама откроет Короля.
Король смешивается с толпою придворных. Дюнуа садится на Королевский трон.
Входит Иоанна. За нею множество рыцарей, которые занимают всю глубину сцены. Она выступает вперед и осматривает предстоящих одного за другим.
ДЮНУА (с важносmью). Ты ль, дивная...
ИОАННА (прерывает его величественно).
Ты Бога испытуешь:
Не на своем ты месте, Дюнуа.
Вот тот, к кому меня послало небо.
Решительно приближается к Королю, преклоняет пред ним колено, потом встает и на несколько шагов отступаете. Дюнуа сходит с места. Ко роль остается один посредине сцены.
Мое лицо ты видишь в первый раз;
Кто дал тебе такое откровенье?
Я видела тебя... но только там,
Где ты никем незрим был кроме Бога.
(Приближается и говорит таинственно).
Ты помнишь ли что было в эту ночь?
Тогда как все кругом тебя заснуло
Глубоким сном, не ты ль, покинув ложе,
С молитвою перед Господа простерся?
Вели им выйти... я твою молитву
Тебе скажу.
Что Богу я поведал,
Не потаю того и от людей.
Открой при всех моей молитвы тайну, –
Тогда твое признаю назначенье.
Ты произнес пред Богом три молитвы;
И первою молил ты, чтоб Всевышний
Тебя избрал мирительною жертвой,
И на твою покорную главу
Излил за нас всю чашу наказанья.
КОРОЛЬ (отступая с трепетом).
Но кто же ты, чудесная. Откуда?
Все, в изумлении.
Кто, кто она? Посланница с небес,
Иль силой адской уста её вещают?
Другая же была твоя молитва:
Когда уже назначено Всевышним
Тебя лишит родительского трона, –
Спокойствие души самодовольной,
Твоих друзей и верную Агнесу.
Король закрывает лицо и плачет. Движение и изумление в толпе. Иоанна, помолчав, продолжает.
Скажу ль твою последнюю молитву?
Довольно, верю я; сего не может
Единый человек, с тобой Всевышний.
ВСЕ (кроме Иоанны).
Верим мы, верим мы; сего не может
Единый человек, с тобой Всевышний!
Кардинал.
Откройся ж нам, всезнающая, кто ты?
В каком краю родилась?
Что, и где
Счастливые родители твои?
Святой отец, меня зовут Иоанна;
Я дочь простого пастуха; родилась
В местечке Домреми, в приходе Тула,
Там стадо моего отца посла
Я с детских лет, и я слыхала часто
Как набежал на нас островитянин
Неистовый, чтоб сделать нас рабами.
И я в слезах молила Богоматерь:
Нас от цепей пришельца защитить.
И близь села, в котором я родилась.
Есть чудотворный лик Пречистой Девы,
Е нему толпой приходят богомольцы
И близь него стоит священный дуб,
Прославленный издревле чудесами;
И я в тени его сидеть любила.
Но раз всю ночь с усердною молитвой,
Забыв о сне, сидела я под древом,
Пречистая предстала мне: в руках
Её был меч и знамя, но одета
Она была как я, пастушкой и сказала:
"Узнай меня, восстань, иди от стада;
Господь тебя к иному призывает.
Возьми мое святое знамя, меч
Мой опояшь и им неустрашимо
Рази врагов парода моего,
И приведи помазанника в Реймс,
И увенчай его венцом наследным".
Но я сказала: мне ль смиренной деве
На подвиг гибельный такой дерзать?
Дерзай, она рекла мне, чистой деве,
Доступно все великое земли,
Когда земной любви она не знает,"
Тогда моих очей она коснулась...
Подъемлю взор: исполнено все небо
Сияющих, крылатых серафимов
И в их руках прекрасные лилеи
И так Пречистая три ночи сряду
Являлась мне и говорила: "Встань,
Господь тебя к иному призывает".
Но в третью ночь, она. явясь во гневе,
Мне, строгое cиe вещала слово:
"Удел жены – тяжелое терпенье;
Возьми твой крест, покорствуй небесам;
В страдании земное очищенье;
Смиренный здесь – возвышен будет там."
И с словом сим она с себя одежду
Пастушки сбросила, и в дивном блеске
Явилась мне Царицею небес,
И на меня с утехой поглядела,
И медленно на светлых облаках,
К обители блаженства полетала.
Все тронуты. Агнеса и многие другие в слезах закрывают лице руками. После долгого молчания Кардинал выходит вперед.
КардИнал.
сомнение премудрости земной.
Просветлена небесным светом дева,
Осенена десницей трисвятой.
Твоих, щедрот достоин ли я, Боже?
О Всеблагой, Ты внял моей мольбе.
Я прибегал, Всевидящий, к тебе.
Твоих щедрот достойны ль мы, о Боже?
О Всеблагой, ты внял моей мольбе.
Нет, не вотще в годину бед и горя
Молилась я, Всевидящий, Тебе...
ДЮНУА (к Королю).
Вели ей стать пред нашими рядами
И мы пойдем за дивною во след;
Она ведома твердо небесами,
Женсшй хор.
Вели ей стать пред нашими рядами,
И все пойдут за дивною во след;
Она ведома твердо небесами
И с нею Бог нас защитит от бед.
МУЖСКОЙ ХОР.
Будь мир на нас, будь враг в союзе с адом,
Не дрогнем, – стой она лишь впереди;
Сам Бог побед пойдет с тобою рядом,
Мы рады в бой. Чудесная, веди!
КОРОЛЬ. И так с врагом могу еще бороться?
ИОАННА. Я Франции во власть твою предам.
КОРОЛЬ. И Орлеан не будет завоеван.
ИОАННА. Скорей назад Луара потечет.
КОРОЛЬ. И Реймса я с победою достигну?
ИОАННА. По трупам их тебя в него введу.
Так, – я тебе свое вверяю войско;
Его вожди твою признают власть.
Прими сей меч, сей знак верховной силы.
Нет, меч другой, предизбранный я знаю.
Чудесным сном мне, этот меч указан,
Мне ведомо то место, где он скрыт.
КОРОЛЬ. Где?
В городе старинном Фьербуа
Кладбище есть святой Екатерины;
На древнем том кладбище, есть палата
И в ней сокрыт мой меч обетованный.
КОРОЛЬ (к придворным). Исполнить указанье.
И белое хочу носит я знамя.
Обшитое пурпурной полосой.
КОРОЛЬ. Исполню все.
ИОАННА (к Кардиналу).
Отец святой,
Моей главы коснись своей рукой,
И дочь свою, отец, благослови.
(Становится на колена).
КАРДИНАЛ.
С Богом гряди
И победи!
С Богом гряди
И победи!
Должно молчать перед глаголом неба
Официальная история жизни Орлеанской Девственницы существует со времен Великой французской революции и подробно изложена в школьных учебниках.
Однако на протяжении долгого времени официальную версию систематически оспаривают некоторые историки, указывая на определенные непонятные моменты в биографии Жанны. Почему хронисты колеблются в названии даты казни девы? Президент Эно, суперинтендант в штате королевы Марии Лещинской, имевший доступ к французским хроникам, называет датой казни 14 июня 1431 года. Английские летописцы Уильям Кэкстон и Полидор Вергилий уверяют, что казнь состоялась в феврале 1432 года.
Много сомнений вызывает и сама странная и головокружительная карьера Жанны. Средневековое общество было строго сословным и иерархичным. Для каждого в нем было определено свое место среди
Oratores — тех, кто молится;
Bellatores — тех, кто воюет, или
Aratores — тех, кто пашет.
Жанну же в Шиноне принимали теща короля Иоланда Анжуйская, супруга Карла VII Мария Анжуйская и сам король. Ко двору ее доставили за счет казны, в сопровождении вооруженного эскорта, который составляли рыцари, оруженосцы, королевский гонец. Многим дворянам приходилось не по одному дню ждать аудиенции у короля, а «крестьянку» пустили к нему практически сразу.
Сейчас речь о другом, о жизни Жанны после… ее официальной казни. Чтобы понять, как Жанна смогла избежать казни, стоит обратиться к описанию этого печального действа: «На площади Старого рынка (в Руане) 800 английских солдат заставили народ потесниться…наконец, появился отряд из 120 человек… Они окружали женщину, прикрытую… капюшоном до самого подбородка…». По сведениям историографов, рост Жанны составлял около 160 см. Учитывая двойное кольцо солдат вокруг нее, колпак на лице, сказать с уверенностью, что это была за женщина, не представляется возможным.
Мнение, что вместо Жанны была сожжена другая женщина, разделяло множество хроникеров и известных лиц, как современников Жанны, так и живших позже. В одной из хроник, хранящихся в Британском музее, сказано буквально следующее: «В конце концов, велели сжечь ее при всем народе. Или какую-нибудь другую женщину, похожую на нее». А настоятель Собора св. Тибо в Меце пишет спустя пять лет после казни: «В городе Руане … она была возведена на костер и сожжена. Так говорят, но с тех пор было доказано обратное».
Еще больше убеждают в том, что Орлеанская дева не была сожжена, материалы судебного процесса. Генеральный адвокат Шарль дю Ли еще в XVI веке обратил внимание на то, что в документах и протоколах допросов девы отсутствуют смертный приговор и официальный акт, удостоверяющий исполнение приговора.
Но если Орлеанскую деву не сожгли на костре, то какова ее дальнейшая судьба?
В 1436 году, через пять лет после костра в Руане, в документах знатного семейства дез Армуаз появляется запись: «Благородный Робер дез Армуаз сочетался браком с Жанной дю Лис, девственницей Франции… 7 ноября 1436 года». Фамилию дю Лис носили сыновья официального отца Жанны.
А летом 1439 года Орлеанская дева сама пожаловала в освобожденный ею город. Носила она теперь фамилию своего мужа — дез Армуаз. Ее встретила восторженная толпа горожан, в которой было немало людей, видевших ее ранее. В счетной книге города появилась еще одна примечательная запись о выплате Жанне дез Армуаз крупной суммы денег — 210 ливров «за добрую службу, оказанную городу во время осады». Героиню признали те, кто хорошо знал ее четыре года назад — ее сестра и братья, маршал Франции Жиль де Рэ, Жан Дюнуа и многие другие.
Умерла Жанна в конце лета — начале осени 1449 года — именно этим периодом датируются документы, свидетельствующие о ее смерти. Только после этого ее «братьев» (имеются в виду сыновья Жака д’Арка) и официальную мать (Изабеллу де Вутон) стали называть «братьями покойной Жанны Девственницы» и «Изабеллой, матерью покойной Девственницы».
Вот так выглядит одна из самых распространенных на сегодня альтернативных версий происхождения героини Столетней войны.
Другая версия гласит, что Жанна д’Арк — это Маргарита де Шандивер, внебрачная дочь короля Карла VI и его последней любовницы Одетты де Шандивер. Король воспитал свою дочь как воина для самозащиты, так как два его сына в борьбе за трон были уничтожены сторонниками герцога Луи Орлеанского. А поскольку Карл VII был незаконным сыном и не мог претендовать на престол, понадобился спектакль о «вмешательстве Божьих сил».
Так рождается миф о непорочной деве, которая спасет страну. Эту роль сыграла Маргарита де Шандивер. Позже образ Жанны д’Арк и Маргарите, и Карлу VII начал мешать — постоянное верховенство женщины над войском было ненужным. Поэтому был разработан план исчезновения Жанны. Вместо Маргариты де Шандивер была сожжена на костре совсем другая женщина. А Маргарита — Жанна прожила долгую жизнь и была похоронена в базилике храма Нотр-Дам-де-Клери вблизи Орлеана.
Но обе упомянутые нами версии схожи в одном: жизнь Жанны гораздо сложнее и интереснее, чем нам пытаются внушить со школьной скамьи. 
P.S. потом я напишу почему 1 версия оказалась ошибочной. и почему найденные в 19 веке мощи Жанны оказались египетской мумией.
Славный подвиг героини французского народа Иоанны (Жанны) д’Арк, как сюжет для оперы, заинтересовал Чайковского в 1878 году. Такой интерес возник не случайно.
Романтическая драма Шиллера «Орлеанская дева», впервые с огромным успехом поставленная в Лейпциге в 1831 году, пользовалась, благодаря переводу Жуковского (1817-1821), большой популярностью в прогрессивных кругах России. Популярность эта еще более возросла в годы общественного подъема 70-х-80-х годов. Но пьеса Шиллера была в то время запрещена к сценическому представлению. Тем не менее великая русская трагическая актриса М. Н. Ермолова нередко читала на вечерах, устраиваемых студенческой молодежью, монологи из «Орлеанской девы». Образ девушки-героини, беззаветно проникнутой идеей освобождения родины, воспламенял сердца демократической аудитории. Однако Ермоловой удалось поставить шиллеровскую трагедию на сцене московского Малого театра лишь в 1884 году, спустя три года после премьеры оперы Чайковского на тот же сюжет.
Народно-патриотическое содержание трагедии прежде всего привлекло к ней внимание композитора: крестьяне и рыцари Франции, одушевленные личной отвагой и пламенным призывом крестьянской девушки, побеждают англичан в так называемой Столетней войне. Решающая битва произошла у Орлеана; отсюда название Жанны - Орлеанская дева. Оклеветанная, она по приговору католического суда предается сожжению на костре (казнена 30 мая 1431 года).
Была, однако, и другая причина, побудившая Чайковского обратиться к шиллеровской пьесе. После лирических сцен «Евгений Онегин» он хотел создать театральное произведение более монументального плана, где лирика сочеталась бы со сценически-декоративной манерой письма. Трагедия Шиллера давала в этом отношении благодарный материал. К тому же композитор мог воспользоваться превосходным текстом перевода Жуковского.
В конце 1878 года Чайковский приступил к осуществлению своего замысла, одновременно составляя либретто и сочиняя музыку. В январе 1879 года он писал: «Я очень доволен своей музыкальной работой. Что касается литературной стороны, то есть либретто… трудно передать, до чего я утомляюсь. Сколько перьев я изгрызу, прежде чем вытяну из себя несколько строчек! Сколько раз я встаю в совершенном отчаянии оттого, что рифма не дается, или не выходит известное число стоп, что недоумеваю, что в данную минуту должно говорить то или другое лицо». Чайковский поставил перед собой нелегкую задачу: он не только сокращал или частично дополнял текст драмы Шиллера - Жуковского, но и, прочтя некоторые исторические исследования, а также воспользовавшись пьесой Ж. Барбье «Жанна д’Арк», внес ряд новых сюжетно-сценических мотивировок, которые преимущественно коснулись финала.
Несмотря на эти трудности, опера в эскизах была завершена к концу февраля, а партитура - в августе 1879 года. Всего же работа над столь монументальным сочинением заняла у Чайковского лишь девять месяцев. Клавир был издан в 1880 году. Позже композитор внес в него некоторые изменения.
Вопреки цензурным препятствиям «Орлеанская дева» была поставлена на сцене Мариинского театра 13 (25) февраля 1881 года. Полтора года спустя состоялась её премьера в Праге. При жизни Чайковского она, однако, ставилась не часто. Лишь в советское время пришло к ней полное признание.
Действующие лица
- Карл VII, король - тенор
- Архиепископ - бас
- Дюнуа, французский рыцарь - баритон
- Лионель, бургундский рыцарь - баритон
- Тибо д’Арк, отец Иоанны - бас
- Раймонд, её жених - тенор
- Бертранд, крестьянин - бас
- Воин - бас
- Иоанна д’Арк - сопрано
- Агнеса Сорель - сопрано
- Голос соло в хоре ангелов - сопрано
Кавалеры и дамы двора, воины французские и английские, рыцари, монахи, цыгане и цыганки, пажи, шуты, карлики, менестрели, палачи, народ.
Сюжет
1-й акт
Франция XV века. В разгаре Столетняя война с англичанами. На площади перед церковью деревенские девушки украшают дуб и поют песенки. Крестьянин Тибо д’Арк досадует на их легкомыслие в столь грозный для Отечества час. Он озабочен судьбой дочери, семнадцатилетней Иоанны и хочет выдать её замуж за Раймонда, чтобы уберечь от опасности. Но Иоанна ощущает как веление свыше другое предназначение. Тревожный набат возвещает о падении Парижа и об осаде Орлеана, которому грозит гибель. Народ в страхе молится о спасении, Иоанна вдохновенно пророчествует о близкой победе над неприятелем. Девушка прощается с отчим краем, ей слышатся голоса ангелов, благословляющих её на подвиг.
2-й акт
В замке Шинон развлекается забывший свой долг Король со своей возлюбленной Агнессой Сорель. Менестрели, пажи, цыгане, скоморохи сменяют друг друга песнями, плясками, забавами. Король парализован, бездействен. Ни появление рыцаря Лоре, смертельно раненого в бою, ни отречение мужественного рыцаря Дюнуа, решившего с честью разделить участь сражавшихся («Прости! Монарха нет у нас! Я не слуга твой…») не может поколебать решения короля спасаться бегством. Внезапно появившиеся архиепископ, придворные, народ сообщают Королю о бегстве англичан, победе французов, о «славной деве», воодушевившей воинов на решающий бой. Иоанна рассказывает изумленным присутствующим о видении, которое посетило её, о распоряжении свыше возглавить борьбу с иноземцами. Обет хранить девственность было условием этой победы. По распоряжению Короля Иоанна встает во главе войска.
3-й акт
Картина первая. В глухом лесу Иоанна вступает в поединок с бургундским рыцарем Лионелем. Он сражен, отброшен шлем с забралом. Покоренная прекрасным ликом юноши, девушка не в состоянии убить его. Лионель тронут благородством Иоанны: «Молва идет, что ни один твой враг тобой не пощажен, за что же мне пощада, одному?» Она же потрясена проснувшемся чувством, одной возможностью нарушить обет. Лионель решается перейти на сторону французов и отдает свой меч пришедшему Дюнуа. В сердце недавнего противника зажглась любовь к Иоанне.
Картина вторая. Народ прославляет короля и Иоанну - победительницу. Её отец Тибо, однако, удручен, он считает, что все деяния дочери - от дьявола и решает спасти её душу, даже пожертвовав самой её жизнью. В момент, когда король объявляет Иоанну спасительницей отечества и приказывает воздвигнуть ей алтарь, Тибо обвиняет дочь в сношениях с нечистым и требует от неё публично доказать свою невинность. На вопрос к ней: «Считаешь ли себя святой и чистой?» Иоанна ответа не дает, её мучает любовь к Лионелю. Дюнуа пытается защитить героиню, но испуганный народ, впечатленный ударом грома, отрекается от неё, пророча кару неба. Иоанна гонит Лионеля, тщетно желающего вступиться за неё, прочь.
4-й акт
Картина первая. Иоанна д’Арк, всеми покинутая и проклятая, одна в глухой чаще леса. Как «смертному дерзну отдать творцу обещанную душу?..» - терзается она сакраментальным вопросом. Но девушка не в силах противиться любви, и она страстно отвечает на признание Лионеля, разыскавшего её в лесу. Счастливый миг, однако, тотчас гаснет: ворвавшиеся в лес английские солдаты убивают Лионеля, а Иоанну уводят.
Картина вторая. На площади в Руане разложен костер. Иоанна должна быть казнена. Народ, заполнивший площадь, сочувствует героине, нарастает сомнение в праведности готовящейся расправы. Однако Иоанну привязывают к столбу, костер разжигается. Девушка, как символ защиты держащая в руках крест, взывает к Богу, готовая смиренно принять смерть. Ей слышатся голоса ангелов, несущих прощение.
Постановки
Премьера 13 февраля 1881 г., в Мариинском театре (дирижёр Направник ; Карл VII - Васильев 3-й , Кардинал - Майборода , Дюнуа - Стравинский , Лионель - Прянишников , Тибо - Корякин , Раймонд - Соколов, Иоанна д’Арк - Каменская , Агнесса - Рааб). В 1899 году постановка в Москве Товарищества частной оперы (дирижёр Ипполитов-Иванов : Карл VII - Кольцов, Дюнуа - Оленин , Лионель - Прянишников, Иоанна д’Арк - Цветкова , Агнесса - Ставицкая, Тибо - Комаровский , Раймонд - Иноземцев).
Первая постановка за рубежом 28 июля в Праге (дирижёр Чех).
В советское время первая постановка в 1942, Саратов. 19 декабря 1945, Театр оперы и балета им. Кирова (дирижёр Хайкин , режиссёр Шлепянов, художник Дмитриев, балетмейстер Якобсон; Карл VII - Кильчевский , Дюнуа - Руновский , Лионель - Орлов, Иоанна д’Арк - Преображенская , Тибо - Яшугин , Кардинал - Луканин, Раймонд - В. Ульянов, Агнесса - Кашеварова). 1958, Свердловский театр оперы и балета им. Луначарского (либретто переработано С. Левиком , дирижёр Людмилин , режиссёр Минский; Карл VII - Коренченко, Иоанна д’Арк - Алексеева, Дюнуа - Семёнов, Лионель - Вутирас. Кардинал - Косов, Раймонд - Субботин, Тибо - Экало, Агнесса - Нестягина). Постановки в др. городах СССР: Харьков (1952), Тбилиси (1957), Горький (1958).
Аудиозаписи
- ИСПОЛНИТЕЛИ: Иоанна - Софья Преображенская , Карл VII - Виталий Кильчевский , Тибо - Иван Яшугин , Архиепископ - Николай Константинов, Дюнуа - Николай Руновский, Агнесса Сорель - Ольга Кашеварова, Лионель - Леонид Соломяк , Раймонд - Владимир Ульянов, Бертран - Иван Шашков, менестрель - Николай Гришанов, голос в хоре Ангелов - Мария Мержевская, хор и оркестр Ленинградского театра оперы и балета им. С. М. Кирова, дирижёр - Борис Хайкин , 1946 год.
- ИСПОЛНИТЕЛИ: Иоанна - Ирина Архипова , Карл VII - Владимир Махов , Тибо - Евгений Владимиров, Архиепископ - Лев Вернигора , Дюнуа - Владимир Валайтис , Агнесса Сорель - Клавдия Радченко, Лионель - Сергей Яковенко , Раймонд - Андрей Соколов , Бертран - Виктор Селиванов , голос в хоре Ангелов - Александра Фирстова, Академический Большой хор и Большой симфонический оркестр Центрального телевидения и Всесоюзного радио, дирижёр - Геннадий Рождественский , 1969 год.
- ИСПОЛНИТЕЛИ: Иоанна - Маквала Касрашвили , Карл VII - Олег Кулько, Агнесса Сорель - Екатерина Кудрявченко , Архиепископ - Глеб Никольский, Лионель - Владимир Редькин, Дюнуа - Михаил Крутиков, Тибо - Вячеслав Почапский, Раймонд - Николай Васильев, Ангел - Зоя Смольянинова ; хор и оркестр Большого театра СССР , дирижёр - Александр Лазарев , 1991 год.
Видеозаписи
- ИСПОЛНИТЕЛИ: Иоанна - Нина Раутио , Карл VII - Олег Кулько, Агнесса Сорель - Мария Гаврилова, Архиепископ - Глеб Никольский, Лионель - Владимир Редькин, Дюнуа - Михаил Крутиков , Тибо - Вячеслав Почапский, Раймонд - Аркадий Мишенькин, Бертран - Максим Михайлов, Солдат - Анатолий Бабыкин, Лоре - Пётр Глубокий , Ангел - Зоя Смольянинова ; хор и оркестр Большого театра России, дирижёр - Александр Лазарев , 1993 год.
Библиография
- Богданов-Березовский В. М. Орлеанская дева П. И. Чайковского. - Л. : ЛГАТОБ, 1945. - 15 с. - 3000 экз.
Напишите отзыв о статье "Орлеанская дева (опера)"
Ссылки
- www.tchaikov.ru/deva.html
- www.tchaikovsky-research.org/en/Works/Operas/TH006/index.html
- 100oper.nm.ru/097.html
- www.belcanto.ru/deva.html
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Орлеанская дева (опера)
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.
Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.
«Или ей черное так к лицу, или действительно она так похорошела, и я не заметила. И главное – этот такт и грация!» – думала m lle Bourienne.
Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.
Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.
– Я одно хотел вам сказать, княжна, – сказал Ростов, – это то, что ежели бы князь Андрей Николаевич не был бы жив, то, как полковой командир, в газетах это сейчас было бы объявлено.
Княжна смотрела на него, не понимая его слов, но радуясь выражению сочувствующего страдания, которое было в его лице.
– И я столько примеров знаю, что рана осколком (в газетах сказано гранатой) бывает или смертельна сейчас же, или, напротив, очень легкая, – говорил Николай. – Надо надеяться на лучшее, и я уверен…
Княжна Марья перебила его.
– О, это было бы так ужа… – начала она и, не договорив от волнения, грациозным движением (как и все, что она делала при нем) наклонив голову и благодарно взглянув на него, пошла за теткой.