Кавказская война 1817 1864. Кавказская война (1817–1864). Понятие "Кавказская война", ее исторические трактовки

В результате двух успешных войн с Ираном (1804-1813) и Турцией (1806-1812) российская империя приобретает Карабахское, Ганджинское, Шекинское, Дербентское, Кубинское ханства, добивается признания за собой прав на Гурию и Мегрелию. Новые территории - новые подданные, а вместе с ними и новые проблемы. Российская военная и гражданская администрации очень скоро узнали, что такое горский менталитет и кавказские социально-экономические отношения.

Ознакомившись с планом Ермолова, император Александр отдал распоряжение: «Покорять горские народы постепенно, но настоятельно, занимать лишь то, что удержать за собою можно, не распространять иначе, как став твердую ногою и обеспечив занятое пространство от покушений неприязненных».

100 великих полководцев

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Включение в состав России Грузии, Восточной Армении и Северного Азербайджана поставило вопрос и о присоединении Северного Кавказа, имевшего важное стратегическое положение. Российское правительство не могло осуществлять свои внешнеполитические цели в Закавказье, не закрепившись на Северном Кавказе. Заняться вплотную этой проблемой российское правительство смогло лишь после окончания войн с Наполеоном.

В 1816 году командиром отдельного Грузинского (с 1820 г. - Кавказского) корпуса был назначен генерал, герой войны 1812 года А.П. Ермолов. С 1817 года он начал планомерное наступление на районы Чечни и Дагестана, сопровождавшееся строительством укрепленных пунктов и обустройством безопасных дорог. Благодаря его деятельности кольцо экономической и политической блокады вокруг этого региона сжималось все туже. Это еще больше накаляло обстановку, тем более что продвижение русской армии сопровождалось уничтожением непокорных аулов.

В 20-х годах ХIX века началось широкое антироссийское движение горцев Кавказа. В этих условиях на основе ислама начала формироваться идеология мюридизма, в основе которой лежали постулаты строгого соблюдения мусульманских обрядов, безусловного подчинения вождям и наставникам. Его последователи провозглашали невозможность подчинения правомерного мусульманина монарху-иноверцу. В конце 20-х годов на территории Чечни и Дагестана на основе этой идеологии сформировалось военно-теократическое государственное образование имамат, первым имамом которого стал Гази-Магомет, призвавший горцев вести священную войну против русских войск (газават).

Русское правительство приняло решение о решительном подавлении этого движения. Преемник Ермолова И.Ф. Паскевич в 1830 году обратился с «Прокламацией к населению Дагестана и кавказских гор», в которой объявил Гази-Магомеда возмутителем спокойствия и объявил ему ответную войну. Вскоре первый имам погиб. Вторым имамом стал Гамзат-Бек, погибший от кровной мести.

Россия прочно оказалась втянута в Кавказскую войну. Расчеты российских правящих кругов на быструю победу не оправдались. Непривычные условия горной войны, сопротивление местного населения, отсутствие единой стратегии и тактики ведения военных действий растянуло эту войну более чем на тридцать лет.

В 1834 году новым имамом был провозглашен Шамиль (1797-1871) - сын аварского крестьянина, наиболее яркая и талантливая личность среди руководителей горцев. Его отличали широкая образованность, храбрость, талант военачальника, а также религиозный фанатизм. Ему удалось сосредоточить в своих руках всю полноту власти, укрепив тем самым государственность, накопить военные силы. 40-е годы XIX века стали временем наибольших его успехов. Шамилю удалось нанести ряд чувствительных поражений русской армии. В 1843 году он развернул боевые действия в Северном Дагестане, сильно встревожившие российское правительство.

В 1845 году наместником Закавказья был назначен М.С. Воронцов, получивший чрезвычайные полномочия. Однако его карательная экспедиция закончилась неудачей. В 1846 году Шамиль вторгся в Осетию и Кабарду, намереваясь продвинуть границы своего государства на Запад. Но глобальные планы Шамиля не соответствовали экономическому и военному потенциалу имамата. С конца 40-х годов XIX века это государство стало клониться к закату. Во время Крымской войны он не сумел оказать действенной помощи турецкой армии на Кавказе. Захват в 1854 году г. Цинандали был его последним крупным успехом.

После Крымской войны российское правительство повело решительное наступление на Шамиля. Существенно возросла численность русской армии. В августе 1856 года Александр II назначил наместником Кавказа и новым главнокомандующим кавказской армией князя А.И. Барятинского. В 1857-1859 годах ему удалось завоевать всю Чечню и повести наступление на Дагестан.

В августе 1859 года, после ожесточенного сражения в ауле Гуниб, Шамиль был взят в плен. Имамат прекратил свое существование. Последний крупный очаг сопротивления горцев - урочище Кбааде - был взят русскими войсками в 1864 году. Многолетняя кавказская война закончилась.

«ПРОКОНСУЛ КАВКАЗА»

В сентябре 1816 года Ермолов прибыл на границу Кавказской губернии. В октябре он приехал на Кавказскую линию в город Георгиевск. Оттуда сразу же выехал в Тифлис, где его ожидал бывший главнокомандующий генерал от инфантерии Николай Ртищев. 12 октября 1816 года высочайшим приказом Ртищев был отчислен из армии.

По обозрении границы с Персией отправился в 1817 году чрезвычайным и полномочным послом ко двору персидского шаха Фетх-Али. Мир был утвержден, изъявлено в первый раз согласие допустить пребывание российского поверенного в делах и с ним вместе миссии. По возвращении из Персии всемилостивейше награжден чином генерала от инфантерии.

Ознакомившись с обстановкой на Кавказской линии, Ермолов наметил план действий, которого затем придерживался неуклонно. Учитывая фанатизм горских племен, их необузданное своеволие и враждебное отношение к русским, а также особенности их психологии, новый главнокомандующий решил, что установить мирные отношения при существующих условиях совершенно невозможно. Ермолов составил последовательный и систематический план наступательных действий. Ермолов не оставлял безнаказанными ни одного грабежа и набега горцев. Он не начинал решительных действий, предварительно не оборудовав базы и не создав наступательные плацдармы. В числе составляющих плана Ермолова были постройка дорог, создание просек, возведение укреплений, колонизация края казаками, образование «прослоек» между враждебными России племенами путем переселения туда пророссийски настроенных племен.

«Кавказ, - говорил Ермолов, - это огромная крепость, защищаемая полумиллионным гарнизоном. Надо или штурмовать ее, или овладеть траншеями. Штурм будет стоить дорого. Так поведем же осаду!»

Ермолов перенес левый фланг Кавказской линии с Терека на Сунжу, где он усилил Назрановский редут и заложил в октябре 1817 году укрепление Преградный Стан в ее среднем течении.

Осенью 1817 года кавказские войска были усилены прибывшим из Франции оккупационным корпусом графа Воронцова. С прибытием этих сил у Ермолова оказалось в общей сложности около 4 дивизий, и он мог перейти к решительным действиям.

На Кавказской линии положение дел было следующим: правому флангу линии угрожали закубанские черкесы, центру - кабардинцы, а против левого фланга за рекой Сунжей жили чеченцы, пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племен. При этом черкесы были ослаблены внутренними раздорами, кабардинцев косила чума - опасность угрожала в первую очередь от чеченцев. «Теперь скажу о народах, против Кавказской линии обитающих. От вершин Кубани по левому берегу живут подвластные Оттоманской Порте народы под общим названием закубанцев, известные, воинственные, редко спокойные… Против центра линии лежит Кабарда, некогда многолюдная, коей жители, почитаемые храбрейшими между горцами, нередко по многолюдству своему отчаянно противостояли русским в кровопролитных сражениях… Моровая язва была союзницею нашею против кабардинцев; ибо, уничтожив совершенно все население Малой Кабарды и производя опустошение в Большой, до того их ослабила, что они не могли уже как прежде собираться в больших силах, но делали набеги малыми партиями; иначе и войска наши, на большом пространстве частьми слабыми рассеянные, могли бы подвергаться опасности. Весьма многие предприняты в Кабарду экспедиции, иногда заставляли их возвращать или платить за сделанные похищения.

…Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников…» (Из записок А. П. Ермолова во время управления Грузией).

«Государь!.. Горские народы примером независимости своей в самих подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь к независимости». (Из рапорта А. Ермолова императору Александру I 12 февраля 1819 г). Весной 1818 года Ермолов обратился на Чечню. В 1818 году в низовьях реки была заложена крепость Грозная. Считалось, что эта мера положила конец восстаниям чеченцев, живших между Сунжей и Тереком, но на самом деле это было начало новой войны с Чечней.

«Так же невозможно покорить чеченцев, как сгладить Кавказ. Кто, кроме нас, сможет похвастаться, что видел Вечную войну?» Генерал Михаил Орлов, 1826 год.

Ермолов перешел от отдельных карательных экспедиций к планомерному продвижению вглубь Чечни и Горного Дагестана путем окружения горных районов сплошным кольцом укреплений с прорубкой просек в труднопроходимых лесах, прокладкой дорог и разрушением непокорных аулов.

В Дагестане усмирены были горцы, угрожавшие присоединенному к империи Шамхальству Тарковскому. В 1819 году для удержания горцев в покорности была построена крепость Внезапная. Попытка нападения на нее, предпринятая аварским ханом, кончилась полной неудачей.

В Чечне русские силы загоняли отряды вооруженных чеченцев все дальше в горы и переселяли население на равнину под охрану русских гарнизонов. Была прорублена просека в дремучем лесу до аула Герменчук, служившего одной из главных баз чеченцев.

В 1820 году Черноморское казачье войско (до 40 тыс. человек) было причислено к составу Отдельного Грузинского корпуса, переименованного в Отдельный Кавказский корпус и усиленного. В 1821 году на вершине отвесной горы, на склонах которой находился город Тарки - столица Тарковского шамхальства, была построена крепость Бурная. Причем при строительстве были разбиты войска аварского хана Ахмета, пытавшегося помешать работам. Владения дагестанских князей, потерпевших ряд поражений в 1819-1821 гг., были либо переданы вассалам России и подчинены русским комендантам, либо ликвидированы.

На правом фланге линии закубанские черкесы с помощью турок стали сильнее тревожить границу. Их армия вторглась в октябре 1821 года в земли Черноморского войска, но потерпела поражение.

В Абхазии генерал-майор князь Горчаков разбил повстанцев около мыса Кодор и ввел во владение страной князя Дмитрия Шервашидзе.

Для полного усмирения Кабарды в 1822 году был устроен ряд укреплений у подошвы гор от Владикавказа до верховьев Кубани. В том числе была основана крепость Нальчик (1818 г. или 1822 г.).

В 1823-1824 гг. был проведен ряд карательных экспедиций против закубанских горцев. В 1824 г. вынуждены были покориться причерноморские абхазы, восставшие против преемника кн. Дмитрия Шервашидзе, кн. Михаила Шервашидзе.

В Дагестане в 1820-е гг. стало распространяться новое исламское течение - мюридизм. Ермолов, посетив в 1824 году Кубу, приказал Асланхану казикумухскому прекратить волнения, возбужденные последователями нового учения, но, отвлеченный другими делами, не мог следить за исполнением этого приказания, вследствие чего главные проповедники мюридизма, Мулла-Магомет, а потом Кази-Мулла, продолжали разжигать умы горцев в Дагестане и Чечне и возвещать близость газавата, священной войны против неверных. Движение горцев под флагом мюридизма явилось толчком к расширению Кавказской войны, хотя некоторые горские народы (кумыки, осетины, ингуши, кабардинцы) к нему не примкнули.

В 1825 году в Чечне началось всеобщее восстание. 8 июля горцы овладели постом Амираджиюрт и пытались взять укрепление Герзель. 15 июля его выручил генерал-лейтенант Лисаневич. На следующий день Лисаневич и генерал Греков были убиты чеченским муллой Очаром-Хаджи во время переговоров со старейшинами. Очар-Хаджи напал с кинжалом на генерала Грекова, а также смертельно ранил генерала Лисаневича, попытавшегося помочь Грекову. В ответ на убийство двух генералов войска перебили всех чеченских и кумыкских старейшин, приглашенных на переговоры. Восстание было подавлено только в 1826 г.

Прибрежья Кубани стали опять подвергаться набегам крупных партий шапсугов и абадзехов. Заволновались кабардинцы. В 1826 г. был совершен ряд походов в Чечню, с вырубкой леса, прокладкой просек и усмирением свободных от русских войск аулов. Этим закончилась деятельность Ермолова, в 1827 году отозванного Николаем I и отправленного в отставку в связи с подозрением в связях с декабристами.

Ее результатом было упрочение русской власти в Кабарде и кумыкских землях, в предгорьях и на равнинах. Русские продвигались постепенно, методично вырубая леса, в которых укрывались горцы.

Энциклопедия-России.ру

Впервые русские войска совершили поход на Кавказ в 1594 году, в царствование Бориса Годунова. Кампании на Кавказе и в Закавказье вел Петр I и его ближайшие преемники. В царствование Екатерины II началось более или менее планомерное продвижение русских войск и русской администрации на Кавказ. В дореволюционной историографии общепринятым был взгляд о том, что начало Кавказской войны совпало с присоединением к Российской империи Восточно-Грузинского царства. В советской историографии в свое время было принято отсчитывать начало Кавказской войны с 1817 года с момента принятия должности главнокомандующего Ермоловым и начала им планомерных кампаний против горских племен. Есть и еще одно заслуживающее внимания мнение отсчет начала Кавказской войны с 1785 года, когда русские войска в ходе движения шейха Мансура впервые столкнулись с учением и практикой мюридизма, которые были столь характерны для основных кампаний Кавказской войны в XIX веке, и наиболее ярким представителем и руководителем которых был Шамиль.

Причины (цели) войны

Начало Кавказской войны совпадает с первым годом текущего столетия, когда Россия приняла под свою власть Грузинское царство. Это событие определило новые отношения государства к полудиким племенам Кавказа, из чуждых нам, они сделались внутренними, и Россия должна была подчинить их своей власти. Отсюда возникла многолетняя и кровавая борьба. Кавказ потребовал больших жертв. Занятие Закавказских областей не было ни случайным, ни произвольным событием в русской истории. Оно подготовлялось веками, было вызвано великими государственными потребностями и исполнилось само собою. Еще в шестнадцатом столетии, когда русский народ уединенно вырастал на берегах Оки и Волхова, отделенный от Кавказа дикою пустыней, священные обязанности и великие надежды приковывали к этому краю внимание первых царей. Домашняя борьба с мусульманством, давившим Россию со всех сторон, была решена. Чрез развалины татарских царств, основанных на русской почве, Московскому государству открылся обширный горизонт к югу и востоку; там, вдали, виднелись свободные моря, богатая торговля, единоверные народы грузины и кавказские горцы, тогда еще наполовину христиане, протягивавшие руку России. С одной стороны, Волга выводила русских к Каспийскому морю, окруженному богатыми народами, не имевшими ни одной лодки, к морю без хозяина; господство на этом море необходимо вело со временем к владычеству над раздробленными и бессильными владениями прикаспийского Кавказа. С другой стороны, в Россию долетали стоны православной Грузии, стоптанной варварскими нашествиями, изнеможенной бесконечною борьбою, бившейся в это время уже не за право быть самостоятельным народом, а только за право не отречься от Христа. Мусульманское изуверство, распаленное пред этим новым учением шиитства, было в полном разгаре. Отчаявшись преодолеть твердость христианского племени, персияне систематически вырезывали население целых областей.

Независимо от самых существенных интересов, по которым обладание Кавказом составляло уже тогда для Империи дело первой важности, с одной стороны религиозного вопроса Россия не могла отказать православной Грузии в защите, не переставая быть Россией. Манифестом 18 января 1801 года Павел Петрович принял Грузию в число русских областей, по завещанию последнего грузинского царя Георгия XIII.

В то время спор за господство на Черном море шел у нас только с одною Турцией. Но Турция была уже объявлена несостоятельною политически; она уже находилась под опекою Европы, которая ревниво блюла ее целость, потому что не могла принять равного участия в дележе. Несмотря на это искусственное равновесие, между великими державами начиналась борьба за преобладающее влияние на Турцию и все принадлежащее ей. Европа проникала в Азию с двух сторон, с запада и юга; для некоторых европейцев азиатские вопросы получили первостепенную, исключительную важность. В пределах Турции, если не действительных, то предполагаемых дипломатически, заключались Черное море и Закавказье; это государство простирало свои притязания до берега Каспийского моря и легко могло осуществить их первым успехом, одержанным над персиянами. Но неясно очерченная масса турецкой империи начинала уже переходить из одного влияния под другое. Было очевидно, что спор за Черное море, рано или поздно, при первом удобном политическом сочетании, станет спором европейским и будет обращен против нас, потому, что вопросы о западном влиянии или господстве в Азии не терпят раздела; соперник там смертелен для европейского могущества. Чье бы влияние или господство ни простерлось на эти страны (между которыми были земли без хозяина, как, например, весь кавказский перешеек), оно стало бы во враждебные отношения к нам. Между тем владычество на Черном и Каспийском морях, или в случае крайности, хоть нейтралитет этих морей, составляет жизненный вопрос для всей южной половины России, от Оки до Крыма, в которой все более и более сосредотачиваются главные силы империи, и личные, и материальные. Эта половина государства создана, можно сказать, Черным морем. Владение берегом сделало ее самостоятельною и самою богатою частью империи. Чрез несколько лет, с устройством закавказской железной дороги, которая необходимо привлечет к себе обширную торговлю с верхней Азией, при быстром развитии волжского и морского пароходства, при составившейся компании азиатской торговли, пустынное Каспийское море создаст для юго-восточной России то же положение, какое Черное море уже создало для юго-западной. Но охранять свои южные бассейны Россия может только с кавказского перешейка; континентальному государству, как наше, нельзя, ни поддержать своего значения, ни заставить уважать свою волю там, куда его пушки не могут дойти по твердой почве. Если б горизонт России замыкался к югу снежными вершинами Кавказского хребта, весь западный материк Азии находился бы совершенно вне нашего влияния и при нынешнем бессилии Турции и Персии, не долго бы дожидался хозяина или хозяев. Если этого не случилось и не случится, то потому только, что русское войско, стоящее на кавказском перешейке, может обхватить южные берега этих морей, протянувши руки в обе стороны.

Европейская торговля с Персией и внутренней Азией, проходящая чрез кавказский перешеек, подчиненный русскому господству, обещает государству положительные выгоды; та же самая торговля, прошедшая чрез Кавказ, независимый от нас, создала бы для России нескончаемый ряд утрат и опасностей. Кавказская армия держит в своих руках ключ от Востока; это до того известно нашим недоброжелателям, что во время истекшей войны нельзя было открыть английской брошюры, чтобы не найти в ней толков о средстве очистить Закавказье от русских. Но если отношения к востоку составляют вопрос первой важности для других, то для России они осуществляют историческую необходимость, уклониться от которой не в ее власти.

Кавказская война (1817-1864 гг.)

КАВКАЗСКИЕ ВОЙНЫ - войны XVIII - XIX вв. связанные с завоеванием Кавказа русским царизмом. Понятие Кавказские войны охватывает подавление царизмом ряда антифеодальных движений кавказских народов, вооружённое вмешательство России в феодальные междоусобицы на Кавказе, войны России с претендовавшими на Кавказ Ираном и Турцией… и, наконец, собственно Кавказскую войну в 1817 - 1864 годах - колониальную войну царизма против горцев Северного Кавказа, завершившуюся окончательным присоединением Кавказа к России Предыстория Кавказских войн восходит к середине XVI века, когда после падения Астраханского ханства граница России продвинулась до реки Терек…

Такое определение мы читаем в Большой Исторической Энциклопедии. Начало войны (период до 1828г.). Систематические военные действия в Кавказской войне развернулись после окончания наполеоновских войн 1799- 1815 годов. Назначенный в 1816 г. главнокомандующим на Кавказе генерал А.П.Ермолов перешёл от отдельных карательных экспедиций к планомерному продвижению вглубь Чечни и Горного Дагестана. В 1817 - 1818 годах левый фланг кавказских креплёных линий был перенесён с Терека на реку Сунжа, в среднем течении которой в октябре 1817 года заложено укрепление Преградный Стан. Это событие явилось первым шагом на пути дальнейшего продвижения русских войск на Кавказ и фактически положило начало Кавказской войне. Эта война длилась более сорока пяти лет. Она казалась уже привычной составной частью русской жизни во времена Лермонтова.

Наиболее понятны географические причины войны: три могучих империи - Россия, Турция и Персия - претендовали на владычество над Кавказом, бывшем издревле воротами из Азии в Европу. В начале XIX века Россия отстояла свои права на Грузию, Армению и Азербайджан в двух войнах с Персией и двух с Турцией. Восточная Грузия приняла русский протекторат ещё в XVIII веке, а в XIX добровольно присоединилась к России. Как освободителей приветствовали русских и в восточной Армении. Народы Северо-Западного Кавказа как бы «автоматически» «отошли» к России. Как только начались попытки царской администрации навязать вольным обществам горцев российские законы и обычаи, на Северном Кавказе стало быстро расти недовольство. Больше всего горцы были возмущены запретами совершать набеги, которые для большинства из них были средством к существованию. Кроме того население выступало против мобилизации на строительство многочисленных крепостей, мостов, дорог. Всё новые и новые налоги истощали и без того небогатое население. В 1818 году на реке Сунже, на расстоянии одного перехода вглубь Чечни от казачьей станицы Червлёная, возникла новая крепость - Грозная. С неё началось планомерное продвижение русских от старой пограничной линии по Тереку к самому подножию гор. Одна за другой стали вырастать крепости с характерными названиями: Внезапная, Бурная … До этого названия были другие: Прочный Окоп, Преградный Стан.

Объявление Газавата. Правящие круги соперничавших с Россией Англии, Франции и Австрии встретили Адрианопольский мир с нескрываемой враждебностью. С их ведома турецкая агентура не прекращала своей диверсионной деятельности на Кавказе. Еще активнее действовала английская агентура, подстрекавшая горцев к выступлению против России. В марте 1827 русским главнокомандующим на Кавказе был назначен генерал И.Ф. Паскевич. С конца 20-х годов Кавказская война расширяется по своим масштабам из-за возникшего в Чечне и Дагестане движения горцев под знаменем мюридизма, составной частью которого был газават - "священная война" против "неверных" (т.е. русских). В основе этого движения лежало стремление верхушки мусульманского духовенства к созданию феодально-теократического государства - имамата.

Яркой фигурой этой войны был Шамиль.

Шамиль родился в селении Гимрах около 1797 г., а по другим сведениям около 1799 г., от аварского узденя Денгау Мохаммеда. Одаренный блестящими природными способностями, он слушал лучших в Дагестане преподавателей грамматики, логики и риторики арабского языка и скоро стал считаться выдающимся ученым. Проповеди Кази-муллы (вернее Гази-Мохаммеда), первого проповедника газавата - священной войны против русских, увлекли Шамиля, который сделался сначала его учеником, а потом другом и ярым сторонником. Последователи нового учения, искавшего спасения души и очищения от грехов путем священной войны за веру против русских, назывались мюридами.

Когда народ был достаточно нафанатизирован и возбужден описаниями рая, с его гуриями, и обещанием полной независимости от каких бы то ни было властей, кроме Аллаха и его шариата (духовного закона, изложенного в коране), Кази-мулла в течение 1827 - 29 годов успел увлечь за собой Койсубу, Гумбет, Андию и др. мелкие общества по Аварскому и Андийскому Койсу, большую часть шамхальства Тарковского, кумыков и Аварии, кроме ее столицы Хунзаха, где побывали аварские ханы. Рассчитывая, что власть его только тогда будет прочна в Дагестане, когда он окончательно овладеет Аварией, центром Дагестана, и ее столицей Хунзахом, Кази-мулла собрал 6000 человек и 4 февраля 1830 г. пошел с ними против ханши Паху-Бике.

• 12 февраля 1830 г. он двинулся на штурм Хунзаха, причем одной половиной ополчения командовал Гамзат-бек, будущий его преемник-имам, а другой - Шамиль, будущий 3-й имам Дагестана. Штурм был неудачен; Шамиль вместе с Кази-муллой возвратился в Нимры. Сопровождая своего учителя в его походах, Шамиль в 1832 г. был осажден русскими, под начальством барона Розена, в Гимрах. Шамиль успел, хотя и страшно израненный, пробиться и спастись, тогда как Кази-мулла погиб, весь исколотый штыками. Смерть последнего, раны, полученные Шамилем во время осады Гимр, и господство Гамзат-бека, объявившего себя преемником Кази-муллы и имамом - все это держало Шамиля на втором плане до смерти Гамзат-бека (7 или 19 сентября 1834 г.), главным сотрудником которого он был, собирая войска, добывая материальные средства и командуя экспедициями против русских и врагов имама. Узнав о смерти Гамзат-бека, Шамиль собрал партию самых отчаянных мюридов, бросился с ними в Новый Гоцатль, захватил там награбленные Гамзатом богатства и велел убить уцелевшего младшего сына Пару-Бике, единственного наследника Аварского ханства. Этим убийством Шамиль окончательно устранил последнее препятствие к распространению власти имама, так как ханы Аварии были заинтересованы в том, чтобы в Дагестане не было единой сильной власти и потому действовали в союзе с русскими против Кази-муллы и Гамзат-бека.
• 25 лет Шамиль властвовал над горцами Дагестана и Чечни, успешно борясь против огромных сил России. Менее религиозный, чем Кази-мулла, менее торопливый и опрометчивый, чем Гамзат-бек, Шамиль обладал военным талантом, большими организаторскими способностями, выдержкой, настойчивостью, уменьем выбирать время для удара и помощников для исполнения своих предначертаний. Отличаясь твердой и непреклонной волей, он умел воодушевлять горцев, умел возбуждать их к самопожертвованию и к повиновению его власти, что было для них особенно тяжело и непривычно. Превосходя своих предшественников умом, он, подобно им, не разбирал средств для достижения своих целей.

Страх за будущее заставил аварцев сблизиться с русскими: аварский старшина Халил-бек явился в Темир-Хан-Шуру и просил полковника Клюки фон Клюгенау назначить в Аварию законного правителя, чтобы она не попала в руки мюридов. Клюгенау двинулся к Гоцатлю. Шамиль, устроив завалы на левом берегу Аварского Койсу, намеревался действовать русским во фланг и тыл, но Клюгенау удалось перейти через реку, и Шамиль должен был отступить внутрь Дагестана, где в это время произошли враждебные столкновения между претендентами на власть. Положение Шамиля в эти первые годы было очень затруднительно: ряд поражений, понесенных горцами, поколебал их стремление к газавату и веру в торжество ислама над гяурами; одно за другим вольные общества изъявляли покорность и выдавали заложников; боясь разорения русскими, горские аулы неохотно принимали у себя мюридов. Весь 1835-й год Шамиль работал втайне, набирая приверженцев, фанатизируя толпу и оттесняя соперников или мирясь с ними. Русские дали ему усилиться, так как смотрели на него как на ничтожного искателя приключений. Шамиль распускал слух, что трудится только над восстановлением чистоты мусульманского закона между непокорными обществами Дагестана и выражал готовность покориться русскому правительству со всеми койсу-булинцами, если ему будет назначено особое содержание. Усыпляя таким образом русских, которые в это время особенно занялись постройкой укреплений по берегу Черного моря, чтобы отрезать черкесам возможность сноситься с турками, Шамиль, при содействии Ташав-хаджи, старался поднять чеченцев и уверить их, что большая часть нагорного Дагестана приняла уже шариат (араб. шариа буквально - надлежащий путь) и подчинилась имаму.

В апреле 1836 г. Шамиль, с партией в 2 тысячи человек, увещаниями и угрозами принудил койсу-булинцев и другие соседние общества к принятию его учения и к признанию его имамом. Командующий кавказским корпусом барон Розен, желая подорвать возрастающее влияние Шамиля, в июле 1836 г., послал генерал-майора Реута занять Унцукуль и, если возможно, Ашильту, местожительство Шамиля. Заняв Ирганай, генерал-майор Реут был встречен заявлениями покорности со стороны Унцукуля, старшины которого объяснили, что приняли шариат только уступая силе Шамиля. Реут не пошел после этого на Унцукуль и вернулся в Темир-Хан-Шуру, а Шамиль стал всюду распространять слух, что русские боятся идти в глубь гор; затем, пользуясь их бездействием, он продолжал подчинять своей власти аварские селения. Для приобретения большего влияния среди населения Аварии Шамиль женился на вдове бывшего имама Гамзат-бека и в конце этого года достиг того, что все свободные дагестанские общества от Чечни до Аварии, а также значительная часть аварцев и обществ, лежащих к Югу от Аварии, признали его власть.

В начале 1837 г. командующий корпуса поручил генерал-майору Фезе предпринять несколько экспедиций в разные части Чечни, что и было исполнено с успехом, но произвело ничтожное впечатление на горцев. Непрерывные нападения Шамиля на аварские селения заставили управляющего Аварским ханством Ахмет-хана Мехтулинского предложить русским занять столицу ханства Хунзах. 28 мая 1837 г. генерал Фезе вступил в Хунзах и вслед затем двинулся к селению Ашильте, близ которой, на неприступном утесе Ахульга, находилось семейство и все имущество имама. Сам Шамиль, с большой партией, находился в селении Талитле и старался отвлечь внимание войск от Ашильты, нападая с разных сторон. Против него был выставлен отряд под начальством подполковника Бучкиева. Шамиль пытался прорвать эту преграду и в ночь с 7 на 8 июня атаковал отряд Бучкиева, но после горячего боя принужден был отступить. 9 июня Ашильта была взята приступом и сожжена после отчаянного боя с 2 тысячами отборных фанатиков-мюридов, которые защищали каждую саклю, каждую улицу, а потом шесть раз бросались на наши войска, чтобы отбить Ашильту, но тщетно.

12 июня был взят штурмом и Ахульго. 5 июля генерал Фезе двинул войска на приступ Тилитла; повторились все ужасы ашильтипского погрома, когда одни не просили, а другие не давали пощады. Шамиль увидел, что дело проиграно, и выслал парламентера с выражением покорности. Генерал Фезе дался на обман и вступил в переговоры, после чего Шамиль и его товарищи выдали трех аманатов (заложников), в том числе племянника Шамиль, и присягнули в верности русскому императору. Упустив случай взять Шамиль в плен, генерал Фезе затянул войну на 22 года, а заключив с ним мир, как с равной стороной, поднял его значение в глазах всего Дагестана и Чечни.

Положение Шамиля, тем не менее, было очень тяжело: с одной стороны, горцы были потрясены появлением русских в самом сердце самой недоступной части Дагестана, а с другой - погром, произведенный русскими, смерть многих храбрых мюридов и потеря имущества подорвали их силы и на некоторое время убили их энергию. Скоро обстоятельства переменились. Волнения в Кубанской области и в южном Дагестане отвлекли большую часть правительственных войск на юг, вследствие чего Шамиль мог оправиться от нанесенных ему ударов и вновь привлечь на свою сторону некоторые вольные общества, действуя на них то убеждением, то силой (конец 1838 г. и начало 1839 г.). Возле разрушенного в аварскую экспедицию Ахульго он построил Новый Ахульго, куда и перенес свою резиденцию из Чирката.

В виду возможности соединения всех горцев Дагестана под властью Шамиля, русские в течение зимы 1838 - 39 годов подготовляли войска, обоз и припасы для экспедиции в глубь Дагестана. Необходимо было восстановить свободные сношения по всем нашим путям сообщения, которым теперь Шамиль угрожал до такой степени, что для прикрытия наших транспортов между Темир-Хан-Шурой, Хунзахом и Внезапной приходилось назначать сильные колонны из всех родов оружия. Для действия против Шамиля был назначен так называемый чеченский отряд генерал-адъютанта Граббе. Шамиль, со своей стороны, в феврале 1839 г. собрал в Чиркате вооруженную массу в 5000 человек, сильно укрепил селение Аргуани на пути из Салатавии в Ахульго, разрушил спуск с крутой горы Соук-Булах, а для отвлечения внимания напал 4 мая на покорное России селение Ирганай и увел жителей его в горы.

В то же время преданный Шамилю Ташав-хаджи захватил селение Мискит на реке Аксае и возле него в урочище Ахмет-Тала построил укрепление, из которого он мог в любой момент напасть на Сунженскую линию или на Кумыкскую плоскость, а затем ударить в тыл, когда войска углубятся в горы при движении на Ахульго. Генерал-адъютант Граббе понял этот план и внезапным нападением взял и сжег укрепление возле Мискита, разрушил и сжег ряд аулов в Чечне, взял штурмом Саясани, опорный пункт Ташав-хаджи, и 15 мая вернулся во Внезапную. 21 мая он вновь выступил оттуда. Возле селения Буртуная Шамиль занял фланговую позицию на неприступных высотах, но обходное движение русских заставило его уйти в Чиркат, ополчение же его разошлось в разные стороны. Разрабатывая дорогу по головоломным крутизнам, Граббе поднялся на перевале Соук-Булах и 30 мая подошел к Аргуани, где засел Шамиль с 16 тысячами человек, чтобы задержать движение русских. После отчаянного рукопашного боя в течение 12-и часов, в котором горцы и русские понесли огромные потери (у горцев до 2 тысяч человек, у нас 641 человек), он покинул аул (1-го июня) и бежал в Новый Ахульго, где заперся с самыми преданными ему мюридами.

Заняв Чиркат (5 июня), генерал Граббе 12 июня подступил к Ахульго. Десять недель продолжалась блокада Ахульго; Шамиль свободно сносился с окрестными обществами, опять занял Чиркат и стал на наших сообщениях, беспокоя нас с двух сторон; отовсюду к нему стекались подкрепления; русские мало-помалу охватывались кольцом горских завалов. Помощь от самурского отряда генерала Головина вывела их из этого затруднения и позволила сомкнуть около Нового Ахульго кольцо батарей. Предвидя падение своей твердыни, Шамиль пытался вступить в переговоры с генералом Граббе, требуя свободного пропуска из Ахульго, но получил отказ. 17 августа произошел приступ, во время которого Шамиль опять пробовал вступить в переговоры, но без успеха: 21 августа приступ возобновился и после 2-дневного боя оба Ахульго были взяты, причем большая часть защитников погибла. Сам Шамиль успел бежать, по дороге был ранен и скрылся через Салатау в Чечню, где поселился в Аргунском ущелье. Впечатление от этого погрома было очень сильное; многие общества прислали атаманов и изъявили покорность; бывшие сподвижники Шамиля, в том числе Ташав-хаджа, задумали присвоить себе имамскую власть и набирали приверженцев, но ошиблись в своих расчетах: как из пепла феникс возродился Шамиль и уже в 1840 г. вновь начал борьбу с русскими в Чечне, воспользовавшись недовольством горцев против наших приставов и против попыток отобрать у них оружие. Генерал Граббе считал Шамиля безвредным беглецом и не заботился об его преследовании, чем тот и воспользовался, постепенно возвращая потерянное влияние. Недовольство чеченцев Шамиль усилил ловко пущенным слухом, что русские намерены обратить горцев в крестьян и привлечь к отбыванию воинской повинности; горцы волновались и вспоминали о Шамиле, противопоставляя справедливость и мудрость его решений деятельности русских приставов. Чеченцы предложили ему стать во главе восстания; он согласился на это только после неоднократных просьб, взяв с них присягу и заложников из лучших семейств. По его приказу вся Малая Чечня и присунженские аулы стали вооружаться. Шамиль постоянно тревожил русские войска набегами больших и малых партий, которые с такой быстротой переносились с места на место, избегая открытого боя с русскими войсками, что последние совершенно измучились, гоняясь за ними, а имам, пользуясь этим, нападал на оставшиеся без защиты покорные России общества, подчинял их своей власти и переселял в горы. К концу мая Шамиль собрал значительное ополчение. Малая Чечня вся опустела; ее население бросило свои дома, богатые земли и скрылось в дремучих лесах за Сунжей и в Черных горах.

Генерал Галафеев двинулся (6 июля 1840 г.) в Малую Чечню, имел несколько горячих столкновений, между прочим, 11 июля на реке Валерике (в этой битве участвовал Лермонтов, описавший ее в чудном стихотворении), но, несмотря на огромные потери, особенно при Валерике, чеченцы не отступились от Шамиля и охотно поступали в его ополчение, которое он теперь направил в северный Дагестан. Склонив на свою сторону гумбетовцев, андийцев и салатавцев и держа в руках выходы в богатую Шамхальскую равнину, Шамиль собрал у Черкея ополчение в 10 - 12 тысяч человек против 700 человек русского войска. Наткнувшись на генерал-майора Клюки фон Клюгенау, 9-тысячное ополчение Шамиля после упорных битв 10-го и 11-го мюля отказалось от дальнейшего движения, вернулось в Черкей и потом частью было распущено Шамиль по домам: он выжидал более широкого движения в Дагестане. Уклоняясь от боя, собирал ополчение и волновал горцев слухами, будто русские заберут конных горцев и отошлют на службу в Варшаву. 14 сентября генералу Клюки фон Клюгенау удалось вызвать Шамиля на бой под Гимрами: он был разбит на голову и бежал, Авария и Койсубу были спасены от разграбления и опустошения.

Несмотря на это поражение, власть Шамиль не была поколеблена в Чечне; ему подчинились все племена между Сунжей и Аварским Койсу, поклявшись не вступать ни в какие сношения с русскими; изменивший России Хаджи-Мурат (1852х) перешел на его сторону (ноябрь 1840 г.) и взволновал Аварию. Шамиль поселился в селении Дарго (в Ичкерии, при верховьях реки Аксая) и предпринял ряд наступательных действий. Конная партия наиба Ахверды-Магомы появилась 29 сентября 1840 г. под Моздоком и увела несколько человек в плен, в том числе семейство купца армянина Улуханова, дочь которого, Анна, сделалась любимой женой Шамиля, под именем Шуанет.

К концу 1840 г. Шамиль был так силен, что командующий кавказским корпусом генерал Головин счел нужным вступить с ним в сношения, вызывая его на примирение с русскими. Это еще больше подняло значение имама среди горцев. В течение всей зимы 1840 - 1841 годов шайки черкес и чеченцев прорывались за Сулак и проникали даже до Тарков, угоняя скот и грабя под самой Термит-Хан-Шурой, сообщение которой с линией стало возможно только при сильном конвое. Шамиль разорял аулы, пытавшиеся противиться его власти, уводил с собой в горы жен и детей и заставлял чеченцев выдавать своих дочерей замуж за лезгин, и наоборот, чтобы родством связать эти племена между собой. Особенно важно было для Шамиля приобретение таких сотрудников, как Хаджи-Мурат, привлекший к нему Аварию, Кибит-Магома в южном Дагестане, очень влиятельный среди горцем, фанатик, храбрец и способный инженер самоучка, и Джемая-эд-Дин, выдающийся проповедник.

К апрелю 1841 г. Шамиль повелевал почти всеми племенами нагорного Дагестана, кроме Койсубу. Зная, как важно для русских занятие Черкея, он укрепил все пути туда завалами и сам защищал их с чрезвычайным упорством, но после обхода их русскими с обоих флангов отступил вглубь Дагестана. 15 мая Черкей сдался генералу Фезе. Видя, что русские занялись постройкой укреплений и оставили его в покое, Шамиль задумал завладеть Андалялом, с неприступным Гунибом, где он рассчитывал устроить свою резиденцию, если бы русские вытеснили его из Дарго. Андалял был важен еще и тем, что жители его делали порох. В сентябре 1841 г. андаляльцы вошли в сношения с имамом; в правительственных руках остались только несколько небольших аулов. В начале зимы Шамиль наводнил Дагестан своими шайками и отрезал сообщение с покоренными обществами и с русскими укреплениями. Генерал Клюки фон Клюгенау просил у корпусного командира присылки подкреплений, но последний, рассчитывая, что Шамиль зимой прекратит свою деятельность, отложил это дело до весны. Между тем Шамиль вовсе не бездействовал, а усиленно готовился к кампании будущего года, не давая измученным войскам нашим ни минуты покоя. Слава Шамиля дошла до осетин и черкес, которые возлагали на него большие надежды.

20 февраля 1842 г. генерал Фезе взял приступом Гергебиль. 2 марта занял Чох без боя и 7 марта прибыл в Хунзах. В конце мая 1842 г. Шамиль вторгся с 15 тысячами ополченцев в Казикумух, но, разбитый 2 июня при Кюлюли князем Аргутинским-Долгоруким, быстро очистил Казикумухское ханство, вероятно потому, что получил известие о движении большого отряда генерала Граббе на Дарго. Прошедши в 3 дня (30 и 31 мая и 1 июня) всего 22 версты и потеряв выбывшими из строя около 1800 человек, генерал Граббе вернулся назад, ничего не сделав. Эта неудача необыкновенно подняла дух горцев. С нашей стороны ряд укреплений по Сунже, затруднявших чеченцам нападения на станицы на левом берегу этой реки, был дополнен устройством укрепления при Серал-юрте (1842 г.), а постройка укрепления на реке Ассе положила начало передовой чеченской линии.

Всю весну и лето 1843 г. Шамиль употребил на организацию своего войска; когда горцы убрали хлеб, он перешел в наступление. 27 августа 1843 г., сделав переход в 70 верст, Шамиль неожиданно появился перед Унцукульским укреплением, с 10 тысячами человек; на помощь укреплению шел подполковник Веселицкий, с 500 человек, но, окруженный неприятелем, погиб со всем отрядом; 31 августа Унцукуль был взят, разрушен до основания, многие из его жителей казнены; из русского гарнизона были взяты в плен оставшиеся в живых 2 офицера и 58 солдат. Затем Шамиль обратился против Аварии, где, в Хунзахе, засел генерал Клюки фон Клюгенау. Едва Шамиль вступил в Аварию, как одно селение за другим стало сдаваться ему; несмотря на отчаянную защиту наших гарнизонов, он успел взять укрепление Белаханы (3 сентября), Максохскую башню (5 сентября), укрепление Цатаных (6 - 8 сентября), Ахальчи и Гоцатль; видя это, Авария отложилась от России и жители Хунзаха удерживались от измены только присутствием войск. Такие успехи были возможны только потому, что россиийские силы были разбросаны на большом пространстве маленькими отрядами, которые помещались в небольших и плохо устроенных укреплениях.

Шамиль не торопился атаковать Хунзах, боясь одной неудачей погубить приобретенное победами. Во всем этом походе Шамиль выказал талант выдающегося полководца. Предводительствуя толпами горцев, незнакомых еще с дисциплиной, своевольных и легко падавших духом при малейшей неудаче, он сумел в короткий срок подчинить их своей воле и внушить готовность идти на самые трудные предприятия. После неудачного нападения на укрепленную деревню Андреевку, Шамиль обратил внимание на Гергебиль, который был плохо укреплен, а между тем имел огромное значение, защищая доступ из северного Дагестана в южный, и на башню Бурундук-кале, занятую только несколькими солдатами, тогда как она защищала сообщение Аварии с плоскостью. 28 октября 1843 г. толпы горцев, числом до 10 тысяч, окружили Гергебиль, гарнизон которого составляли 306 человек Тифлисского полка, под начальством майора Шаганова; после отчаянной обороны крепость была взята, гарнизон почти весь погиб, только немногие попались в плен (8 ноября). Падение Гергебиля было сигналом к восстанию койсу-булинских аулов по правому берегу Аварского Койсу, вследствие чего русские войска очистили Аварию.

Темир-Хан-Шура была теперь совершенно изолирована; не решаясь напасть на нее, Шамиль решил заморить ее голодом и напал на укрепление Низовое, где был склад съестных припасов. Несмотря на отчаянные приступы 6000 горцев, гарнизон выдержал все нападения их и был освобожден генералом Фрейгатом, который сжег припасы, заклепал пушки и отвел гарнизон в Кази-Юрт (17 ноября 1843 г.). Враждебное настроение населения заставило русских очистить Миатлинский блокгауз, потом Хунзах, гарнизон которого, под начальством Пассека, перешел в Зирани, где был осажден горцами. На помощь Пассеку двинулся генерал Гурко и 17 декабря выручил его из осады.

К концу 1843 г. Шамиль был полным господином Дагестана и Чечни; нам приходилось начинать дело их покорения с самого начала. Занявшись организацией подвластных ему земель, Шамиль разделил Чечню на 8 наибств и затем на тысячи, пятисотни, сотни и десятки. На обязанности наибов лежали распоряжения по вторжению мелких партий в наши пределы и наблюдение за всеми движениями русских войск. Значительные подкрепления, полученные русскими в 1844 г., дали им возможность взять и разорить Черкей и оттеснить Шамиля с неприступной позиции у Буртуная (июнь 1844). 22 августа русскими начата была постройка на реке Аргуне Воздвиженского укрепления, будущего центра Чеченской линии; горцы тщетно старались помешать постройке крепости, пали духом и перестали показываться.

Даниель-бек, султан Элису, перешел в это время на сторону Шамиля, но генерал Шварц занял Элисуйское султанство, и измена султана не принесла Шамилю той пользы, на которую он рассчитывал. Власть Шамиль все еще была очень крепка в Дагестане, особенно в южном и по левому берегу Сулака и Аварского Койсу. Он понимал, что главной его поддержкой является низший класс народа, а потому и старался всеми средствами привязать его к себе: с этой целью он учредил должность муртазеков, из людей бедных и бездомных, которые, получив от него власть и значение, были слепым орудием в его руках и строго наблюдали за исполнением его предписаний. В феврале 1845 г. Шамиль занял торговый аул Чох и принудил к покорности соседние селения.

Император Николай I приказал новому наместнику, графу Воронцову, взять резиденцию Шамиля, Дарго, хотя против этого восставали все авторитетные кавказские боевые генералы, как против бесполезной экспедиции. Экспедиция, предпринятая 31 мая 1845 г., заняла Дарго, брошенное и сожженное Шамилем, и вернулась 20 июля, потеряв 3631 человек без малейшей пользы. Шамиль окружал русские войска во время этой экспедиции такой массой своих войск, что каждый вершок пути они должны были завоевывать ценой крови; все дороги были испорчены, перекопаны и перегорожены десятками завалов и засек; все селения приходилось брать приступом или они доставались разрушенными и сожженными. Русские вынесли из даргинской экспедиции убеждение, что путь к владычеству в Дагестане идет через Чечню и что действовать нужно не набегами, а прорубанием дорог в лесах, основанием крепостей и заселением занятых мест русскими переселенцами. Это и было начато в том же 1845 году.

Чтоб отвлечь внимание правительства от событий в Дагестане, Шамиль беспокоил русских в разных пунктах по Лезгинской линии; но разработка и укрепление Военно-Ахтынской дороги и здесь постепенно ограничивали поле его действий, сближая самурский отряд с лезгинским. Имея в виду вновь овладеть Даргинским округом, Шамиль перенес свою столицу в Ведено, в Ичкерии. В октябре 1846 г., заняв сильную позицию при селе Кутеши, Шамиль намеревался заманить русские войска, под начальством князя Бебутова, в это узкое ущелье, окружить их здесь, отрезать от всяких сообщений с другими отрядами и разбить или заморить голодом. Русские войска неожиданно, ночью 15 октября, напали на Шамиля и, несмотря на упорную и отчаянную защиту, разбили его на голову: он бежал, бросив множество значков, одну пушку и 21 зарядный ящик.

С наступлением весны 1847 г. русские осадили Гергебиль, но, защищаемый отчаянными мюридами, искусно укрепленный, он отбился, поддержанный вовремя Шамилем (1 - 8 июня 1847 г.). Начавшаяся в горах холера принудила обе стороны приостановить военные действия. 25 июля князь Воронцов осадил сильно укрепленный и снабженный большим гарнизоном аул Салты; Шамиль послал на выручку осажденных своих лучших наибов (Хаджи-Мурата, Кибит-Магому и Даниель-бека), но неожиданным нападением русских войск они были разбиты и бежали с громадной потерей (7 августа). Шамиль много раз пытался подать помощь Салтам, но успеха не имел; 14 сентября крепость была взята русскими.

Постройкой укрепленных штаб-квартир в Чиро-юрте, Ишкартах и Дешлагоре, охранявших равнину между рекой Сулаком, Каспийским морем и Дербентом, и устройством укреплений при Ходжал-Махи и Цудахаре, положивших начало линии по Казикумыхскому-Койсу, русские очень стеснили движения Шамиля, затруднив ему прорыв на равнину и заперев главнейшие проходы в средний Дагестан. К этому присоединилось недовольство народа, который, голодая, роптал, что вследствие постоянной войны нельзя засеять поля и заготовить для своих семейств пропитание на зиму; наибы ссорились между собой, обвиняли друг друга и доходили до доносов. В январе 1848 г. Шамиль собрал в Ведено наибов, главнейших старшин и духовных лиц и объявил им, что, не видя от народа помощи в своих предприятиях и усердия в военных действиях против русских, он слагает с себя звание имама. Собрание объявило, что оно не допустит этого, потому что в горах нет человека, более достойного носить звание имама; народ не только готов подчиниться требованиям Шамиля, но обязывается послушанием и его сыну, к которому после смерти отца должно перейти звание имама.

16 июля 1848 г. Гергебиль был взят русскими. Шамиль со своей стороны, напал на укрепление Ахты, защищаемое всего 400 человек под начальством полковника Рота, а мюридов, воодушевляемых личным присутствием имама, было не менее 12 тысяч. Гарнизон защищался геройски и был спасен прибытием князя Аргутинского, разбившего скопище Шамиля при селении Мескинджи на берегах реки Самура. Лезгинская линия была поднята на южные отроги Кавказа, чем русские отняли у горцев пастбища и заставили многих из них покориться или переселиться в наши пределы. Со стороны Чечни мы стали теснить непокорные нам общества, врезываясь вглубь гор передовой Чеченской линией, состоявшей пока только из укрепления Воздвиженского и Ачтоевского, с промежутком между ними в 42 версты. В конце 1847 и начале 1848 годов в середине Малой Чечни было возведено укрепление на берегах реки Урус-Мартана между вышеназванными укреплениями, в 15 верстах от Воздвиженского и в 27 верстах от Ачтоевского. Этим мы отняли у чеченцев богатую равнину, житницу страны. Население пало духом; одни покорились нам и переселились ближе к нашим укреплениям, другие ушли дальше в глубь гор. Со стороны Кумыкской плоскости русские оцепляли Дагестан двумя параллельными линиями укреплений.

Зима 1858 - 49 годов прошла спокойно. В апреле 1849 г. Хаджи-Мурат произвел неудачное нападение на Темир-Хан-Шуру. В июне русские войска подошли к Чоху и, найдя его отлично укрепленным, повели осаду по всем правилам инженерного искусства; но, видя громадные силы, собранные Шамилем для отражения приступа, князь Аргутинский-Долгоруков снял осаду. В зиму 1849 - 1850 годов была прорублена громадная просека от укрепления Воздвиженского на Шалинскую поляну, главную житницу Большой Чечни и отчасти Нагорного Дагестана; для обеспечения другого пути туда же прорублена была дорога от Куринского укрепления через Качкалыковский хребет до спуска в долину Мичика. Малая Чечня в четыре летних экспедиции вся была охвачена нами. Чеченцы доведены были до отчаяния, негодовали на Шамиля, не скрывали своего желания освободиться от его власти и в 1850 г. в числе нескольких тысяч переселились в наши пределы. Попытки Шамиль и его наибов проникнуть в наши пределы не имели успеха: они кончились отступлением горцев или даже полным их поражением (дела генерал-майора Слепцова у Цоки-юрта и Датыха, полковника Майделя и Бакланова на реке Мичике и в земле аухавцев, полковника Кишинского на Кутешинских высотах и др.).

В 1851 г. политика вытеснения непокорных горцев с плоскостей и долин продолжалась, кольцо укреплений суживалось, число укрепленных пунктов увеличивалось. Экспедиция генерал-майора Козловского в Большую Чечню, превратила эту местность, до реки Бассы, в безлесную равнину. В январе и феврале 1852 г. князь Барятинский совершил на глазах Шамиля ряд отчаянных экспедиций в глубь Чечни. Шамиль стянул все свои силы в Большую Чечню, где на берегах рек Гонсаула и Мичика вступил в горячий и упорный бой с князем Барятинским и полковником Баклановым, но, несмотря на громадный перевес в силах, был разбит несколько раз. В 1852 г. Шамиль, чтобы подогреть усердие чеченцев и ослепить их блестящим подвигом, решился наказать мирных чеченцев, живших около Грозной, за их уход к русским; но его замыслы были открыты, его охватили со всех сторон и из 2000 человек его ополчения многие пали под Грозной, а другие утонули в Сунже (17 сентября 1852 г.).

Действия Шамиля в Дагестане за эти годы заключались в рассылке партий, которые нападали на наши войска и на покорных нам горцев, но особого успеха не имели. Безнадежность борьбы сказалась в многочисленных переселениях в наши пределы и даже изменой наибов, в том числе Хаджи-Мурата. Большим ударом для Шамиль в 1853 г. был захват русскими долины рек Мичика и его притока Гонсоли, в которых жило очень многочисленное и преданное ему чеченское население, кормившее своим хлебом не только себя, но и Дагестан. Он собрал для обороны этого угла около 8 тысяч конницы и около 12 тысяч человек пехоты; все горы были укреплены бесчисленными завалами, искусно расположенными и сложенными, все возможные спуски и подъемы были испорчены до полной негодности для движения; но стремительные действия князя Барятинского и генерала Бакланова привели к полному поражению Шамиля.

Он затих до тех пор, пока наш разрыв с Турцией не заставил встрепенуться всех мусульман Кавказа. Шамиль распустил слух, что русские покинут Кавказ и тогда он, имам, оставшись полным господином, строго накажет тех, кто теперь же не перейдет на его сторону. 10 августа 1853 г. он выступил из Ведено, по дороге собрал ополчение в 15 тысяч человек и 25 августа занял селение Старые Закаталы, но, разбитый князем Орбелиани, который имел всего около 2 тысяч войска, ушел в горы. Несмотря на эту неудачу, население Кавказа, наэлектризованное муллами, готово было подняться против русских; но имам почему-то промедлил целую зиму и весну и только в конце июня 1854 г. спустился в Кахетию. Отбитый от селения Шильды, он захватил в Цинондалах семью генерала Чавчавадзе и ушел, ограбив несколько селений. 3 октября 1854 г. он опять появился перед аулом Истису, но отчаянная оборона жителей селения и крошечного гарнизона редута задержала его, пока из Куринского укрепления не подоспел барон Николаи; войска Шамиль были разбиты наголову и бежали в ближайшие леса.

В течение 1855 и 1856 годов Шамиль был мало деятелен, а Россия не имела возможности предпринять что-либо решительное, так как занята былаВосточной (Крымской) войной. С назначением главнокомандующим князя А. И. Барятинского (1856) русские начали энергично продвигаться вперед, опять при помощи просек и возведения укреплений. В декабре 1856 г. огромная просека прорезала Большую Чечню в новом месте; чеченцы перестали слушаться наибов и придвинулись к нам. На реке Бассе в марте 1857 г. было возведено Шалинское укрепление, выдвинутое почти к подножию Черных гор, последнему убежищу непокорных чеченцев, и открывавшее кратчайший путь в Дагестан. Генерал Евдокимов проник в долину Аргена, вырубил здесь леса, сжег аулы, построил оборонительные башни и Аргунское укрепление и довел просеку до вершины Даргин-Дук, от которой недалеко до резиденции Шамиля, Ведена. Множество селений покорились русским. Чтобы удержать в своем повиновении хоть часть Чечни, Шамиль оцепил оставшиеся ему верными аулы своими дагестанскими тропами и загонял жителей дальше в горы; но чеченцы уже потеряли в него веру и искали только удобного случая, чтобы избавиться от его ига.

В июле 1858 г. генерал Евдокимов взял аул Шатой и занял всю Шатоевскую равнину; другой отряд проник в Дагестан со стороны Лезгинской линии. Шамиль был отрезан от Кахетии; русские стали на вершинах гор, откуда могли в любую минуту спуститься в Дагестан по Аварскому Койсу. Чеченцы, тяготясь деспотизмом Шамиля, просили помощи у русских, выгоняли мюридов и свергали власти, поставленные Шамилем. Падение Шатоя так поразило Шамиля, что он, имея под ружьем массу войска, поспешно удалился в Ведено. Агония власти Шамиля началась с конца 1858 года. Допустив русских утвердиться беспрепятственно на Чанты-Аргуне, он сосредоточил большие силы по другому истоку Аргуна, Шаро-Аргуну, и потребовал поголовного вооружения чеченцев и дагестанцев. Его сын Кази-Магома занял ущелье реки Бассы, но был вытеснен оттуда в ноябре 1858 г. Аул Таузен, сильно укрепленный, был обойден нами с флангов. Русские войска не шли, как прежде, через дремучие леса, где Шамиль был полный хозяин, а медленно двигались вперед, вырубая леса, проводя дороги, возводя укрепления. Для защиты Ведена Шамиль стянул около 6 - 7 тысяч человек. Русские войска подошли к Ведену 8 февраля, взбираясь на горы и спускаясь с них по жидкой и липкой грязи, делая в час по 1/2 версты, со страшными усилиями. Любимый наиб Шамиль Талгик перешел на нашу сторону; жители ближайших селений отказывали имаму в повиновении, так что он поручил защиту Ведена тавлинцам, а чеченцев увел подальше от русских, в глубь Ичкерии, откуда издал приказ, чтобы жители Большой Чечни переселились в горы. Чеченцы не исполнили этого приказа и явились к нам в лагерь с жалобами на Шамиля, с изъявлениями покорности и с просьбой о защите. Генерал Евдокимов исполнил их желание и для охраны переселяющихся в наши пределы отправил отряд графа Ностица на реку Хулхулау. Для отвлечения сил неприятеля отведена командующий Прикаспийской части Дагестана, барон Врангель, начал военные действия против Ичкерии, где сидел теперь Шамиль. Подойдя рядом траншей к Ведену, генерал Евдокимов 1 апреля 1859 г. взял его штурмом и разрушил до основания. Целый ряд обществ отпало от Шамиль и перешло на нашу сторону. Шамиль, однако, все еще не терял надежды и, появившись в Ичичале, собирал новое ополчение. Главный наш отряд свободно шел вперед, обходя неприятельские укрепления и позиции, которые вследствие этого оставлялись неприятелем без боя; встречавшиеся на пути селения покорялись нам тоже без боя; с жителями велено было везде обходиться мирно, о чем скоро узнали все горцы и еще охотнее стали отпадать от Шамиля, который удалился в Андаляло и укрепился на горе Гуниб. 22 июля отряд барона Врангеля появился на берегу Аварского Койсу, после чего аварцы и другие племена изъявили покорность русским. 28 июля к барону Врангелю явилась депутация от Кибит-Магомы, с объявлением, что он задержал тестя и учителя Шамиля, Джемал-эд-Дина, и одного из главных проповедников мюридизма, Аслана.

• 2 августа Даниель-бек сдал барону Врангелю свою резиденцию Ириб и аул Дусрек, а 7 августа сам явился к князю Барятинскому, был прощен и возвращен в бывшие свои владения, где занялся водворением спокойствия и порядка среди покорившихся русским обществ. Примирительное настроение в такой степени охватило Дагестан, что в середине августа главнокомандующий беспрепятственно проехал через всю Аварию в сопровождении одних аварцев и койсубулинцев до самого Гуниба. Войска наши окружили Гуниб со всех сторон; Шамиль заперся там с небольшим отрядом (400 человек, считая и жителей селения). Барон Врангель от имени главнокомандующего предложил Шамилю покориться Государю, который разрешит ему свободный выезд в Мекку, с обязательством избрать ее своим постоянным местопребыванием; Шамиль отклонил это предложение.
• 25 августа апшеронцы поднялись по отвесным скатам Гуниба, перекололи отчаянно защищавших завалы мюридов и подошли к самому аулу (в 8 верстах от места, где они взобрались на гору), куда к этому времени собрались и другие войска. Шамилю пригрозили немедленным штурмом; он решился сдаться и был отведен к главнокомандующему, который принял его ласково и отправил, вместе с семьей, в Россию. После приема в Петербурге императором ему отведена была для жительства Калуга, где он пробыл до 1870 г., с коротким пребыванием в конце этого времени в Киеве; в 1870 г. он был отпущен на жительство в Мекку, где и скончался в марте 1871 г.

Соединив под своей властью все общества и племена Чечни и Дагестана, Шамиль был не только имамом, духовным главой своих последователей, но и политическим властителем. Опираясь на учение ислама о спасении души войной с неверными, стараясь объединить разрозненные народы восточного Кавказа на почве мохаммеданства, Шамиль хотел подчинить их духовенству, как общепризнанному авторитету в делах неба и земли. Чтобы достигнуть этой цели, он стремился к упразднению всех властей, порядков и учреждений, основанных на вековых обычаях, на адате; основой жизни горцев, как частной, так и общественной, он считал шариат, т. е. ту часть корана, где изложены гражданские и уголовные постановления. Вследствие этого власть должна была перейти в руки духовенства; суд перешел из рук выборных светских судей в руки кадиев, толкователей шариата. Связав исламом, как цементом, все дикие и вольные общества Дагестана, Шамиль отдал управление в руки духовных и при их помощи установил единую и неограниченную власть в этих некогда свободных странах, а чтобы им легче было выносить его иго, указывал на две великие цели, которых горцы, повинуясь ему, могут достигнуть: спасение души и сохранение независимости от русских. Время Шамиля называлось у горцев временем шариата, его падение - падением шариата, так как сейчас же после того везде возродились старинные учреждения, старинные выборные власти и решение дел по обычаю, т. е. по адату.

Вся подчиненная Шамилю страна была разделена на округа, из которых каждый находился под управлением наиба, имевшего военно-административную власть. Для суда в каждом наибстве был муфтий, назначавший кадиев. Наибам было запрещено решать шариатские дела, подведомственные муфтию или кадиям. Каждые четыре наибства сначала подчинялись мудиру, но от этого установления Шамиль в последнее десятилетие своего господства принужден был отказаться, вследствие постоянных распрей между мудирами и наибами. Помощниками наибов были мюриды, которым, как испытанным в мужестве и преданности священной войне (газавату), поручали исполнять более важные дела. Число мюридов было неопределенное, но 120 из них, под начальством юзбаши (сотника), составляли почетную стражу Шамиль, находились при нем безотлучно и сопровождали его во всех поездках. Должностные лица были обязаны беспрекословным повиновением имаму; за ослушание и проступки их подвергали выговору, разжалованию, аресту и наказанию плетьми, от которого были избавлены мудиры и наибы.

Военную службу обязаны были нести все способные носить оружие; они делились на десятки и сотни, бывшие под начальством десятских и сотских, подчиненных в свою очередь наибам. В последнее десятилетие своей деятельности Шамиль завел полки в 1000 человек, делившиеся на 2 пятисотенных, 10 сотенных и 100 отрядов по 10 человек, в соответственными командирами. Некоторые селения, в виде искупления были избавлены от военной повинности, поставлять серу, селитру, соль и т. п. Самое большое войско Шамиль не превышало 60 тысяч человек. С 1842 - 43 годов Шамиль завел артиллерию, частью из брошенных нами или отнятых у нас пушек, частью из приготовленных на собственном его заводе в Ведене, где было отлито около 50 орудий, из которых годных оказалось не более четверти. Порох изготовлялся в Унцукуле, Ганибе и Ведене. Учителями горцев в артиллерийском, инженерном и строевом деле часто были беглые солдаты, которых Шамиль ласкал и одарял. Государственная казна Шамиля составлялась из доходов случайных и постоянных: первые доставлялись грабежом, вторые состояли из зекята - установленного шариатом сбора десятой части дохода с хлеба, овец и денег, и хараджа - подати с горных пастбищ и с некоторых селений, плативших такую же подать ханам. Точная цифра доходов имама неизвестна.

Капитуляция абхазов в урочище Кбаада считается официальной датой окончания Кавказской войны. Пушкин писал в заключительных строках "Кавказского пленника":

Кавказа гордые сыны,

Сражались, гибли вы ужасно;

Но не спасла вас наша кровь,

Ни очарованные брани,

Ни горы, ни лихие кони

Ни дикой вольности любовь*

Началось массовое переселение горцев, не желавших подчиняться русскому царю. И не имевших уже сил сопротивляться ему. Побережье заметно опустело. Однако отдельные очаги сопротивления русским властям сохранялись до 1884 года. Войну признали оконченной, но она никак не хотела кончаться.

Своеобразным памятником россиянам, погибшим в Кавказской войне 1801-1864 годов, стала книга "Сборник сведений о потерях Кавказских войск во время войн кавказско-горской, персидских, турецких и в Закаспийском крае 1801-1885", изданная в Тифлисе в 1901 году и ставшая библиографической редкостью. По подсчётам составителей сборника за время Кавказских войн безвозвратные потери военнослужащих и мирного населения Российской империи, понесённые в результате боевых действий, болезни, гибели в плену, достигают не менее 77 тысяч человек.

Кавказская война рассматривалась историками то как широкое освободительное национально-освободительное и антифеодальное движение, имевшее прогрессивный характер, то как реакционное движение воинствующего ислама.

Шамиль, вождь горских народов, прошёл в историографии путь от национального героя до турецкого или британского ставленника или даже шпиона.

"В мемуаристике периода Кавказской войны - в воспоминаниях лиц, не принимавших непосредственного участия в боевых действиях и не бывавших на Кавказе, эта тема возникает достаточно редко. Война в Афганистане и война в Чечне волновали и волнуют наших современников гораздо острее, чем война на Северном Кавказе беспокоила общество первой половины прошлого века. И это само по себе подлежит осмыслению. В литературе художественной кавказские сюжеты - если учесть длительность войны - сравнительно немногочисленны.

Я впервые перечитал соответствующие тексты под этим углом зрения. И, к удивлению своему, обнаружил равновесие симпатий авторов к людям, ведущим войну с той и другой стороны…"

"В основе взгляда Пушкина и Лермонтова на кавказскую драму лежала уверенность в неизбежности включения Кавказа в общероссийский мир. У Пушкина есть замечательное по своей простоте и фундаментальности выражение - “сила вещей”. Не сомневаясь, что “силой вещей” Кавказ обречен стать частью империи, оба великих поэта старались вникнуть в сознание горца и объяснить особенности этого сознания русскому обществу, чтобы смягчить, гуманизировать тяжкий для обеих сторон, но неотвратимый процесс…"

"Пушкина и Лермонтова, осознавших неумолимую “силу вещей”, волновала прежде всего не степень вины того или другого народа. Они стремились не проклясть и обличить, но отыскать возможность совмещения двух глубоко чуждых миров, видя в этом единственный выход из трагических коллизий…"

До сегодняшнего дня это событие является предметом осмысления, дискуссий и раздумий русских и кавказских историков.

Чтобы осмыслить современные события, чтобы правильно принимать те или иные решения, особенно государственного масштаба, нужно не только хорошо разбираться в сегодняшней ситуации, необходимо обращаться к истории. Идёт чеченская война, начавшаяся в конце XX века. О том, что там происходило и происходит мы узнаём из средств массовой информации. Трудно объективно воспринять всё, что там происходит. Возможно для этого необходимо обратиться к истории. Документы, высказывания лидеров, литературные и художественные произведения, находки историков по проблемам Кавказской войны 1817-1864 годов, всё это позволяет более глубоко изучить и понять события современной войны.

Карта народов Кавказа всегда была очень пёстрой. К началу XIX века здесь проживало более пятидесяти народов - представителей самых различных языковых семей: армяне, осетины, курды, таты, грузины, абхазы, кабардинцы, черкесы, адыгейцы, чеченцы, лакцы, ингуши и др. Они говорили на разных языках и исповедовали разные религии.

Горские племена в большинстве своём занимались скотоводством, а также подсобными промыслами - охотой и рыбной ловлей. У большинства из них господствовали родоплеменные отношения.

Интересны мнения историков, отвечающих на вопрос: "Насколько термин "Кавказская война" отражает сущность происходивших событий. Одни считают, что больше всего подходит термин: "Народно-освободительное движение", другие предлагают назвать это явление: "революцией, для вольных обществ Северо-восточного Кавказа и для, так называемых, "демократических" племён Северо-западного Кавказа ".

Историк МГУ М.Блиев считает, что: "Название Кавказская война не очень искажает события, оно как бы объединяет, хотя и упрощая, разноплановые факты и процессы: здесь и переходная экономика, связанная с формированием феодальной собственности и образования государственности, и формирование новой идеологии, и столкновение интересов России и горцев Большого Кавказа, а также внешнеполитических интересов Великобритании, Турции, Персии. А всё это всегда происходит через насилие, через военные действия, а не через демократию и демонстрации.

Список использованной литературы

• 1. Большая Историческая Энциклопедия (БИЭ) т.10. М., 1972.
• 2. Журнал "Родина" № 3-4, 1994.
• 3. Журнал "Преподавание истории в школе №6, 1999.
• 4. Журнал "Дружба народов" №5, М., 1994.
• 5. Журнал "1 сентября" №64, 1997.
• 6. Е.Гильбо "Предыстория Кавказской войны" М., 1998.

Начало Кавказской войны

12 мая 1818 года Ермолов отдал войскам приказ перейти Терек и оттеснить чеченцев от реки. Это вторжение стало началом Кавказской войны, обернувшейся беспримерной трагедией для народов Кавказа и России.

10 июня на реке Сунже близ Ханкальского ущелья, открывающего дорогу вглубь Чечни, была заложена крепость Грозная.

На протесты горцев, что этим нарушаются договор 1781 года и другие соглашения, заключенные народами Кавказа с Россией, Ермолов отвечал, что выполняет волю императора и войны не боится.

Желая утвердиться на Кавказе, придавив его солдатским сапогом, Ермолов наступил на ежа. Горцы без колебаний взялись за оружие, защищая свою свободу, землю, имущество. На помощь чеченцам из Аварии пришли отряды добровольцев. Завязались ожесточенные бои и в Дагестане, где повстанцы разбили отряды генерал-майора Б. Пестеля.

Заволновались кабардинцы, вспыхнуло восстание в Имеретии. Ермолов понял, что «усмирить» Кавказ в течение полугода, как он обещал Александру I, не удастся. Но отступать было поздно. Проконсул запросил у императора подкреплений. «Государь! - писал Ермолов.- Внешней войны опасаться не можно… Внутренние беспокойства гораздо для нас опаснее! Горские народы примером независимости своей в самых подданных Вашего Императорского Величества порождают дух мятежный и любовь к независимости…»

Императору не оставалось выбора. К тому же сила русского оружия была продемонстрирована миру столь впечатляюще, а к Ермолову так явно благоволила фортуна, что перспектива окончательного овладения Кавказом перевесила все опасения. Тем более что при Александре к империи уже были присоединены Финляндия, Бессарабия, Азербайджан и герцогство Варшавское. А как один из основателей Священного союза, он обязан был пресекать всяческие смуты во избежание новых потрясений наподобие Наполеоновских войн.

На Кавказ были направлены силы даже большие, чем просил Ермолов. Шесть имевших боевой опыт пехотных полков - Апшеронский, Тенгинский, Куринский, Навагинский, Мингрельский и Ширванский - пополнили Грузинский корпус, больше теперь походивший на армию.

Ермолов с новой силой принялся осуществлять свои проекты. Захваченные земли заселялись казаками и крестьянами из российских губерний. Но это только еще более ожесточило горцев, которые после разрозненных стычек решили объединиться для решительного отпора. Сопротивление дагестанцев возглавили Ахмед-хан Аварский и Гасан-хан Мехтулинский.

Получив подкрепление, Ермолов двинулся на восставших, в тяжелом бою разгромил Гасан-хана, а ханство его объявил упраздненным и включил в состав империи.

Аварский хан действовал против ермоловцев с переменным успехом, но в конце концов был оттеснен в горы.

Тем временем чеченцы возобновили набеги на царские крепости. Ермолов бросился в Чечню, уничтожая все на своем пути. Центром восстания был аул Дада-Юрт, вокруг которого разгорелась жаркая битва. Каждую саклю приходилось обстреливать из орудий, а уже затем брать штурмом. Аул был превращен в груду развалин, но сопротивление продолжалось. Женщины - и те бросались на штыки с кинжалами погибших мужчин.

К тому времени дагестанцы подняли новое восстание, центром которого стало село Акуша. Ермолов подавил и это восстание, а затем и ряд других. Побежденные были приведены к присяге и обложены данью. Предводителей казнили или ссылали на каторгу. Та же участь постигла и Казикумухское ханство, владетель которого был низложен.

Свободной в Дагестане оставалась лишь высокогорная Авария, правитель которой пытался поднять на борьбу весь Дагестан, но вновь потерпел поражение.

Ермолов пересек Кумыкскую равнину, вышел к морю и заложил на берегу Каспия крепость Бурную, отрезав чеченцев от кумыков и прибрежного Дагестана.

В 1822 году настал черед Кабарды, которая издавна поддерживала с Россией союзнические отношения. Общее неспокойствие на Кавказе и недовольство новыми порядками вызывали волнения и здесь. Восставшие перекрывали сообщение по Военно-Грузинской дороге и испытывали набегами прочность завоеваний Ермолова. Чтобы обезопасить дорогу и ограничить возможность новых покушений, Ермолов возвел крепости у выходов из неприступных ущелий и поселил в них сильные гарнизоны.

На занятых землях Ермолов чувствовал себя полным хозяином. Склонившимся перед ним ханам он раздавал новые владения, а земли мятежников объявлял собственностью казны, жаловал поместья своим генералам и вывозил из края все, что могло сгодиться в России.

Обуздав было горцев Восточного Кавказа, Ермолов столкнулся с новой проблемой. Черкесы Западного Кавказа не оставляли надежд сохранить свою независимость. Карательные экспедиции Ермолова в Закубанские горы не приносили ожидаемого спокойствия. Черкесы продолжали сопротивляться, и неизбежность большой войны делалась все более очевидной.