Карачевский уезд орловской губернии

В этом, 2016 году исполняется 450 лет основанию города Орла.

Город-крепость Орёл не был самым укреплённым форпостом на неспокойных рубежах. Скажем, его фортификации заметно уступали соседнему Мценску. Тем не менее, именно Орёл с течением времени стал не только уездным, но и губернским городом, а позже — областным центром.

Современное административное деление Орловской области представлено 24-мя административными районами и 3-мя город скими округами .

Административное деление Орловской губернии в период с 1798 по 1920-е гг. насчитывало 12 уездов (Брянский, Трубчевский, Севский, Дмитровский, Карачевский, Болховский, Мценский, Орловский, Кромской, Малоархангельский, Ливенский, Елецкий). В первые два десятилетия после учреждения Орловской губернии (в 1778 — 1798 гг.) существовал ещё и Дешкинский уезд (затем упразднённый), а на юго-западе губернии поначалу не было Дмитровского уезда, но существовал Луганский. Разумеется, территориально Орловская губерния не совпадала с современной Орловской областью. В губернию не входил Новосильский уезд, но зато частично входила территория нескольких соседних и не только соседних областей (напр., даже часть Сумской области). Только административная граница между Орловской и Курской областями выглядит большей частью преемственной по отношению к административной границе между Орловской и Курской губерниям.

Конфигурация непосредственно Орловского уезда Орловской губернии, конечно, имеет мало общего с очертаниями современного Орловского района. Можно отметить, что вытянутость уезда по долине Рыбницы, очевидно, является результатом последовательности освоения земель в XVI - XVII вв. И стало быть, конфигурация Орловского уезда губернского периода является отчасти преемственной по отношению к более ранним его очертаниям. Ровно то же можно сказать и относительно соседнего Мценского уезда вытянутого аналогичным образом по водоразделу между Оптухой и Зушей.

Но что касается губернского периода существования Орловского уезда, так желающие без особого труда могут изучать его по картам Шуберта 1860-х гг. и по Планам Генерального Межевания последней четверти XVIII века. ПГМ — более детальны, более содержательны, но местами читаются с трудом, да и пространственных искажений не лишены. Карты Шуберта более приближены к современным топографическим, но не столь подробны, как ПГМ. А в самых-самых общих чертах — без труда найдёте мелкомасштабную карту Орловского наместничества.

Мы же ознакомимся ниже с картографическим отображением территории Орловского уезда, отстоящим во времени от ПГМ почти на столько же, насколько ПГМ екатерининских времён отстоят от нас.

Нет, оригинальных карт того времени Вы ниже не увидите. Картографические материалы до ПГМ — они либо мелкомасштабны, либо похожи не на карту, а скорее на абрис. Поэтому карта, представленная ниже — она, конечно, современная, но составлена она на основе источника, относящегося к 1595 году. И отображает карта территорию Орловского уезда в границах, кои имели место 421 год назад.

Позволю себе небольшое «лирическое» отступление от темы. В общем-то, составляя эту карту Орловского уезда 1595 года, я тешил себя надеждой, что в итоге смогу — нет не разжиться, конечно, на результате работы — но материально компенсировать потраченное на работу время. Реально же, на текущий момент я не вижу для себя в этом вообще никакого дохода, но лишь риски, связанные с дополнительными расходами. Ну что ж, раз так, пусть эта карта будет просто своего рода подарком к годовщине основания города. А желающие обзавестись печатным экземпляром могут скачать карту здесь и распечатать её на листе формата А1 самостоятельно (масштаб 1: 150000).

Могу ещё отметить, что работа над картой для меня несколько облегчалась тем обстоятельством, что отображаемая территория немало совпадает с ландшафтом, наиболее знакомом по велосипедным поездкам. Т.е., и в данном случае велотуризм могу вспомнить добрым словом.

Ниже карты продублирую в текстовом формате размещённый на карту материал «От составителя». Материал «Объяснение происхождения некоторых топонимов...», а также алфавитные списки населённых пунктов и фамилий землевладельцев (не размещённые на карте за неимением места) приведу в виде отдельных постов. Список фамилий может быть полезен (помимо прочего) тем, что по нему можно уточнить написание фамилии, если она нечётко читается на сжатом файле карты.

Итак, карта:

От составителя.

Город Орёл был основан в 1566 г. как крепость на неспокойных рубежах московского государства. Три десятилетия спустя стараниями писца Дементия Яковлева и подьячего Леонтия Софонова создан документ с описанием селений Орловского уезда. Документ, более известный ныне как «Писцовая книга Орловского уезда 1594/95 г.»

В 1595 г. Орловский уезд административно подразделялся на 5 станов. Тайчуков стан располагался исключительно по правому берегу Оки, остальные - по левому (и только к Каменскому стану относился маленький участок луговин супротив современной Жуковки). Границы между левобережными станами проходили преимущественно по водоразделам и лишь местами - у истоков Мезенки, на Муратовском колодезе, на Неполоди, на Цветыни и на Сорочижском колодезе - произвольно.

Границы самого уезда следовали чётким природным ориентирам только на севере, кое-где они проходили по водоразделам, нередко — произвольно, а на юге о выраженной границе уезда говорить и вовсе не приходится.

Согласно В.Неделину город Орёл в первое время после основания заселялся служилыми людьми из Белёва, Мценска, Болхова, Новосиля, Карачева. Приводит он данные и о прибытии в Орёл служилых людей из Крапивны.

Пожалуй, можно не сомневаться в том, что основной переселенческий поток был направлен в Орловский уезд с севера. Косвенным подтверждением тому служит заметно бо ʹ льшая освоенность Каменского стана по сравнению с другими - бо ʹ льшая плотность расположения населённых пунктов, большое число дворов, невысокая доля безымянных землевладений. Некоторые фамилии землевладельцев уезда связаны с более северными местами: Мецнянкин, Серпуховитинов, Пронский, Колугин.

Часть переселенцев прибывала в уезд с западной стороны. Возможно, не только из-под Карачева. Фамилия Путивльцев указывает на связь с юго-западной окраиной государства, а фамилия Литвинов, возможно, и вовсе указывает на выходцев с территории, пребывавшей тогда под властью Литвы.

Помимо этих двух было ещё третье направление - с Дона. В числе прочих землевладельцев в Писцовой книге упомянуты 8 донских атаманов: Ёлка Костентинов/ич/ Шишкин, Угрим Костентинов/ич/ Мансуров, Остафий Петров/ич/ Мартынов, Микита Офонасьев/ич/ Сидячий и Василий Офонасьев/ич/ Сидячий, Михаил Васильев/ич/ Окулов, Безсон Григорьев/ич/ Лихотин, Безсон Фадеев/ич/ Талышманов. Впрочем, всего 8 персоналий из числа 1938 землевладельцев говорят о том, что переселенческий поток с Дона был сравнительно небольшим.

Теоретически, в почти обезлюдевшем к середине XVI века лесостепном пространстве «дикого поля» (но вдали от путей конных набегов) вполне могли затеряться крошечные населённые пункты. Такое, хоть и совсем немногочисленное население «гулящих людей» при расширении границ государства также могло пополнить собой уезд.

В 1595 г. населённые пункты и прочие землевладения были представлены в Орловском уезде разными вариантами. Город-крепость — Орёл. Сёл было 5 (Верхний Мезин, Нижний Мезин, Онахино, Григорьевское, Никицкое), сельцо — 1 (Микуличи). Сёла во всех случаях расположены вблизи погостов. И не вполне ясно: обязаны сёла своим статусом близости погоста или же наличию церкви ещё и в самом селе? Непонятно и то, почему из множества населённых пунктов один обозначен именно как «сельцо» - возможно, там была часовня.

Наибольшая часть населённых пунктов уезда указаны как деревни.

Небольшие новые поселения именовались починками. Вообще, починок меньше, чем деревня, но в частностях нередки исключения.

Прежде заброшенные деревни, починки и займища именованы в Писцовой книге пустошами.

А сравнительно недавно взятые под пашню или под сенокос земли без жилых построек указаны как займища.

Названия населённых пунктов чаще всего являются производными или от ФИО владельцев, или от особенностей близлежащей местности. Ценность Писцовой книги заключается ещё и в том, что она создана во время возникновения деревень, и в тексте упоминаются непосредственно лица, от ФИО которых название деревни происходит. Примечательно, что некоторые деревни и сёла сохранили свои названия до настоящих дней, а другие с течением лет поменяли названия в соответствии с фамилиями землевладельцев. Любопытно в этой связи, что во многих случаях преемственность сохранялась невзирая даже, например, на события Смутного времени.

В самых общих чертах, пункты безымянные моложе, чем пункты, названные по отчеству, те — моложе чем названные по фамилии. Все они — моложе, чем пункты, названные по именам-отчествам-фамилиям лиц бывших владельцев, в Писцовой книге уже не названных. Ойконимы, названные по особенностям местности и по гидронимам, вероятно, старше, чем названные по ФИО владельцев. Но всё это — лишь в самых-самых общих чертах. Реально же, починок (даже названный по имени) может оказаться старше, чем деревня, названная по фамилии. Отчество владельца в одной записи книги может оказаться фамилией в другой записи (не только становление населённых пунктов, но и становление новых фамилий в книге порой заметно). А в случае, например, с Богдановкой имеет место спорный вопрос, что прежде произошло от фамилии — ойконим или гидроним?

При составлении карты для изображения одного двора был выбран пунсон площадью около 4 га (в масштабе карты). Это значение близко к площади пашни среднестатистического помещика, но в пятеро меньше его общего земельного надела. В среднем, разумеется. Например, Митка Фёдоров/ич/ Курапов земли имел на порядок меньше, чем Офонасей Клементьев/ич/ Жилин: а у того было 16 четей только пашни, всего же 243 чети в двух станах, включая (ни у кого больше подобных прав в уезде не было!) даже собственно реки (Ока от устья Ицки до верховья, Крома от Оки до устья Кремечи).

Крестьянские дворы располагались на землях помещика (если при этом дворов самого помещика в деревне не было, то его земля пунсонами красного цвета на карте не отображена.

По этим причинам площадь населённого пункта на карте не отображает площадь населённого пункта реальную.

Но зато она даёт приближённое представление о численности населения в каждом населённом пункте.

Если судить о динамике естественного прироста по частным случаям в селениях соседнего Фатежского уезда XVIII - сер. XIX вв., то получается, что каждая семья в среднем успешно воспитывала трёх мальчиков (и трёх девочек). Это, стало быть, без учёта случаев ранней смертности. И если произвольно перенести полученную картину на реалии конца XVI века, то получается следующее. На момент переписи писцы, конечно, заставали не всех детей в семьях — кто-то ещё не родился, кто-то уже вырос — но, должно быть, в целом некое усреднённое число их взору представало. Таким образом получается, что в среднестатистическом дворе должны были в момент переписи находиться двое родителей и трое детей. Добавим произвольно ещё одного человека на фактор ранней смертности и на возможное совместное проживание лиц старшего возраста. Получаем: в среднем, около 6 человек/двор.

Теперь можем оценить численность населения как всего Орловского уезда (но без города Орла с прилегающими слободами), так и его станов по отдельности:

*численность населения самого Орла вместе с прилегающими слободами сопоставима с численностью населения отдельно взятого стана.

Заметно, что в Тайчуковом стане — наименее закрытом природными рубежами от «дикого поля» — самая высокая доля помещиковых дворов служилых людей.

При составлении карты Орловского уезда 1595 года помимо Писцовой книги (и общего ориентира в виде стр.238-239 книги В.Неделина «Орёл изначальный») использовались картографические источники:

Топографические карты М 1:200000 (XX в.),

Карты Шуберта (1860-х гг.),

Планы генерального межевания (ПГМ) 1778 - 1887 гг. (Орловский, Дежкинский, Болховский и Карачевский уезды; но ПГМ Мценского уезда не рассматривался).

Упрощённо говоря, лишь каждый второй населённый пункт Писцовой книги достаточно хорошо можно привязать к местности по перечисленным картам. При отображении остальных пунктов принималась во внимание последовательность их упоминания в Писцовой книге. Писцы при составлении её, хотя и выписывали извилистую траекторию по уезду, но за некоторыми исключениями всё-таки отображали населённые пункты последовательно.

В ходе работы над картой обнаружилось, что некоторые населённые пункты с течением веков поменяли своё положение. Так, например, починок Ковынёв в верхнем течении Неполоди за четыре века сместился примерно на 1 км вверх по течению. Деревня Обалдуева в нижнем течении Неполоди сначала переместилась на 1 км вверх по реке, а затем распространилась с северного берега и на южный.

Деревня Касьянова не только обнаруживается ныне в нескольких километрах от прежнего местонахождения, но ещё и «переместилась» с левого берега Оки на правый.

Деревня Тайная в 1595 г. располагалась посреди Тайчукова леса у верховья Вязовика, т.е. где-то у опушки современного Медведевского леса. А ныне Тайное стоит на левом берегу Оки неподалёку от устья Медведевца (бывш. Вязовика).

Деревня Максимовская располагалась совсем не на том месте, где ныне расположен посёлок Максимовский.

Никитская церковь была перенесена с левого берега Орлика на правый - в Солнцево - где-то в период с 1780-х по 1860-е гг.

Встречаются довольно запутанные случаи. Так, например, современное село Сабурово стоит на реке Цон. Но в 1595 году там ещё ничего не было, кроме деревни Холхова. Зато в 1595 г. деревня Сабурово упоминается по обе стороны реки Орёл (т.е. Орлика). На карте же ПГМ екатерининских времён Сабурово обозначено только по левому берегу Орлика. На карте Шуберта в том месте показана деревня Телегина, но уже только по правому берегу. На картах XX в. постройки на месте деревни Телегина показаны как часть села Образцово.

Упомянутая в Писцовой книге деревня Розинково (на Сухой Орлице) своим местоположением совпадает с селом Разинково на ПГМ, деревней Орехова на карте Шуберта, деревнями Лошаково и Хохловка на карте РККА. А на картах к.XX века - снова совпадает с деревней Орехова (причём Лошаково подписано уже на противоположной стороне Сухой Орлицы). Когда же в первой половине 1990-х гг. я сам интересовался у местных, в котором населённом пункте оказался, то они называли и Лошаково, и Орехово, и Волобуеву (она, кстати, тоже есть на картах Шуберта и РККА).

Множество мелких населённых пунктов в среднем течении Мезенки к настоящему времени трансформировались в два - в село Дьячье и в деревню Пахомово. Несколько населённых пунктов под Скородным лесом слились в одно село Клеймёново.

С точки зрения современного географа описания в Писцовой книге не всегда «правильны». Правая сторона реки иной раз указана, например, при взгляде вверх по течению. Имеется довольно запутанная номенклатура мелких гидронимов на Городенке (в Каменском стане) и на Житовке (в Нугорском стане). Сорочижский колодезь и Берёзовый отвершек — это, похоже, названия одного и того же урочища.

Писцовая книга, весьма полно давая «стоп-кадр» 1595 г., иногда преподносит намёки и о более ранних годах. Например, топоним Кузмодемьянская Лука вызывает предположение, что когда-то — ещё до 1595 года — в излучине Оки стояла церковь Св. Козьмы и Демьяна. Или что названная по фамилии деревня Мецнянкина была основана выходцами из Мценска.

Писцовая книга 1595 г. отображает результат освоения пространства, сложившийся непосредственно в результате основания крепости Орёл. В том же 1595 г. была отстроена крепость в Кромах, а в 1596 г. - в Курске. Эти события обусловили последующее формирование южной административной границы Орловского уезда немного севернее Кром и у истоков Оки и Свапы.

Можно особо отметить и одно негативное событие тех лет, с которым составление писцовых книг было связано непосредственно - это отмена Юрьева дня. Крестьяне теряли право переходить от одного помещика к другому, и становились его собственностью. Однако же, не следует проецировать литературные образы помещиков XIX века на лиц, наделённых поместьями, века XVI-го. Всё-таки то было служилое сословие, и зависимые от них крестьяне были далеко не у всех.

При составлении карты рассматривался

Территория coвpeмeннoгo Карачевского района составляет лишь небольшую часть Карачевского уезда, не говоря уже о Карачевском княжестве в том виде, в каком оно существовало в середине - второй половине XIII века. В XIV веке из eгo состава выделились княжества Козельское, Мосальское, Болховское, 3венигородское (существовало примерно в районе современного Орла), Кромское, Хотетовское. Оставшееся в значительно уменьшившихся размерах Карачевское княжество в начале XV века вошло в состав Великого княжества Литовского, утратив свою самостоятельность. Из оставшихся к Карачеву селений в документах "Литовской метрике" упоминается в середине XV века село Бояновичи, позже вошедшее в состав Брянскоrо уезда, а затем – Жиздринского уезда Калужской губернии.
В начале XVI века Карачев и eгo округa, подобно всей остальной Брянщине, вошли в состав Московского государствa, однако первые известные сведения о селениях Карачевского уезда относятся только к XVII веку.
В это время достаточно ясно определилось несколько групп селений в зависимости от их владельческой принадлежности.
Близ города Карачева находилось несколько слобод, гдe проживали служилые люди: стрельцы, пушкари, затинщики, казаки и т.д., которые в конце XVII - начале XVIII веков, были приписаны к однодворцам. Bceгo в 1719 году в уезде числилось 1685 душ однодворческого мужского населения. В числе однодворческих поселений были Стрелецкая, Беломестная, Градская Беломестная, Пушкарная (3атинная) слободы, а также деревня Акулова. Кроме того, отдельные дворы однодворцев были и в других селениях: Козинки, Богатырево, Беляева, Трубчениново и т.д.
Из трех карачевских монастырей наиболее крупным землевладельцем был Воскресенский монастырь (Тихонова пустынь). В 1670-е годы этому монастырю принадлежали слобода Бережок, села Покровское (Покров), Ружное, Бутре, Глинки, дepeвни Байкова, Подосинки, Ревны. Позже к ним добавились слобода Рясник, деревни Лбы, Гремячая, Сычевка, Пластовая.
Введенскому девичьему монастырю принадлежали деревни Погибелька и Пасека.
Только Николаевский Одрин монастырь не имел своих крестьян, хотя и владел большими землями (в основном лесами). В подмонастырской слободке проживали бобыли, многие из которых затем обзавелись семьями и хозяйством, оставшись казенными. На положение казенныx (экономических) крестьян были переведены в 1670-е годы и все остальные бывшие монастырские крестьяне.
На юге уезда (основная часть современного Шаблыкинского района Орловской области, северо-восточная часть Брасовского района и небольшая часть Навлинского района) находилась Самовская волость, которая, подобно знаменитой Комарицкой волости, была в начале XVII века дворцовой. Однако, после завершения "смутного времени" земли и селения Самовской волости стали передаваться во владения помещикам за их военную службу. Тем самым заметно пополнилась наиболее многочисленная группа частновладельческих селений уезда.
В административном отношении Карачевский уезд в XVII веке делился на уже упомянутую Самовскую волость и три стана: Подгородный, Рославский и Хотимльский (последний иногда называли волостью). В них, по данным 1678 года, соответственно числилось 576, 778, 289 и З52 крестьянских дворов, т.е. всего около 2 тысяч дворов.
Вся территория современного Карачевского района в XVII веке относилась к Подгородному стану, где по спискам 1678 года насчитывалось 82 селения (из них - часть за пределами Карачевского района). Размеры селений были невелики - 8-10 дворов (в среднем на двор приходилось 9-10 жителей).
Следует добавить, что Карачевский уезд был одним из наиболее разоренных в годы «смуты» начала XVII века. Многие села и деревни превратились в пустоши и селища, поскольку уцелевшие крестьяне предпочитали бежать "от литовской войны, и от русских воров, и от татар" в более спокойные места. Даже в описаниях 1630 - 1640-х годов в отдельных имениях пустыми были и помещичьи, и крестьянские дворы, а некоторые из селений (сельцо Сельня, деревня на Сатанинском болоте, деревня Глыбочка и т.д.) исчезли вообще и возобновились значительно позднее.
В Карачевском уезде преобладало мелкопоместное землевладение, тем более, что в первой половине XVII века здесь получили поместья многие землевладельцы Стародубского, Почепского, Рославльского, Черниговского и некоторых других уездов, отошедших после Деулинского перемирия 1618 года к Речи Посполитой.
Фамилии многих из этих владельцев остались в названиях селений: Бавыкина, Боготырева, Дюкорево, Емельяново, Кривошеино, Куприно, Кареево, Лужецкая, Мазнева, Масловка, Перькова, Сабурова, Сурьяново, Соковкино, Трубчениново, Цуриково и т.д. Отдельные фамилии закрепились в названиях с искажениями: название деревни Кашкаданово, несомненно, связано с фамилией помещиков XVII века Кошкодамовых; название деревни Кондрево - с фамилией Кондыревых и т.п.
Некоторые селения сменили свои названия позже также по фамилиям владельцев. Так село Рожественское (XVII век) в конце XVIII века уже будет иметь двойное название: "Рожествено, Вельяминово тож…"; сельцо Тарасы, где основная часть крестьян принадлежала помещикам Яковлевым, станет деревней Яковлево; село Павловское (Никольское) по фамилии владельцев станет называться Алымово.
Из-за того, что селения носили иногда несколько названия сразу, их идентифицировать с современными селениями не так просто. Например, о селе Юрасово в документах конца XVIII века сообщается: "Село Юдинское (Хотеевское тож), что по мирскому названию Никольское (Юрасово тож)".
В XVIII - первой половине XIX веков в жизни Карачевкого уезда произошли определенные перемены. Изменились границы уезда: бывший Рославский стан и часть Хотимльского стана отошли к Болховскому уезду; часть бывшей Самовской волости - к Дмитровскому уезду; в свою очередь к Карачевскому уезду отошли некоторые территории Брянского уезда (село Бяково и др.).
Площадь уезда к середине XIX века составляла 3181 кв. версту (3394 кв.км.). Исчезли фамилии многих прежних землевладельцев; некоторые, разорившись, перешли из числа дворян в однодворцы (например, Дехановы). Одновременно появились более крупные землевладельцы: Хитрово, Сафоновы, Салтыковы, Веревкины, Кириевские, Львовы, Самойловы, Тепловы и т.д.
Наряду с сельским хозяйством и различными лесными промыслами часть сельских жителей стала привлекаться и к промышленному производству. Так, в конце XVIII века близ деревни Песочни Е.И. Мальцовой был построен хрустальный и стекольный завод; в селе Рожествено (Вельяминово) появилась суконная фабрика М.В. Зиновьева; в ряде селений работали винокуренные заводы. В середине XIX века в сельце Поповка (Пасека) появился картофельно-крахмальный завод. Однако, в целом промышленное развитие в уезде не получит таких размеров, как в соседних Брянском и Жиздринском уездах.
Bceгo в середине XIX века в Карачевском уезде будет насчитываться 58 сел, 26 селец, 9 слобод, 200 деревень, 12 хуторов и выселок, т.е. свыше 300 селений. Большинство их будет невелико: от 10 до 50 дворов и от 50 до 300 жителей. Самыми крупными на территории современногo Карачевскоrо района в это время были село Ружное (1083 жителя) и село Вельяминово (894 жителя).

В период царствования Петра I Карачевские леса стали убежищем беглых монахов. Петр I смотрел на монахов, как "на людей, поядающих чужие труды и производящих за бобоны ереси и суеверия". Он стремился к сокращению монастырей и монахов. Так указом от 2 января 1723 года повелевалось "во всех монастырях впредь никого не постригать, а на убылые места определять отставных солдат, а также больных и нищих". Правительство преследовало беглых монахов и жестоко наказывало их: монахов ловили, отбирали монашеское одеяние, стригли им головы и бороды, и отдавали на суд гражданской власти. Спасаясь от преследования властей, монахи бежали в наши края и скрывались в Брянских лесах, создавали небольшие скиты. Их пребывание в нашем крае способствовало развитию народных ремесел - изготовление деревянных ложек, лубочных коробок, корзин и т.д.
С именем Петра I связано создание в Брянске арсенала и верфи для постройки речных судов. Отсюда Петр I ездил в Воронеж, на судостроительные верфи. Возможно, что путь его в Воронеж пролегал через Карачев.
После "смутного" времени Карачев постепенно отстраивался и имел уж е крепостные укрепления. Можно предположить, исходя из записей в "Списках с писцовых Карачевских книг", что внутри крепостных укреплений на территории "городской крепости", вблизи Михайло-Архангельской церкви в середине XVII века существовало еще одно укрепление типа замка, именовавшееся острогом: "вышед из острогу в Карачевский город осторожной осыпи церковь соборная архистратига Михаила...". Таким образом, можно считать, что уже в первой половине XVII века в Карачеве существовало две линии городских укреплений. В начале XVIII века городские укрепления обновляются в последний раз. Это происходит в 1707-1708 годы в царствование Петра I в связи с подготовкой к войне со Швецией. Вполне возможно, что тогда же была создана третья линия городских укреплений. Впоследствии город постепенно утратил военно-сторожевое значение, начинается деградация Карачевской крепости, так что к концу столетия все укрепления приходят в полный упадок. "У строенный" по городской осыпи острог "дубовой стоячей" с двумя башнями с проезжими воротами и четырьмя глухими башнями "весь подгнил", башни "сгнили", частокол около города "заволялся". В настоящее время от укреплений ничего не осталось.
В 1708 году с целью усиления власти на местах Петр I учредил восемь губерний и расписал между ними города с уездами. Орел, Карачев, Севск и Брянск вошли в состав Киевской губернии.
В 1719 году вся страна была разделена на 50 провинций. Карачев и Брянск вошли в состав Севской провинции, куда входили и такие города как Кромы, Трубчевск, Путивль, Недригайлов, Рыльск и другие.
В 1727 году, уж е после смерти Петра I, происходит ломка местных учреждений. В результате этой ломки Севская провинция, а, следовательно, город Карачев стали составными частями Белгородской губернии.
В 1779 году Карачев стал уездным городом вновь образованной Орловской губернии. Город в это время имел свой герб. Он представлял из себя щит, в верхней части которого находился губернский герб - в синем поле белый город, на триумфальных воротах которого сидит черный орел с золотой короной на голове; в нижней части щита - в серебряном поле сноп распустившегося маку, "связанного золотой перевязкою, которого в окрестности оного города в полях довольно сеют и им торгуют, но кем сей герб и когда городу пожалован - неизвестно, а утвержден высочайшею конфирмациею на доклад Правительствующего сената августа 16-го дня 1781 года".
21 мая 1781 года Российская Академия наук направила члена Академии Василия Зуева на исследование земель, приобретенных Россией в результате русско-турецкой войны. Он совершил путешествие от Санкт-П етербурга до Херсона, все виденное записывал, и свои путевые наблюдения и впечатления он изложил в книге "Путешественные записки Василия Зуева от Санкт-Петербурга до Херсона в 1781 и 1782 годы", которая была опубликована в 1787 году.
Путь Василия Зуева пролегал через Карачев. Здесь он сделал остановку, подробно ознакомился с городом, и из его записок мы можем представить город конца XVIII века. "Небольшой, прежде к Севской провинции принадлежавший город, стоит по обе стороны реки Снежеть, впадающей недалеко от Брянска в Десну; длиною будет более двух верст, а шириною на одну. Строение все деревянное, по правую сторону реки лучше и больше, числом около тысячи домов. Церквей в нем каменных - три, да деревянных - девять. Жителей разного звания до 2900 душ (в Брянске в то время было 540 домов, а жителей менее двух тысяч). Купечество переторговывает разными городскими и, скупая из окрестных селений, произведениям и, кои однако все мелочные, а мещане пробавляются различным и ремеслами, из коих главнейшим есть пряжа веревок и канатов, кои сбывают приезжающим к ним из иных городов купцам. В 8 верстах от города находится суконная фабрика, принадлежащая одному помещику, для которого шерсть доставляется большею частью из здешнего города и уезда, а в 20 верстах другая фабрика, стеклянная, принадлежащая одному купцу, кои обе городским торгам способствуют.Через реку Снежеть сделан деревянный мост".
Описание короткое, сведений совсем немного, но перед нами встает Карачев с его церквами и церквушками, с узкими и кривыми улочками, по которым с трудом можно было проехать из-за непролазной грязи, с торговой площадью, где продавались продукты сельского хозяйства и изделия местных ремесленников, с остатками древних укреплений - свидетелями многих осад и сражений.
"Экономические примечания к генеральному межеванию" (описание города Карачева конца XVIII века) дополняют наши представления о городе того времени: он "положение имеет на правой стороне реки Снежети и речки Пастушки на косогорном, а более плосковатом месте. При устье и по обе стороны впадающих с правой же стороны трех безымянных отвершков выстроен вновь по высочайшему конфирмованному плану. Окружность имеет с северо-восточной стороны выгоном и мелким лесом, с юго-восточной стороны – Беломестною слободою, с южной за рекою Снежетью - болотами и мелким кустарником, между коим сенной покос, с юго-западной за тою же рекою селениями - слободами Пушкарною и Бережком, а за оными - луговой стороною, с западной - мелким кустарником фигурою правильно прямоугольную, а с одного боку трапеция. В окружности десять верст и разделяется на три площади: первую - Полесскую, вторую - Волховскую и третью при Гостином дворе".
В центре города была сооружена "церковь Пресвятые Богородицы с приделом Святых сребренников Козмы и Домиана, при ней колокольня о двух этажах с часами".
Тогда же на торговой Полесской площади была сооружена часовня каменная от Николаевского Одрина монастыря.
В городе уездное казначейство и "при нем для поклаж и денежной казны погреб", городническое правление, уездный и нижний земские суды, почтовая экспедиция, городской магистрат, духовное правление, острог "с двумя избами в округе, обставленный дубовым палисадником".
При приходских церквях было четыре богадельни. Лавок при Гостиной площади каменных хлебных - восемь, деревянных с красным товаром - сорок шесть. При домах щепетичных лавок двадцать две, харчевень каменных - три, деревянных - восемнадцать, казенных питейных домов - тринадцать.
В городе проживали дворяне, купцы, духовенство, разночинцы, приказные, мещане, в том числе ремесленники - кузнецы, сапожники, кирпичники, кафельники, горшечники, мясники и т.д.
Жители города имели плодовитые сады и огороды, "а потому воздух и воды чистые и для жителей здоровые".
В предместье города работала кожевенная фабрика тульской купеческой вдовы Авдотьи Аврамовой дочери Меховникова (не от этой ли фамилии нынешняя улица Луначарского в старину называлась Меховницкой?). Фабрика в год выделывала до 200 тысяч кож и отправляла их в Москву и в города Орловской губернии "по разным ценам, кои добротою подходят к немецким".
Тем же тульским купцам принадлежали сальный и мыльный заводы, на которых "сала вытапливают и мыла вываривают до тридцати тысяч пудов, продажу производят по столичным и другим российским городам".
Еженедельно "только по пятницам торги бывают и съезжаются из близ лежащих селений крестьяне и привозят разный хлеб, пеньку, постное масло (конопляное), деготь, строевой лес и щепотный товар". Торговали в Красных рядах разным товаром, привезенным из Москвы, Орла, с Коренной и Свенской ярмарок, стеклянной посудой (с мальцевских заводов) и железной посудой из Тулы, а также щетиной, медом, воском, салом, деревянной посудой и т.д.
Многие градские жители получаю т себе довольные выгоды от выше писанных заводов. Упражняются в работе – треплею пеньки, вязанием пеночных (пеньковых) бунтов и деланием канатов, которые отправляют в Орел и Гжатскую пристань.
Для собственного употребления городские жители держали скот. Соль карачевцы получали сухим путем из Саратовской губернии с Эльтонского соляного озера.
Река Снежеть в летнее жаркое время против города "глубиною бывает от запружения мельницей одну сажень, шириною от пятнадцати до тридцати сажень, в ней рыба - щуки, язи, головли, окуни, плотва, ерши, пискари и гольцы, которую ловят и употребляют в пищу градские жители".
А "грунт земли в оном городе черноземный, который для разведения садов и произрастанию в огородах разных овощей и зелени в посредственной способности".
Знаменитый драматург Д.И. Фонвизин, путешествуя по России в 1786 году, проездом оказался в Карачеве. Вот его интересные дневниковые записи: "1786 год. Июнь. 20. Из Болхова выехали в семь часов поутру; обедали в селе Глотове, что могла приготовить Теодора. Ночевать приехали в Карачев и стали у купца Масленникова. Он имеет на глазу шишку с кулак.
21. Отправил в Москву почту. Брился у пьяного солдата, который содрал было с меня кожу. Великая беда, кто сам в дороге бриться не умеет! Обедали в Карачеве; выехали из него в семь часов вечера и всю ночь ехали.
23. Поутру приехали в город Севск".
В конце ХVIII века в городе работала археографическая экспедиция. Она разработала новый план застройки города. Авторы предложили реконструировать город: они спланировали в городе несколько десятков кварталов-квадратов (200 на 200 метров), пересекаемых ровными параллельными улицами. На плане есть собственноручная подпись Екатерины II: "На подлинном написано собственной Ее Императорского Величества рукой "Быть по сему". Марта, 14 дня 1780 года. В Санкт-Петербурге". С тех пор и началась застройка города в соответствии с этим планом. Такая планировка, в основном, сохранилась до сих пор.
В конце XVIII века в городе широкого развития достигают веревочное и канатное производства, работавшие на местном сырье. В уезде сеялось много конопли, она была ведущей культурой в земледелии. Изделия пеньковой промышленности вполне удовлетворяли потребности уезда, а также вывозились за его пределы. К концу XVIII века Карачев становится довольно значительным торговым пунктом в центральной части России. Карачев ведет торговлю с соседними уездами Орловской губернии и губерниям и юга России. Большую роль в развитии торговли сыграли ежегодные ярмарки, особенно Тихоновская, которая устраивалась при Тихоновой пустыни (в районе села Бережок) ежегодно 16 июня. На ярмарку съезжались крестьяне из соседних уездов и губерний.
К началу XIX века в городе насчитывалось 4700 жителей, а в 1808 году - 6441. В городе в это время было 2076 домов, из которых 999 было деревянных. Купцов в городе проживало 400 человек.
Интересно отметить, что Карачев в это время был больше Ростова-на-Дону, в котором в 1811 году насчитывалось всего 4000 жителей. В Одессе в это время было 11 тысяч, в Харькове - 10 тысяч.
Город застраивался каменными зданиями. В 1821 году в городе было заложено два публичных городских сада, которые считались лучшими в Орловской губернии. Один из этих парков (бывший Дворянский) сохранился до наших дней.
С ростом ремесла и торговли рос сам город и его население. К 1853 году в Карачеве насчитывалось 1305 домов и 9244 жителя (4305 мужчин и 4939 женщин). Брянск в это время насчитывал примерно столько же населения, что и Карачев: 1470 домов и 9460 жителей. А вот Орел был уже довольно значительным городом, в нем было 3619 домов, в которых проживало 32504 человека. Города нашей области были значительно меньше Карачева: в Севске было всего 563 дома и 6746 жителей, Трубчевск имел 756 домов с 4859 жителями, во Мглине проживало 8 тысяч, жителей, в Сураже - 4 тысячи, в Стародубе - 12700 человек. Количество жителей по уездам составляло: Брянский уезд - 102 тысячи, Карачевский уезд - 91 тысяча, Севский уезд - 106 тысяч, Трубчевский уезд - 85 тысяч, Мглинский уезд - 90 тысяч, Суражский уезд - 109 тысяч, Стародубскии уезд - 119 тысяч, Новозыбковский уезд - 113 тысяч.
А вот данные о численности населения наиболее крупных населенных пунктов Карачевского уезда: село Вельяминово, число дворов 103,количество жителей 1045 (501 мужчина, 544 женщины); село Верхополье, число дворов 56, количество жителей 461 (256 мужчин, 207 женщин); Драгунская слобода (в последствии вошла в состав города), число дворов 155, количество жителей 1110 (567 мужчин, 543 женщины); село Одрино, число дворов 67, количество жителей 514 (268 мужчин, 246 женщин); село Петрово, число дворов 54, количество жителей 606 (305 мужчин, 301 женщина); деревня Ревны, число дворов 80, количество жителей 672 (342 мужчины, 330 женщин); село Ружное, число дворов 64, количество жителей 1308 (649 мужчин, 659 женщин).
В Карачеве к этому времени насчитывалось 53 кустарных предприятия, вырабатывавших ежегодно продукции на общую сумму 250800 рублей серебром. Пенькотрепальные фабрики производили более 100 тысяч пудов пеньки (около 1700 тонн). На пенькотрепальных, кирпичных и маслобойных заводах работало 1220 рабочих. Основные предметы вывоза в это время составляли пенька, хлеб и лесоматериалы. На железнодорожной станции ежегодно отгружалось более 700 тысяч пудов (около 12 тысяч тонн) преимущественно лесоматериалов.

Перед отменой крепостного права жители города распределялись на такие категории: духовенство – мужчин 87, женщин 108, всего 195; дворян потомственных – мужчин 22, женщин 29, всего 51; дворян личных – мужчин 89, женщин 90, всего 179; почетных граждан – мужчин 4, женщин 3, всего 7; купцов 2-й гильдии – мужчин 2, женщин 4, всего 6; купцов 3-й гильдии – мужчин 421, женщина 361, всего 782; мещан и посадских – мужчин 2692, женщин 3194, всего 5886; ремесленников – мужчин 138, женщин 69, всего 207; рабочих – мужчин 281, женщин 197, всего 478; крестьян государственных – мужчин 364, женщин 556, всего 920; крестьян помещичьих - мужчин 21, женщин 4, всего 64; крестьян дворовых - мужчин 36, женщин 61, всего 97; воинских чинов и кантонистов – мужчин 138, женщин 207, всего 345; цыган – мужчин 10, женщин 17, всего 27. Всего 9244: мужчин 4305, женщин 4939.
Как видно из приведенной таблицы, купечество составляло 8,5% жителей города. Это еще раз подчеркивает роль города, как важного торгового центра России.
11,6 % населения города составляли крестьяне, которые занимали значительную часть городской земли. Это были государственные крестьяне, жили они в смежных с городом слободах - Драгунской, Стрелецкой, Пушкарной, Мещерской, Беломестной, Бережок, Рясник, Мальтино.
Положение крестьян было очень тяжелым, особенно барщинных. Крестьяне работали на помещика от трех до пяти дней в неделю, труд крепостных был крайне непроизводительным, урожай озимых составлял сам-пять, яровых - сам-три. Собранного урожая крестьянской семье не хватало на пропитание.
Кроме барщины крестьяне выплачивали оброк в натуральной и денежной форме.
Такое бедственное положение крестьян привело к резкому усилению крестьянского движения. В 60-е годы ХVIII столетия наблюдались волнения крестьян Тихоновой пустыни, и продолжались до тех пор, пока не был издан манифест о секуляризации монастырских владений в феврале 1764 года.
Отголоски крестьянской войны, руководимой Е.И. Пугачевым, имели место и в нашем крае. В ночь на 11 декабря 1774 года "разбойничья партия" напала на дом помещика С.А. Лозинского в деревне Холчевка и разграбила его, а помещик и его семья едва спаслись "бегством в одних рубашках и босиком".
В деревне Соковнино (владелец помещик М.И. Титов) как сообщает приказчик А. Журавлев, во время отсутствия хозяина крестьяне "вышли из должного послушания и не толка на помещичью работу не ходят, но государственных доходов, то есть за последний набор рекрута и подушных денег не дают и чинятца во всем противны".
После разгрома крестьянской войны усиливается произвол помещиков. В 1775 году в деревне Соколово Карачевского уезда по приказу местного помещика И.И. Маслова были "сечены немилосердно" дворовые мальчики Михаил и Увар Алеутьевы только за то, что они отлучились ненадолго, чтобы повидаться с матерью, приехавшей из Севска.
Одному из братьев, тринадцатилетнему Михаилу, помещик проломил голову палкой и затем "приказал скинуть... Михайлу в погреб", где тот вскоре и умер.
Другой карачевский помещик Н.П. Юрасов засек до смерти дворовую женщину Авдотью Федотову.
В 1852 году крестьяне деревни Холчевка Карачевского уезда сожгли скотный двор и скирду с хлебом у помещика Фомина. Тогда же крестьяне села Алексеевка ночью в барском доме задушили помещика Соковнина, жестоко обращавшегося с ними.
В 1859 году взбунтовались крестьяне деревни Приютово в имении помещика Маслова, за что они были строго осуждены: пять человек были приговорены к лишению всех прав, наказаны шестьюдесятью пятью розгами, сосланы на шесть месяцев в арестантские роты с последующей ссылкой в Западную Сибирь, а двое несовершеннолетних получили по 35 розог, заключены на два года в работный дом и на последующие два года отданы под надзор полиции.
Характеризуя борьбу крестьянства против крепостного права В.И. Ленин писал: "Крестьяне не могли объединиться, крестьяне были тогда совсем задавлены темнотой, у крестьян не было помощников и братьев среди городских рабочих, но крестьяне все же боролись, как умели и как могли".
И далее: "Крестьянские бунты заставили Александра II признать, что лучше освободить крестьян сверху, чем ждать пока свергнут снизу".
В губерниях стали создаваться Комитеты по подготовке реформы. В Орле был создан такой комитет в марте 1858 года. Его председателем стал севский помещик Апраксин. От Карачевского уезда в его состав вошли помещики А. Добровольский и Теплов.
19 февраля 1861 года Александр II подписал Манифест и "Положение 19 февраля 1861 года о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости".
В соответствии с "Положением" крестьяне получали землю, но за выкуп.
По Карачевскому уезду высший надел составлял 4 десятины (десятина равнялась 1,0925 га) и низший - 1,3 десятины. Помещики получили возможность отрезать в свою пользу то количество земли, которое превышало высший душевой надел.
Выкупная цена земли была в 2-3 раза выше действительной ее стоимости. Она значительно превышала доходность крестьянского хозяйства, поэтому из года в год росли недоимки по выкупным операциям. К примеру, по уставной грамоте у крестьян села Гаврилково помещика Д. Коломнина Карачевского уезда почти четвертую часть земли, бывшей в их пользовании, отрезалась в пользу помещика. Кроме того, крестьяне обязаны были нести повинности в форме отработок: 24 мужских летних дня и 18 женских, 16 зимних мужских дней и 12 женских.
За недоимки продавалось имущество, отбирались посевные наделы, а крестьян отправляли на принудительные работы и даже применялись телесные наказания.
"Пресловутое освобождение, - писал В.И. Ленин, - было бессовестным грабежом крестьян, было родом насилий и сплошным надругательством над ними... Вся вообще "эпоха реформ" 60-х годов оставила крестьян нищими, забитыми, темными, подчиненными помещикам-крепостникам и в суде, и в управлении, и в школе, и в земстве".
"Крестьян так "освободили", - писал В.И. Ленин в другой статье, - что он сразу попал в петлю к помещику. Крестьянин так притеснен захваченными помещиками землями, что ему остается либо умереть с голоду, либо идти в кабалу".
Все это вызвало новый подъем крестьянского движения. Как и по всей Руси, с отменой крепостного права положение крестьян, а их в Карачевском уезде было более 80 тысяч, нисколько не улучшилось.
При освобождении государственные крестьяне получили в надел по 5,3 десятины земли, а частновладельческие – всего лишь по 3 десятины. В то же время в уезде было 11 помещичьих семейств, владевших более чем 3 тысячами десятин земли: от 3 до 4 тысяч десятин владели Синченские и Зыковы, от 4 до 6 тысяч - Соколовы, Глинки-Маврины, Кошкаровы, Тепловы, Масловы и князья Юсуповы, от 6 до 8 тысяч – помещики Хитрово и Киреевские, от 8 тысяч и более – помещики Сафроновы.
Освобождение крестьян от крепостной зависимости не освободило их от нищеты и бесправия.
В уезде часты были волнения, которые нередко выливались в открытые выступления против помещиков. В октябре 1861 года в селе Сомово временнообязанный дворовый человек господ Юрасовых Владимир Крылов, волновал народ, "объявляя превратно законы и статьи "Положения", пишет ябедные просьбы и подстрекает крестьян к неисполнению обязанностей," - писал в своем донесении мировой посредник 5-го участка Карачевского уезда Блохин Орловскому губернатору.
В феврале 1862 года трое крестьян Карачевского уезда высекли помещика Шепелева, напав на него ночью.
В 1869 году в деревне Куприно восстали крестьяне под руководством Игната Семенова. Восставшие разгромили помещичью усадьбу и сожгли ее, разогнали городовых, прибывших из Карачева на усмирение крестьян. Вызванные из Карачева войска жестоко расправились с восставшими: Игнат Семенов был арестован, а крестьяне поголовно были наказаны.
Техника ведения сельского хозяйства была очень низка. Соха, деревянная борона - вот основные орудия земледелия. Новейших сельскохозяйственных машин было так мало, что, они, конечно, не играли какой-то роли в земледелии, да к тому же принадлежали они помещикам и кулакам. О каком техническом прогрессе можно было говорить, если в среднем на 925 крестьянских хозяйств приходилась одна молотилка, а на 1310 хозяйств - одна веялка.
Отмена крепостного права способствовала быстрому обнищанию и разорению крестьянства. Одновременно росло крупное землевладение. В 1869 году кулакам принадлежало 4469 десятин земли, купцам - 1720 десятин, а через 20 лет, в 1889 году, в руках кулаков было уже 27749 десятин, у купцов – 17916 десятин. На кулаков работало 35% наемной рабочей силы, используемой в уезде. Образовывались крупные имения, движимые и недвижимые капиталы которых оценивались в миллионы рублей. В то же время крестьяне задыхались от безземелья.
Вот как распределялась земля в уезде в конце XIX века (в десятинах).
Город Карачев: удобной земли - 1234,3; неудобной земли - 328,2; всего - 1562,5; в % от общей площади - 0,5.
Церковнослужители: удобной земли - 4015,4; неудобной земли - 143,0; всего - 4158,4; в % от общей площади - 1,3.
Казна: удобной земли - 21541,6; неудобной земли - 3292,8; всего - 24834,4; в % от общей площади - 7,7.
Частные владельцы: удобной земли - 133453,5; неудобной земли - 7214,9; всего - 140668,4; в % от общей площади - 43,8.
Крестьянская община: удобной земли - 143242,0; неудобной земли - 6391,4; всего - 149634,1; в % от общей площади - 46,7.
Приведенные данные наглядно показывают, в чьих руках находились основные земельные фонды. На долю 112534 крестьян (95,9% всего населения уезда: в уезде к 1893 году было 117338 жителей) приходилось всего 46,7% земли, в то время, как помещики, купцы и церковнослужители (4% населения) владели почти таким же количеством земли - 45,1%.
Для полноты картины следует добавить, что значительная часть крестьянских земель находилась в руках кулаков. В среднем на одну крестьянскую душу (включая и кулацкие семьи) приходилось по 1,33 десятины, вследствие чего 59% всех крестьян вынуждены были арендовать землю. Стоимость земли непрерывно росла. Так, в 60-е годы арендная плата одной десятины составляла 36 рублей, в 80-е годы она поднялась до 51 рубля, а к 90-м годам возросла до 74 рублей. Бедственное положение крестьян уезда усугублялось еще и тем, что значительная часть крестьян были безлошадными или однолошадными. В 1893 году однолошадных крестьян в уезде было 31,5%, не имело лошадей 22,4% . 25196 крестьян (четвертая часть населения уезда) не имели лошадей и не могли обрабатывать свои наделы! В результате - разорение: крестьяне бросали свои наделы и уходили в города или арендовали за высокую плату инвентарь и тягло у помещиков и кулаков, залезая в новую кабалу, еще более ужасную, чем во времена крепостного права.
Ежегодно в северные уезды Украины уходили батрачить до трех тысяч крестьян. Многие не выдерживали лишений и нужды и переселялись в другие губернии, надеясь найти там свое счастье. Так, в 1887-88 годы из уезда переселились в Тобольскую и Томскую губернии 186 крестьянских семей. Помещики и кулаки широко использовали наемную рабочую силу - батраков. Однолошадные и безлошадные крестьяне предпочитали идти в батраки, несмотря на низкую оплату труда, чем обрабатывать свои наделы, которые не обеспечивали даже самый минимальный жизненный уровень.
Отмена крепостного права ускорила развитие капитализма и в Карачевском уезде. Мелкие предприятия постепенно превращаются в капиталистические мануфактуры и попадают в число фабрик и заводов. Основными видами промышленности Карачева были пенькотрепальная, пенькопрядильная и канатная. На 21 пенькозаводе работало 422 рабочих. Общая стоимость выпускаемой продукции составляла: в пенькотрепальной промышленности 236200 рублей, в пенькопрядильной - 34570 рублей и в канатной - 180000 рублей. Ежегодно скупалось, перерабатывалось и вывозилось за границу (в Германию, Англию и даже в США) через Рижский и Петербургские порты до 120 тысяч пудов пеньки (около 2 тысяч тонн).
Этому способствовало строительство дорог. В 1865 году Орловско-Витебское шоссе пролегло через Карачев и Брянск.
В 1866 году началось строительство железной дороги Орел-Витебск. Строительство шло одновременно от Орла и Витебска. Тысячи крестьян из окрестных деревень пришли на строительство в поисках заработка. Через глухие тогда леса, через многочисленные реки и болота вручную прокладывали они "чугунку" - одноколейную дорогу протяженностью 500 км. 24 ноября 1868 года торжественно был открыт участок Орел-Рославль, через Карачев проследовал первый поезд.
На втором месте в Карачеве стояла маслобойная промышленность. В городе и уезде насчитывалось более 300 домашних маслобоен и маслобойных заводов, которые производили продукции на 86 тысяч рублей. Конопляное масло составляло один из главных предметов вывоза. Ежегодно вырабатывалось и вывозилось 30 тысяч пудов (500 тонн).
В городе были и другие отрасли перерабатывающей промышленности, но они имели второстепенное значение и в основном удовлетворяли нужды города и уезда. В 1865 году в Карачеве действовали четыре крупорушки, четыре салотопных и свечкосальных завода, один воскобойный и воскосвечный завод, вырабатывавший 205 пудов продукции (около 35 тонн) на 4875 рублей, один пиво- и медоваренный завод, дававший 3951 ведро продукции на сумму 2362 рубля. Кроме того, в городе было кожевенное, гончарное, кирпичное производства. В уезде насчитывалось 594 завода с суммой производства 94072 рубля и числом работавших 1380 человек.
Наряду с промышленностью в городе были развиты разные ремесла. Вот перечень ремесленников, живших в городе в 1863 году: хлебников - 5, калачников - 7, бараночников - 6, портных - 17, сапожников - 23, шапочников - 2, столяров - 7, шорников - 2, медников - 2, колесников - 2, кузнецов - 27, кирпичников - 8, ткачей - 1, красильщиков - 9, плотников - 9, стекольщиков - 3, трубочистов - 3, коновалов - 1, часовых дел мастеров - 3, иконописцев - 3, обойщиков - 2, золотых и серебряных дел мастеров - 3. Кроме того, в уезде делали посуду, сани, телеги, гнули дуги.
Получила дальнейшее развитие и торговля. Главные предметы вывоза - пенька, масло, хлеб, лес, также кожи и сало. Местные купцы ежегодно пригоняли из южных губерний до двух тысяч голов крупного рогатого скота на забой: мясо шло для местного потребления, а сало и кож вывозились за пределы уезда.
К 1895 году в городе было каменных лавок 62 и деревянных 110. Кроме того, было два книжных магазина, 4 гостиницы, 23 постоялых двора, 12 харчевен. В уезде насчитывалось 114 торговых предприятий. В 1895 году было выдано 955 торговых свидетельств, в том числе по второй гильдии - 164.
Развитие промышленности, ремесел и торговли способствовали росту населения. К 1861 году оно выросло до 10512 человек; в 1894 году насчитывалось уже 16888 человек. В то же время растет и сам город. К концу XIV века в нем было уже 144 каменных здания и 1420 деревянных. В городе были построены вокзал, каланча, 3-х этажное здание женской гимназии, особняк для городской думы, здания почтовой конторы, общественного банка, типографии Хализева, фотографии Бабянского, аптеки и другое.
Застройка города проходила в соответствии с архитектурными проектами конца ХVIII века, и к началу XX века город приобретает тот вид, ту планировку, которая соблюдается и в наше время. Карачев к началу XX века является центром большого уезда, в состав которого входили кроме нынешнего Карачевского района Хотынецкий, Шаблыкинский, часть Волховского, Брянского и Навлинского районов.
Карачевский уезд граничил с Брянским, Трубчевским, Севским, Дмитровским, Кромским, Орловским, Болховским и Жиздринским уездами.
Улица Козельская делила город на два участка, а уезд делился на два стана.
Вокруг города располагались слободы: Драгунская (1654 жителя), Градско-Беломестная (1216 человек), Пастушинская (822 человека), Новобеломестная (1298 человек), Прилепская (375 человек), Стрелецкая (ныне деревня Барановка - 925 человек), Малытина (871 человек), Бережок (570 человек), Пушкарная (Затинная - 157 человек), Мещерская (ныне деревня Подсосонки - 530 человек), Рясник (633 человека). Кстати, около Рясника есть так называемый "Святой колодезь". В старые времена над этим колодцем была часовня, где проводились молебствия.
Интересны данные об итогах народной переписи 1897 года. В городе Карачеве состояло обывателей обоего пола 15605 и военных 1489, а всего 17105, из них: потомственных дворян – 118, личных дворян – 180, священнослужителей – 46, потомственных почетных граждан – 46, личных почетных граждан – 166, купцов – 544, мещан – 9908, крестьян – 3910, военных – 1489, иностранцев – 23, число детей школьного возраста - до 2500 мальчиков (девочки в счет не шли).
Главная улица Карачева-Козельская (ныне Советская). С этой улицы начинался торговый путь на Козельск и дальше на Москву. По ней в свое время из Брянских и Карачевских лесов везли в Москву различную дичь и свежий мед, который подавался к царскому и патриаршему столам, так как он считался лучшим на Руси.
Улица эта была застроена кирпичными двухэтажными купеческими особняками, а на Большой Дворянской и Малой Дворянской (ныне это улицы Первомайская и Свердлова), как правило, строились дворянские особняки.
На Козельской улице находилась Городская Дума, уездное полицейское управление, типография.
На Большой Дворянской улице располагалось 15 пенькотрепальных и пенькопрядильных и 9 маслобойных предприятий, Никольская и Благовещенская (Афанасьевская) церкви, приходское и церковно-приходское училища, ремесленное училище при земской управе на 30 человек, Общественный банк, основанный в 1871 году с основным капиталом в 10 тысяч рублей, с годовым оборотом от 20 до 150 тысяч рублей.
На этом улице располагались городская и земская управы, казначейство, почтово-телеграфная контора, сиротский суд, уездное по воинской повинности присутствие, мещанская управа, отделение тюремного комитета. На Малой Дворянской размещалась уездная землеустроительная комиссия.
Городским головой в этот период был карачевский купец Василий Михайлович Голутвин, а почетным попечителем Карачевской мужской гимназии был избран надворный советник в звании камергера двора Его Императорского Величества Сергей Константинович Хитрово.
От города начиналась дорога на Севск, отсюда и улица эта стала называться Севской, ныне улица Халтурина. По ней карачевские купцы и помещики везли свои товары на Украину, к портам Черного моря и дальше за границу. Такую же важную роль играл и Трубчевский шлях, который проходил по нынешней улице Тургенева. А сама улица носит имя Тургенева с 1903 года. До этого она была Шестаковской. На этой улице жил карачевский купец-меценат Шестаков. Это на его средства была построена женская гимназия. Он дружил с Иваном Сергеевичем Тургеневым. И.С. Тургенев не раз бывал в гостях у Шестакова, они вместе охотились в Карачевских лесах, особенно в районе сегодняшнего поселка Пятилетка. В день 20-летия со дня смерти И.С. Тургенева в память о его пребывании в Карачеве улица Шестаковская была переименована в улицу Тургенева.
Происхождение названий улиц и городских слобод уходит далеко в глубь веков и тесно связано с героическим прошлым города, с теми временами, когда он был крепостью на южных рубежах страны.
Город в те времена был окружен слободами, в которых жили ратные люди с семьями.
Такова была Пушкарная слобода. Слобода эта находилась на левом берегу Снежети, "за тыном", т.е. за городскими укреплениями. Отсюда ее второе название - Затынная, Затинная. Эта небольшая крепость ограждала Карачев от внезапного нападения татар и других врагов, проникавших в наши края с юга по Свиной дороге. В 1615 году, когда весь Карачев лег в развалинах, той же участи подверглась и Пушкарная слобода... Во второй половине XVIII века пушкари и ратники переселились ближе к слободе Бережок и образовали поселок, сохранивший старое название (ныне улицы Затинная и Снежетьская).
Современная деревня Барановка тоже когда-то была слободой. В ней жили стрельцы (XVII-XVIII века). И слобода называлась Стрелецкой.
В юго-восточной части Карачева находилась Драгунская слобода. Здесь жили драгуны. Постепенно слобода вошла в черту города и разбилась на три улицы: 1-я Драгунская (улица Белинского), 2-я Драгунская (улица Алексеевская) и 3-я Драгунская (улица Энгельса).
Многие улицы получали свои названия от расположенных здесь церквей: Введенская (бывшая 1-я Драгунская, ныне Белинского), Преображенская (улица Дзержинского), Никольская (улица Калинина), Успенская (улица Урицкого), Благовещенская (улица Володарского), Знаменская (улица Розы Люксембург), Соборная или Михайло-Архангельская (улица Карла Маркса).
На теперешней улице 50 лет Октября в старое время размещалась значительная часть пенькообрабатывающих предприятий, здесь находились и купеческие конторы. Отсюда дореволюционное название улицы - Конторская. После революции она сменила несколько названий: была улицей Зиновьева, затем Молотова, потом стала Пионерской и вот теперь – 50 лет Октября.
Улица Кольцовская и до революции была Кольцовской. Улица Луначарского называлась Меховницкой.
Улица Кузнечная своим названием говорит о своем происхождении - здесь жили кузнецы.
Интересно происхождение названий некоторых сел и деревень. Названия, по словам Константина Паустовского – это народное поэтическое оформление страны. В них характер народа, его история, склонности и особенности быта.
Село Бошино, по всей вероятности, существовало еще в XIII-XV века. На такой вывод наталкивают названия частей этого села - Витовки и Литовки. Очевидно, что эти названия сохранились с тех пор, когда наш край находился под властью Литвы, и, в частности, Литовского князя Витонта (XIII-XV века).
Не менее интересно происхождение названия села Ружное. Существует две версии по этому поводу. Обе они правдоподобны. По преданию село Ружное в древности, во времена набегов татар, литовцев и поляков, было одним из складских мест для оружия, от которого и получило свое название ("Оружное" - Ружное). А некоторые краеведы утверждают, что село получило название от слова "руга". Руга - это средство, ружное жалованье, выдаваемое натурой или деньгами государством, помещиками или прихожанами церквям и монастырям. Некогда это село, как и многие другие, принадлежало Воскресенскому монастырю (Тихонова пустынь) и крестьяне этого села платили монастырю ругу.
Село Одрино появилось еще во времена вятичей, когда древнерусское государство только складывалось. Слово "одрина" в словаре В. Даля объясняется как большой хлев для рогатого скота, сеновал. Есть и другое толкование этого слова - зимнее стойбище, где жили и пастухи. Это слово связано со скотоводством древних славян. Именно здесь, в пойме реки, которая стала называться Одринкой, и появилось село Одринское, а километрах в пяти к северу деревня Одринка. Впоследствии Одринское стало называться селом Одрино. До сих пор в селе живет легенда о провалившемся под землю деревянном храме, построенном в XII веке. Впоследствии на новом месте был построен каменный храм, туда же переселились и жители, оставив старое название села.
Село Алымово тоже существует давно. До 1759 года оно называлось Новоникольским. А новое название оно получило от фамилии помещицы Алымовой, владевшей в то время этим селом.
Село Юрасово имело также два названия. Прежде оно принадлежало помещику Юдину и поэтому называлось Юдинским. Затем владелец имения сменился. Им стал Юрасов. Изменилось и название села.
Село Речица получило свое название от ручья того же названия, некогда полноводного, а древняя Гощь от речки Гощевки. На высоком месте - на "верхнем поле" – возникло село, получившее название Верхополье. Когда-то, около источника с желтой водой появился небольшой лесной поселок Желтоводье, а слобода Мальтина (Мальтино, Малтино) когда-то именовалась Селищем.
Слобода Бережок возникла на берегу реки Снежеть, отсюда и ее название, а слобода Рясники, по-видимому от названия монашеской одежды - рясы. Слобода принадлежала Воскресенскому монастырю, как и деревни Байково, Трыковка, Верховка, Мокрое и Мылинка.
Названия многих деревень и сел указывают на их географическое положение (рельеф местности, флора, фауна вблизи того или иного поселения).

Затерялись в милой сини
Чистополье и Холмы.
Подсосонки, Подосинки...
Имена, что судьбы в ряде
С изначальных давних лет.

Николай Поснов.

Таковы Мокрое, Горки, Подосинки, Зеленый Дуб, Ольховка, Липовка, Девять Дубов, Косуличи, Волково, Осиновка, Осиновые дворики, Песочня, Круча, Бугры, Сорочьи Лозы, Дубрава, Подсосонки. Некоторые названия напоминают нам о древних занятиях крестьян - Коптилово, Бочарки, Теребилово Пасека, Ячнево, Уткино, Быковка. Нынешняя Вишневка когда-то была Ушивка, впоследствии переделанная на Вшивку. Были в уезде деревни, названия которых прямо указывают на бедственное положение их обитателей в древние времена - Погибелка, Невольное, Мертвая, Умрихино, Погорельцево.
Ряд деревень свое название получили от фамилий владельцев этих селений - Барановка, Азарова, Беляева, Богатырева, Голицын, Власовка, Соковнино, Емельянова, Куприно, Петрово, Алексеевка, Карпово.
В нескольких километрах от села Одрино находится деревня Кульнево. Есть данные, что деревня эта принадлежала когда-то дворянскому роду Кульневых.
Нечай Иванович Кульнев был воеводою в Белеве (1563 год), его брат Григорий - воеводою во Ржеве, наместником в Карачеве, воеводою в Астрахани. Он был убит Иваном Грозным. А сын его Михаил был наместником в Карачеве (1584 год) и Болхове (1594 год).
Яков Петрович Кульнев - герой Отечественной войны 1812 года. В сражении при Клястищах был смертельно ранен...
В Сомовской волости Карачевского уезда было село Лески. Сейчас Лески в Навлинском районе. Стояло это село на опушке леса. Отсюда его название. В этом селе родился известный писатель Н.С. Лесков. Дед писателя Дмитрий Лесков и все его предки по мужской линии были священниками, и все они жили в Лесках. От названия села и родовая фамилия - Лесковы.
Там, где сейчас поселок Красные Дворики, жил когда-то владелец этих земель и леса. Дом и сарай его были окрашены в красный цвет. Рядом с домом - колодец. У колодца поили лошадей, проезжающих из Карачева в Брянск и из Брянска в Карачев, у красного двора. Рядом с красным домом появились новые дома, а за поселком так и закрепилось название Красные Дворики.
Деревня Чернево происходит от слова "чернь". В словаре В. Даля слово "чернь" - черный народ, простолюдины.
Многие названия ведут в глубину веков и ждут своей разгадки.
Село Ружное в 1902 году было самым крупным селом уезда - в нем проживало 1848 человек. В селе была Казанская церковь, при ней церковно-приходская школа на 60 человек. В селе было 9 маслобоен, 1 крупорушка, мельница, трактир и 5 лавок, из них одна винная.
Ежегодно 2 мая здесь собиралась Афанасьевская ярмарка, а 18 января - Большой Базар.
В селе Покров в начале октября собирались Большой Базар и ярмарка; ярмарка собиралась и 26 ноября. А в селе Речице базары собирались 8 сентября и 8 ноября.
Руженская волость была богата мельницами: в деревне Богатыреве - 4 ветряные мельницы, в селе Покрове - 3, в деревнях Речице, Ивановке, Кашкаданове, Послове - по 2, в деревнях Козинки, Костихине, Сатанинках, Малые Луки, Лужецкой, Ямщикове, Морозовке, Акулове и Малое Акулово - по одной, в поселке Городище - водяная, ветреная мельницы и 2 ветряных толчеи, в деревне Подосинки одна ветряная мельница и толчея, в деревне Ровны две ветряные мельницы и толчея.
В селе Ружное находилось волостное правление Руженской волости.
В самом Карачеве ежегодно 16 июня проходила Тихоновская ярмарка, на Белой горе, на стыке города и слободы Бережок. Кстати, в Бережке находилось волостное правление Драгунской волости.
9-го октября, в день празднования святой иконы Божьей Матери, называемой "Утоли моя печали", в районе нынешней больницы собиралась еще одна ярмарка, в простонародье она называлась "наутолимовской".
А в день Вознесения Господня (3 июня) на выгоне, за городским кладбищем проходила еще одна ярмарка - Вознесенская.
Из многих уездов и губерний свозили на ярмарки скот, продукты сельского хозяйства, гончарные изделия, холсты, предметы ремесел, восточные товары, астраханские арбузы. Китайцы привозили разнообразные детские игрушки. Поблизости располагались цыганские таборы и балаганы скоморохов, карусели и различные аттракционы.
Мычание коров, блеянье овец, лай собак, музыка скоморохов, свист детских игрушек, крики людей и особенно цыган, скрип колес - все это сливалось в невообразимую симфонию звуков, которая подчеркивала необычность, какую-то торжественность и в то же время деловой настрой ярмарки.

Первая школа в Карачеве открылась в 1785 году. Это было духовное училище, учрежденное по инициативе местного духовенства на собранные ими средства.
В мае 1785 года духовенство Карачева подало прошение епископу Севскому и Брянскому Феоктисту. В прошении духовенство писало: "Мы же подписавшиеся, обязуемся, как училище, так и учителей содержать собственным своим коштом". От епископа поступило разрешение на открытие такого училища: "Послать в Духовное правление указ и велеть онаго ученика определить к единому из вышеупомянутых церковно-служительских мест с тем, чтобы ему учить священно-церковно-служительских градских и уездных детей писать и первым основаниям грамматики на российском языке, а притом и катехизису".
Речь шла об ученике Севской семинарии школы философии Козьме Соколове, который изъявил желание быть учителем Карачевского духовного училища.
В 1787 году в Карачевском духовном училище существовало уже три класса: латинская элементарная школа, низший грамматический класс и синтаксима. В училище преподавались риторика, синтаксис, катехизис, пение (священное).
В 1790 году в училище обучалось уже несколько десятков человек. Качество обучения было низкое, квалифицированных учителей не было. Отсюда и низкая успеваемость. Так, из 17 учеников класса низшей грамматики было переведено всего 5 учеников, а в элементарной латинской школе из 24 учеников было переведено всего шесть. По окончании духовного училища выпускников определяли дьячками. Лучший ученик школы синтаксимы Михаил Топальский получил место пищика в Карачевском духовном правлении.
5 августа 1786 года Екатерина II утвердила "Устав народных училищ". В соответствии с Уставом в Орле была создана дирекция народных училищ Орловской губернии. По этому уставу в губернских городах открывались главные народные училища, а в уездных городах - малые народные училища.
В том же году в Орле было открыто главное народное училище, а спустя три года - 15 августа 1789 года в Карачеве открылось малое народное училищ е. В 1822 году оно было преобразовано в уездное училище, а в 1874 году училище стало мужской прогимназией. В 1909 году по настоятельным просьбам горожан прогимназию преобразовали в мужскую гимназию, которая просуществовала вплоть до 1918 года. После революции гимназия стала школой II ступени, а с 1931 года - фабрично-заводской семилеткой № 1. Начиная с 1932-33 учебного года ФЗС № 1 преобразуется в полную среднюю школу № 1. В 1936 году состоялся полный выпуск этой школы, которая с октября 1935 года стала называться средней школой имени С.М. Кирова.
1 сентября 1989 года средняя школа имени С.М. Кирова отметила свое 200-летие.
В малом народном училищ е обучались в основном дети духовенства и купцов. В 1818 году в нем обучалось 77 мальчиков и всего две девочки, в том числе 16 детей солдат и крестьян.
Училище это не в состоянии было удовлетворить всех желающих. Именно поэтому в Карачеве стали открываться частные школы. Так, в 1824 году в городе насчитывалось 19 частных школ, в которых обучалось 260 детей мещан, купцов и однодворцев. Содержателями школ были случайные люди, и открывались эти школы с целью получения доходов.
Штатный смотритель Карачевского училища Баженов в своем письме от 4-го марта 1824 года на имя директора и училищ Орловской губернии сообщает, что содержателями частных школ были в основном служители культа или члены их семей: дьячок Казанской церкви, дьячок Спасской церкви, священник Знаменской церкви, дьячок той же церкви, дьячок Успенской церкви, соборные причетники Данило, Иван и Андрей, жена пономаря Знаменской церкви, вдова бывшего дьячка Казанской церкви, жена дьякона Казанской церкви, дочь отставного дьякона Афанасьефской церкви Марфа. Содержателями частных школ были и светские люди: жена приказного служителя Прохорова, мещанка Марья Ивановна Жуковская, приказной служитель Федор Токарев, мещанин Иван Шепекин, жена приказного служителя Попова Пелагея, жена почтальона Попова Анна.
В 1853 году в Карачеве было всего 153 ученика и 11 учителей (не считая частных школ).
В 1866 году в городе было уже женское начальное училище 2-го разряда, которое содержалось за счет местных дворян, в нем учились дочери дворян и купцов, тем самым, было положено начало женскому образованию в Карачеве.
В разных школах Карачева в это время обучалось: детей дворян и чиновников – 27, духовенства – 18, купеческих и мещанских – 164, крестьян – 6, всего 215 человек.
В то время в городе и уезде грамотных было всего 4% , а 62% всех грамотных училось не в школах, а у так называемых грамотеев и самоучек.
На народное образование расходовалось 11040 рублей, что составляло 15% земского бюджета.
В Орловской губернии в 1886 году на каждые 1600 человек населения приходилась одна церковь (их было 925), а одна маленькая школа (в основном церковно-приходская) - на 5403 жителя.
Карачев не составлял исключения. В 1897 году в городе на 17100 человек населения было 14 церквей, в том числе Мариинская церковь в женской гимназии (церковь Марии Магдалины) и Архангельская церковь при Карачевской тюрьме, построенная в 1869 году на средства карачевского купца Михаила Аврамова.
С 1866 года по 1880 год в уезде было построено всего лишь две школы. За тот же период в нем было открыто 26 новых церквей.
Тем не менее школьная сеть постепенно росла. В 1895 году в городе уже работали учительская семинария (открыта 7 декабря 1871 года), женская прогимназия (1875 год), мужская прогимназия (1880 год), городское училищ е, мужское приходское училище, женское начальное училище. В 1899 году при Воскресенской церкви была открыта воскресная школа, первая и единственная в Карачеве.
А в уезде в это время на считывалось 29 двух- и трехклассных школ, в которых обучалось 1308 мальчиков и только 69 девочек. Одна школа приходилась на 1327 человек, отношение учащихся к населению составляло 1:27, т.е. 3,57% . Это значительно выше среднего губернского процента: в Орловской губернии обучалось в то время всего 0,57% населения.
К началу XX века в городе и уезде насчитывалось 11813 детей школьного возраста, в школах же обучалось только 3761 ребенок, что составляло около 32% , расходовалось же на нужды народного образования 6% годового бюджета или 7 копеек в год на одного жителя.
В сентябре 1908 года учителя и учительницы Карачевских приходских училищ обратились в Городскую думу с просьбой увеличить содержание учителям до 40 рублей, а учительницам до 30 рублей (получали соответственно 32 рубля 50 копеек и 17 рублей 50 копеек). Дума ходатайствовала об этом перед попечителем Московского учебного округа, но попечитель отказал из-за отсутствия средств.
В то же время Городская дума на своем заседании 27 ноября 1908 года приняла решение о расширении Карачевской тюрьмы до 200 арестантов.
Но жизнь требовала грамотных людей. Именно поэтому 22 июня 1909 года был принят закон о всеобщем обучении. На основании этого закона Карачевское уездное земство составило план школьного строительства. За 12 лет (с 1912 года по 1923 год) предполагалось построить 101 школу на 149 классов-комплектов. Осуществление этого плана далеко не решило бы вопрос всеобщего начального обучения в городе и уезде, а начавшаяся война и вообще сорвала эти планы.
Жизненные потребности страны требовали не только грамотных людей, но и людей с профессиональными навыками.
25 июня Министерство народного просвещения утвердило положение о высшем начальном училище. Положение предусматривало открытие при этих училищах профессиональных классов или курсов разных специальностей. А в Карачеве при земской управе уже в начале XX века существовало ремесленное училище.
Перед Великой Октябрьской социалистической революцией в Карачеве работали мужская и женская гимназии, учительская семинария, 1-е и 2-е высшие начальные училища, мужское и женское приходские училища и девять церковно-приходских школ: Никольская, Успенская, Всесвятская, Соборная, Введенская, Казанская, Преображенская, Воздвиженская, Троицкая (Знаменская). В этих школах обучалось около 2 тысяч учащихся. Кроме того, в городе работали две частные гимназии: Роговой и Спасской.
В уезде насчитывалось к этому времени 189 школ и около 17 тысяч учащихся.
В более худшем положении находилось здравоохранение. В 1861 году в городе была одна больница, на которую расходовалось 142 рубля 82 копейки. К 1892 году в городе работало уже две больницы всего на 56 коек. В уезде же больниц не было совсем. На 135 тысяч населения работало всего 6 врачей.

В конце XI - начале XII веков в Карачеве и окрестностях господствовало язычество. Киевские князья стали распространять в нашем крае христианство. Проповедником был киевский монах Кукша, убитый язычниками в 1113 году. Летописец сообщает о Кукше: "Вятичи крести и много чудеси створи. По многим мукам усечен бысть с своим учеником".
Ко времени междоусобиц чернигово-северских князей, по всей вероятности, карачевцы уже исповедовали христианскую религию. Из летописи мы узнаем, что карачевцы в 1146 году встречали великого князя киевского Изяслава "со всякою честью", т.е. по христианскому обычаю.
Начинается интенсивное строительство церквей и монастырей.
Выше уже упоминалось об Одринском монастыре, о Введенском и Воскресенском монастырях.
Одринский Николаевский мужской монастырь находится в семи верстах к северо-востоку от Карачева в селе Одрино. В древности это был лесной скит, впоследствии ставший монастырем. Покровителями этого монастыря были князья Трубецкие и Барятинские. Уже в 1662 году во владении братии этого монастыря совместно с приходским притчем было 4132 десятины земли.
В 1665 году "в Одринском Николаевском монастыре Благоверного государынею и великою княгинею Татьяною Михайловною сооружена каменная церковь во имя чудотворца Николая". Монастырь был окружен каменной стеной с четырьмя башнями по углам и въездными воротами. В смутное время монастырь был разрушен. В 1697 году восстановленный монастырь официально был утвержден патриархом Адрианом.
В царствование Екатерины II более половины монастырей было закрыто. Из трех карачевских монастырей остался один - Одрин-Николаевский, и этим он обязан игумену Ювеналию, принадлежавшему к известной дворянской фамилии Воейковых.
В 1852 году, при настоятеле Серапионе, монастырь был обнесен каменной оградой, заложен каменный храм с тремя приделами, построена церковь в селе Одрино.
В 1874 году при монастыре было открыто бесплатное училище для мальчиков.
Звон большого колокола монастыря (весил 365 пудов) был слышен в Карачеве (это 8 км).
В 1902 году в монастыре проживало 39 человек монашествующих и на испытании монастырской жизни - 48 человек. До наших дней сохранились только дом игумена и трапезная.
В "Историческом описании церквей, приходов и монастырей Орловской епархии" (том 1, 1905 год) дается еще одна версия о Соловье-разбойнике, относящаяся к более позднему периоду. Церковная летопись свидетельствует, что село Девять Дубов древнее города Карачева, что на "самой середине Девяти Дубов, около дома крестьянина Фомина и находящегося там глубокого колодца, на громадном дубовом пне росли когда-то девять дубов - отростков от одного пня, которые срослись тесно между собой". Здесь и укрывался разбойник "Соловей", отсюда он со своей шайкой трижды "нападал на Одрин монастырь и предавал его огню и разграблению". Ясно, что этого Соловья-разбойника нельзя отождествлять с Соловьем времен Ильи Муромца и киевского князя Владимира.
И в более поздние времена "разбойные люди" совершали нападения на карачевский Одрин монастырь. Так в 1720 году нападавшие не только пограбили монастырское имущество, но убили игумена Варнаву и сожгли многие монастырские бумаги, так что нападение это было не только простым разбоем, но и актом политическим.
В слободе Бережок, на юго-западной окраине города, сохранилась церковь Воскресения. Построена на рубеже XVII-XVIII веков по заказу великой княгини Татьяны Михайловны, сестры царя Алексея Михайловича, как соборный храм Тихоновой Воскресенской пустыни (основана в конце XVI века), заменив прежнюю деревянную церковь. По преданию, деревянная церковь имела башню-столп, где висел вестовой колокол и где в келье жил преподобный Тихон. Набат вестового колокола звал жителей города и окрестностей "в осаду", под защиту стен монастыря. В память о том, что Тихон, по преданию, был столпником, на новой, каменной церкви была возведена подобная же башня-столп. Сейчас трудно судить об истинном назначении этого столпа.
В 1764 году монастырь был упразднен, а собор стал приходским храмом.
Церковь эта - один из лучших храмов в стиле "нарышкинского барокко" на Брянщине. Крупное трехэтажное здание типа восьмерик на четверике. К основной трапезной с южной стороны примыкает Тихоновский придел с гробницей основателя пустыни монаха Тихона (гробница не со хранилась).
Монастырю принадлежало "в городской осыпи место в длину 20 саженей и поперек 10 саженей", здесь, очевидно, находился монастырский ходный двор, в котором укрывались монахи и жители близлежащих окрестностей во время нашествия крымских татар.
Монастырь был крупным феодалом. В 1602 году за Воскресенским монастырем значилась вотчина "по реке Снежеть вниз левый берег по Брянский рубеж с упалыми речками и с рыбными ловлями и с бобровыми гоны и с хмелевыми болоты". А всего монастырю принадлежало 4132 десятины земли.
В 1765 году к Воскресенскому монастырю были приписаны село Покров, деревни Байково, Трыковка, Мокрое, Погибелка и слободы Бережок и Рясник. К этому времени владения монастыря составили около 7000 десятин, в них было 2498 душ крестьян.
Монахини монастыря Пушкарной слободы после его разорения в 1615 году перебрались в город и здесь основали Введенский женский монастырь (на площади при пересечении теперешних улиц Урицкого и Белинского). В 1686 году коштом царей Ивана и Петра Алексеевичей и царевны Софьи была построена церковь, а в 1754 году императрица Елизавета Петровна пожаловала этому монастырю 2 тысячи рублей на строительство новой церкви, но в 1764 году монастырь был упразднен и передан военной коллегии для размещения в нем Тобольского карабинерного полка. Введенская церковь монастыря стала приходской. В годы Великой Отечественной войны церковь была разрушена, а после войны полностью разобрана.
До литовского разорения с 1503 года до начала XVII века в городе Карачеве существовало пять церквей: святого Георгия, святых жен Мироносец, Ильинская, Пятницкая и Афанасьевская. В смутные годы церкви эти были разрушены.
Историк Г.М. Пясецкий приводит "список с писцовых карачевских книг, письма и меры писца Константина Пущина да подьячего Василия Иванова 1626 года", в котором перечисляются все церкви города, прежде существовавшие и вновь построенные между 1621 и 1626 годами:
"1. Вышед из острогу, в городской осыпи церковь Соборная Архистратига Михаила на месте прежней церкви во имя Святого Великомученика Георгия.
2. В осторожной осыпи, подле лавок, церковь Преображенская, на месте прежней церкви во имя Святых жен Мироносец;
3. В острожной же большой осыпи церковь Чудотворца Николая, на месте прежней церкви во имя Святого пророка Илии".
Заново были построены две церкви - в Пушкарной слободе церковь Дмитрия Солунского и Успенская церковь, вместо упраздненных Пятницкой и Афанасьевской. О первой мы узнаем из существовавших в городе Пятницких ворот, а о второй - по упоминанию в городе "двора вдовой попадьи Афанасьевского попа".
Все церкви были деревянные и располагались в острожной осыпи.
Конец XVII и XVIII века - период расцвета Карачева, что ознаменовалось началом народного образования и заменой деревянных храмов на каменные.
За 100 лет, с 1654 года по 1745 год количество церквей в городе увеличилось с пяти до десяти, из них пять - деревянные, а в уезде к этому времени было 57 церквей, из которых только четыре были каменные, шесть имели укрепления, а к 1764 году их количество возросло до 80. К этому времени церкви были уже в таких селах, как Бошино, Уткино, Зеленино, Дроново, Петрово, Речица.
В течение XIX века все деревянные церкви были заменены на каменные: Никольская (1855-1860 годы), Успенская (1818-1828 годы), Благовещенская и Знаменская (первая половина XIX века), Всесвятская (1863-1874 годы). О времени постройки Оссиевской церкви (стояла на том месте в горпарке, где сейчас танцплощадка) и Воздвиженской (кладбищенской) "за чертой города" - сведений нет.
В 1808 году на базарной площади была возведена часовня Одрин-Никольского монастыря.
Все церкви города и района в годы Великой Отечественной войны подверглись разрушению и многие из них были разобраны уже после войны, кроме Оссиевской, которая была разрушена еще до войны ввиду ее крайней ветхости.
Ряд церквей сохранилось до наших дней.
Собор Михаила Архангела. Расположен на южной окраине города, в центре небольшой площади (площадь К. Маркса), возвышаясь над окружающей застройкой. Сооружен в первой трети XVIII века вместо прежнего деревянного храма. В конце XVIII - начале XIX века были пристроены боковые приделы и колокольня. Одинаковые полукруглые приделы окружили собор и придали его плану четырехлепестковый вид. В 1844-1848 годы была возведена трапезная, а в 1900 году при капитальном ремонте здание получило новую отделку: вместо разобранной колокольни над входом в трапезную была поставлена маленькая деревянная звонница. Памятник является одним из интереснейших храмов петровской эпохи на Брянщине, выполненным в стиле барокко.
Собор - единственный памятник города, сохранившийся в почти полном объеме.
В юго-восточной части старого города расположена Успенская церковь. Сооружена в 1818-1828 годы на средства прихожан вместо прежней, деревянной церкви 1754 года; в 1833-1847 годы пристроена колокольня. Памятник, к настоящему времени сохранивший лишь центральную часть с куполом, принадлежит к характерным образцам позднеклассической архитектуры. Он представляет собой бесстолпный купольный храм с крестообразным построением. Существующий основной объем образует четыре мощных угловых пилона с закругленными внутренними сторонами и перекинутыми между ними арками, поддерживающими цилиндрический барабан с высоким куполом и главкой. К пилонам примыкали пониженные боковые части, алтарь и трапезная. В юго-западном пилоне частично сохранилась внутренняя лестница.
В куполе и барабане церкви до сих пор сохранились росписи (1850 год) - памятники позднего классицизма.
Церковь Николая Чудотворца расположена в восточной части города. Возведена в 1855-1860 годы на средства крестьянина Г.В. Кондырева, вместо прежнего деревянного храма первой половины XVII века. Строителем этого храма был крестьянин деревни Масловки Гавриил Васильевич Болдырев.
В 1862-1863 годы пристроена трапезная с колокольней, а в 1871 году вместо прежних пяти глав поставлен восьмерик с куполом. Памятник является одним из ранних на Брянщине образцов русско-византийского стиля, характерного для середины XIX века.
В настоящее время сохранилось все здание с куполом (кроме колокольни).
Церковь всех Святых в Новой Слободе. Расположена в юго-восточной окраине города. Построена по заказу священника Ф. Коренева и церковного старосты А. Худякова вместо сгоревшего деревянного храма постройки 1774 года. Здание выполнено в стилизированных под ранний классицизм формах. Строил церковь крестьянин Алексей Георгиевич Худяков с помощью местных жителей. А о пожаре сообщил благочинный местный протоирей Любомирский в своем письме к епископу.
"10 числа сего мая при сильном и порывистом ветре загорелся дом одного их жителей города Карачева, винопродавца, от которого не более как в полчаса объяты были пламенем многие дома и жилища, и всякие строения, находившиеся по направлению ветра. Скорее же всех жилищ человеческих, от возникшего пожара, воспламенился и сгорел до основания храм Божий - деревянный, во имя всех Святых, так как был он выше и потому открытее для огня...
Сила бурного ветра и неудержимого пламени, вдруг paспространившегося версты на две, в виде огненной реки, на самых первых порах сделала храм неприступным. Церковный сторож вскочил было на колокольню, чтобы звонить набат, но оттуда едва мог пробежать к реке среди дыма и пламени. Диакон Петр Крылов оставил свой дом, уже находившийся под огнем, забыв о своей семье и малолетних детях, бросился было в церковь, чтобы хоть главнейшую святыню изнести оттуда, но густой дым от загоревшихся зданий, стен церковных и повсюдный огонь, вместе с воздухом стремящийся по направлению ветра, едва не оставил его на самой паперти храма. Зрелище было страшное и поразительное. Многие бежали спасать от огня храм. Но не спасли ни храма Божия, ни жилищ своих, ни даже женщин своих, потому что с быстротою сильного ветра огонь все с мгновенно обнимал и истреблял. Потому не только самый храм, со всею святыней, в нем бывшею, но решительно все церковное имущество, вся утварь, церковные книги и документы, без изъятия все сделалось достоянием пламени. А вместе с храмом сгорели две слободы, составлявшие весь почти приход Всесвятской... Домы диакона Петра Крылова и дьячка Александра Знаменского сгорели решительно со всем имуществом, ибо диакон оставив свой дом и семью к огне, бросился было в церковь, а дьячок находился на почте для получения казенных бумаг, жена дьячка была не речке для мытья белья. Посему, если бы чужие люди не вырвали, так сказать, из пламени детей дьячка Знаменского, то они бы погорели бы, как это и случилось с другими".
В том же 1865 году 19 мая во время благовеста, от громового удара и молнии загорелся дом купца Боева, - пожар этот истребил самую лучшую и весьма значительную часть города. "Но что всего дороже, - пишет в своем рапорте протоиерей Любомирский, - сгорела Казанская церковь - краса и благолепие всех карачевских церквей". В огне этого пожара сгорел и дом священника Казанской церкви Михаила Покровского, дедушки писателя М.А. Булгакова.
Вновь выстроенная церковь была сооружена на высоком берегу реки Снежеть: она хорошо просматривается с дальнего расстояния и сегодня. В 1890 году вокруг нее возвели каменную ограду, - впоследствии была разобрана.
С древних времен на Руси сложилась традиция – при каждой приходской церкви находилось кладбище. В 1806 году высочайшим повелением кладбища внутри города были закрыты; этим же повелением предписывалось устраивать кладбища за чертой городов (или поселений). В соответствии с этим распоряжением в северной части города (на окраине) в 1806 году было открыто новое городское кладбище, которое существует и поныне.
В том же году была заложена, а в 1808 году закончена и освящена трапезная - часть будущего кладбищенского храма - на средства карачевского купца Василия Ивановича Найденова. На строительство каменного Вознесенского храма (Вознесения Господня) среди граждан был проведен сбор средств. На собранные средства в 1815 году храм был заложен.
В начале XIX века граф А.К. Разумовский объезжал свои многочисленные владения. В этой поездке его сопровождал Оттон фон Гун. В своих "Поверхностных замечаниях..." он отмечает, что когда они остановились на ночлег в Карачеве, то перед знатными путешественниками выступил замечательный хор местных крестьян.

В середине XIX века для изучения природы Подесенья была создана военно-географическая экспедиция, в состав которой входила группа высококвалифицированных картографов и географов из числа офицеров Генерального штаба царской армии. Полученные результаты были затем обобщены, систематизированы и опубликованы в так называемых "Военно-статистических обозрениях". В 1853 году вышло подобное обозрение по Орловской области, которое составил штабс-капитан Кузьмин. Есть в обозрении и упоминание о полезных ископаемых края: "Меловая форма тянется от Орла до Брянска, через Десну к Днепру и занимает большое пространство. Разработкой торфа никто не занимается. Железные руды есть преимущественно в Брянском уезде (видимо, болотные) близ селений Чепыг и Молотково. А в Карачевском уезде в имении помещика Соколова выходят на поверхность минеральные воды, причем химические исследования им еще не сделаны...".
Карачевская земля дала Родине немало талантливых людей. Одни из них родились на нашей земле, судьбы других в той или иной степени переплелись с историей города и уезда.
Современником А.Н. Радищева был уроженец слободы Борщевской Севского уезда Федор Васильевич Кречетов (1746- ?). Семнадцатилетним пареньком Кречетов прибыл в Карачев и служил писцом в Карачевской воеводской канцелярии в течение девяти лет. Впоследствии служил письмоводителем в Тобольском карабинерном полку, который стоял в Карачеве, затем секретарем земского суда, в полиции, библиотекарем. В 1785 году Кречетов организовал "всенародное вольно к благоденствованию составленное общество". В это время выходят его переводы с немецкого. Сохранилось немало его рукописей, в них Кречетов высказывал вольнолюбивые мысли, осуждал монархический образ правления.
В 1793 году по доносу дворового человека Осипа Мелевинского Кречетов был арестован. В доносе утверждалось, что Кречетов говорил непристойные слова о Екатерине II, что он хочет избавить народ "от ига царского, который поныне по слепоте своей страдает", пророчествовал к величайшему бунту, которого еще не бывало. Восемь лет провел Кречетов вначале в Алексеевском равелине Петропавловской крепости, а затем в Шлиссельбургской крепости и только после смерти Павла I в 1801 году был освобожден и сослан в Пермь.
Род А.С. Пушкина в какой-то степени связан с Брянщиной и с Карачевским уездом. Предки Пушкина - выходцы из рода Трубецких (от города Трубчевска), Пушкиных, Ржевских – были не раз воеводами в Брянске, а прадед Марии Алексеевны Ганнибал - бабушки А.С. Пушкина - Алексей Иванович (1638-1690 годы) имел имение в селе Льгов в Карачевском уезде.
Карачев входил в состав Орловской губернии, поэтому мы по праву считаем Ивана Сергеевича Тургенева своим земляком, тем более, что он не раз бывал в Карачеве и его окрестностях, а имение его отца находилось в селе Юшково Карачевского уезда, которое он приобрел у помещицы Стремоуховой, матери Н.В. Киреевского. По имени отца Тургенева село стало называться Сергиево.
Юрасов. Родился он 24 июля 1802 года в семье мелкопоместного дворянина в Карачевском уезде, происходящего из древнего дворянского рода, ведущего начало от стольника Тимофея Юрасова (середина XVII века). Детство его прошло в селе Давыдово (ныне Шаблыкинский район). С 15 лет служил прапорщиком квартирмейстерской части второй армии. Был принят в Южное общество после смерти императора Александра I, где-то в середине декабря 1825 года (числа 16-17) с тем, что "если сделается революция, то он, Юрасов, будет на стороне партии за представительное правление". Об этом свидетельствую т декабристы Н.А. Крюков (второй), Н.С. Бобринцев-Пушкин, Н.Ф. Заикин. 22 декабря И.Ф. Юрасов поступил в больницу с психическим заболеванием. 5 марта 1826 года Юрасов был официально уволен со службы из Генерального штаба и отправлен для проживания в село Давыдово Карачевского уезда под надзор полиции. После смерти Николая I (26 августа 1856 года) был освобожден от надзора с правом въезда в Москву и Петербург. Он не был активным участником восстания, но сам факт вступления его в Южное общество интересен для всех его нынешних земляков.
6 апреля 1921 года В.И. Ленин подписал охранную грамоту Владимиру Ивановичу Танееву, который, по свидетельству Карла Маркса, "проявил себя преданным другом освобожденного народа".
Грамота предписывала "всем советским властям оказывать гражданину Владимиру Ивановичу Танееву содействие в деле охраны как его самого, так и его семьи, жилища и имущества", а также "в деле получения билетов на поезд и представления места в поездах".
Кто же такой В.И. Танеев и какое отношение он имеет к нашему краю?
В.И. Танеев (1840-1921 годы) - русский революционер, общественный деятель, непримиримый противник царского самодержавия, старший брат известного композитора Сергея Ивановича Танеева. Был знаком с Карлом Марксом. К. Маркс подарил ему свою фотографию с дарственной надписью. Жизнь Танеевых тесно связана с селом Селище Карачевского уезда. Своими истоками это село уходит в далекий XII век. В XVII веке селом по царскому указу владели дворяне Масловы. В XIX веке владельцами села Селище были братья Ф.И. и Н.И. Масловы, родственники Танеевых, один из которых был председателем департамента Московской судебной палаты, второй - председателем окружного суда в Рязани. В Селище постоянно проживали сестры братьев Масловых Анна и Варвара, а также Юлия Афанасьевна Юрасова. Старший брат Федор Иванович Маслов был хорошо знаком с И.С. Тургеневым и П.И. Чайковским. Многие годы С.И. Танеев жил в Селище. Здесь были созданы романсы "Сосна", "Не ветер, вея с высоты", "Пусть звучит", "С озера веет прохладой и негой" и другие. Здесь же С.И. Танеев работал над оперой по сюжету трагедий Эсхила "Арестея", о чем он сообщил 3 июля 1887 года П.И. Чайковскому из Селища. Многие дневниковые записи С.И. Танеева посвящены пребыванию в этом селе. В Селище гостила жена Льва Николаевича Толстого Софья Андреевна. Художник В.Е. Маковский неоднократно бывал гостем Масловых, писал этюды и картины о жизни селищенских крестьян ("За лекарством", "Ночное", "Крестьянка с детьми", "Крестьянские дети"). В доме Масловых хранилось пианино С.И. Танеева, которое в годы революции было реквизировано Бутерским волисполкомом. В 1923 году усилиями племянника С.И. Танеева (сына Владимира Ивановича) и благодаря охранной грамоте ценнейшая реликвия была передана Московской консерватории.
В 1836 году в Карачевском уезде родился выдающийся певец - лирический тенор Антон Николаевич Николаев. Получил домашнее образование, окончил Петербургский университет, затем, по совету композитора А.С. Даргомыжского, учился пению в Италии. По возвращении из Италии поступил на сцену императорского театра, где дебютировал в опере Даргомыжского "Русалка". Вскоре он был приглашен на сцену Мариинского оперного театра в Петербурге. В 1874 году дал несколько концертов в Лондоне, затем в Париже и покорил зарубежных зрителей. Это было время расцвета творческих сил певца. Именно тогда петербургский художник Ф.Г. Торопов написал портрет Антона Николаевича Николаева, "первого тенора русских оперных театров".
Певец много гастролировал по стране, часто бывал в Бежице, Карачеве, Орле и Брянске. В 80 - 90-е годы он преподавал пение в музыкально-драматическом училище Московского филармонического общества и в Одесском музыкальном училище. А.Н. Николаев известен и как композитор. До сих пор пользуются успехом его романсы на слова А.А. Дельвига и Н.А. Некрасова. Последние годы своей жизни Антон Николаевич провел в Карачеве, где и скончался 31 марта 1904 года.
7 ноября 1857 года в Карачеве в семье уездного почтмейстера родился писатель-драматург и режиссер Евтихий Павлович Карпов. В 1867 году началось его обучение в Орловской гимназии, а через два года в Орел переехала и вся семья. В 14-летнем возрасте Евтихий Павлович примкнул к кружку прогрессивно настроенных гимназистов. После окончания гимназии юноша поступил в Московское межевое училище, где вступил в кружок студентов-народников. Евтихий Павлович решил навсегда уйти в народ и уехал на Волгу. Здесь он был юнгой на пароходе, слесарем на заводе, пахарем и т.п. Принимал участие в пропаганде идей народников среди крестьян в Торопецком уезде Псковской губернии. Затем жил в Петербурге и был заподозрен в укрывательстве на своей квартире Веры Засулич. В конце 1878 года он был арестован и привлечен к дознанию по подозрению в участии в обществе "Земля и воля", находился под стражей с 6 декабря 1878 года по 24 февраля 1879 года, после чего по распоряжению Петербургского губернского жандармского управления подчинен надзору в Петербурге. 12 ноября 1879 года вновь был взят под стражу по делу о пропаганде в Торопецком уезде. Содержался в Вышневолоцкой тюрьме. В июне 1881 года в административном порядке выслан в Красноярск, а в августе 1881 года ссылка в Сибирь была заменена водворением под гласный надзор на пять лет в Вологду, затем жил в Усть-Сысольске и в Великом Устюге. В годы ссылки началась его литературная деятельность: в 1878 году в журнале "Свет" был напечатан рассказ "Ополченец", затем повесть "На пахоте". Однако излюбленным жанром Карпова была драма. Вот наиболее значительные из них: "Тяжелая доля", "Мирская вода", "Рабочая слободка" и другие. В них жизнь крестьян и рабочих изображена с либерально-буржуазной народнической точки зрения. В 1891 году он прерывает на 10 лет литературную деятельность и отдается артистической работе. В 1901 году выходит в свет пьеса "Шахта Георгия", затем "Недруги" (1906 год), "Зарево" (1913 год). Эта пьеса была запрещена и только после Октябрьской революции она появилась на сцене в России. Всего Карповым написано 20 пьес. Они ставились в Московском Малом, в Александринском и других театрах страны. "Карпов любил театр, любил его беззаветно, любил в нем все," - пишет Ю.М. Юрьев в своих записках. Сценическая деятельность Карпова началась в Ярославле, на родине великого актера Волкова и продолжалась в других городах, где он выступал в качестве актера. В 1892 году Е.П. Карпов вошел в состав правления Невского общества устройства народных развлечений, и с этого времени начинается его кипучая театральная деятельность. Евтихий Павлович организовал два любительских кружка, их руководителем и режиссером был сам Евтихий Павлович. Из этого кружка вышли знаменитый В.И. Качалов, народный артист СССР К.В. Скоробогатов, народная артистка А.В. Чижевская. В 1896 году Евтихий Павлович занял пост главного режиссера и управляющего группой Александринского театра (по 1901 год) и с 1916 по 1923 год. В его бытность в театре работали знаменитые М.Г. Савина и В.Ф. Комиссаржевская. Многие его ученики впоследствии стали знаменитыми артистами - К.В. Скоробогатов, Е.И. Корякина, В.Л. Горохов, М.С. Гавронский, К.И. Адашевский, С.П. Бухарева, В.И. Честноков - исполнитель рели В.И. Ленина. 9 мая 1921 года состоялось юбилейное чествование Е.П. Карпова и тогда же ему было присвоено звание заслуженного режиссера республики. 3 января 1926 года Евтихий Павлович Карпов скончался. Похороны его были многолюдны, на могиле было много речей. Артистка С.П. Бухарева посвятила Е.П. Карпову стихотворение, заканчивающееся так:

Его любовь,
Его творенья с нами,
Горят огни,
Зажженные мечтой!
А мы идем вперед
Его тропами,
И с нами он всегда,
Он о нас живой!

Похоронен Евтихий Павлович Карпов в Санкт-Петербурге, на кладбище Александро-Невской лавры, в некрополе среди других выдающихся деятелей науки и искусства.
Карачевцам небезынтересно знать, что выдающийся писатель Михаил Афанасьевич Булгаков, автор "Мастера и Маргариты" и "Белой гвардии", свою родословную ведет из Карачева.
Дед его Иван Артемьевич Булгаков родом из Орловской губернии окончил семинарию в 1859 году и получил приход в селе Войтичи Брянского уезда. Здесь, в Войтичах, в том же году родился сын Ивана Артемьевича Афанасий, отец Булгакова М.А. Он тоже окончил Орловскую семинарию, а впоследствии, когда его семья переехала в Киев, он стал профессором Киевской духовной академии.
Дедушка писателя по матери, Михаил Васильевич Покровский, был сыном дьячка собора Михаила Архангела. Михаил Васильевич после окончания Орловской семинарии был священником кладбищенской Вознесенской, а затем Казанской церквей, где и дослужился до протоиерея. После смерти был погребен в ограде Казанской церкви, на могиле был установлен памятник, к сожалению, не сохранившийся. Бабушка Михаила Афанасьевича по матери Анфиса Исановна была из рода карачевских купцов Турбиных. Именно эта фамилия увековечена писателем в его романе "Дни Турбиных".
5 сентября 1869 года в семье Покровских родилась дочь Варвара, мать писателя. Она окончила гимназию в Орле, вернулась в Карачев и два года работала учительницей в Карачевской женской гимназии.
А.И. Булгаков и В.М. Покровская познакомились в Орле и 1 июля 1890 года они сочетались браком в Карачеве и вскоре уехали в Киев. В Киеве прошла вся жизнь В.М. Покровской, где она и умерла от тифа в 1922 году.
15 мая 1891 года в Киеве у них родился сын Михаил.
Дядя М.А. Булгакова по матери известный московский врач Николай Покровский, явился прообразом профессора Преображенского в произведении "Собачье сердце". Сохранился и дом Н. Покровского на Садовой в Москве, где одно время жил М.А. Булгаков. В этом доме создан музей.