Архивная копия записи в метрической книге. Архивы Русской православной церкви в период становления и развития Московского государства (XIV-XVII вв.)

Страница 1 из 2

Костанов А.И

Архивы Русской Православной церкви на Дальнем Востоке (XVII - начало XX веков)

Распространение православия на северо-востоке Азии и островах Тихого океана, начавшееся с середины XVII в., связано с освоением этих территории Россией. Так уж повелось со времен крещения Руси, где бы ни появлялись русские, прежде всего они возводили храм, вокруг которого начиналась жизнь и духовная, и светская.

История российской государственности, всего строя, быта и культуры русской жизни неотделима от истории православия в нашей стране. Проявлении этой взаимосвязи многообразны. Этим объясняется, в частности, повышенное общественное внимание к деятельности Русской Православной церкви, накопившей за прошедшие века огромные документальные и книжные богатства. На этом основан широкий спектр исследовательских интересов к истории и состоянию источниковой базы Русской Православной церкви, ее архивных и библиотечных фондов, сформировавшихся как в дореволюционный период, так и в результате деятельности советских учреждений в период преследования Церкви и установления тотального контроля над ней.

За последнее десятилетие в изучение проблем истории Русской Православной церкви активно включились исследователи Дальнего Востока, среди которых ученые-историки, музейные и архивные работники, священнослужители, представители краеведческой общественности. Изданный недавно сотрудниками ДВГУ библиографический указатель "Христианство на Дальнем Востоке" включает 448 научных работ, опубликованных с 80-х годов XIX в. по 1999 г. 1 Между тем разработка этой проблематики продолжается и в России, и за рубежом. Об этом свидетельствуют опубликованные вслед за этим материалы международной научной конференции во Владивостоке (19-21 апреля 2000 г.) 2 и региональной научно-практической конференции в Хабаровске (24-26 октяб­ря 2000 г.). 3

________________________________
1 Христианство на Дальнем Востоке: Библиографический указатель / Сост.: М.Б.Сердюк, Л.В. Одинцова, Е.А. Бебнева. - Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2000. С. 5-49

2 Христианство на Дальнем Востоке. Материалы международной научной конференции. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2000. - Ч. I. - С. 260; Ч. II. - С. 104.

3 Духовная жизнь Дальнего Востока: Материалы региональной научно-практической конференции. -Хабаровск: Изд. дом "Частная коллекция", 2000. С. 320.

_________________________________

Обозначившиеся многовекторный подход и жанровое разнообразие научных публикаций (монографии, книга, брошюры, научные и научно-популярные статьи, доклады и сообщения, обзоры архивных и библиотечных фондов и т. п.) позволяют говорить о формировании современной историографической базы истории право­славия на Дальнем Востоке. В свою очередь, это выражается в выделении ряда узло­вых проблем, позволяющих определить перспективы дальнейших исследований. Од­ной из таких проблем является, безусловно, изучение документальной базы, позволя­ющей всесторонне осветить роль православия в жизни населения региона.

Предлагаемая вниманию читателей статья посвящена архивоведческим ас­пектам этой проблемы, включающим оценку состояния архивных фондов, обра­зовавшихся в деятельности Русской Православной церкви на Дальнем Востоке, а также историю их формирования. Эта задача актуальна как для ученых-иссле­дователей, так и для архивистов-практиков, в равной мере заинтересованных в том, чтобы, проследив судьбу наиболее значимых архивных комплексов, выя­вить масштабы потерь исторических источников и определить пути возмещения документальных лакун по церковной истории Дальнего Востока.

Следует отметить, что архивистами давно предпринимаются попытки ос­мысления комплекса проблем, связанных с сохранностью и научным использо­ванием архивных фондов церковного происхождения, находящихся в государ­ственных хранилищах России. Один из первых шагов в этом направлении был сделан 1 июня 1992 г., когда в конференц-зале Московского патриархата по инициативе Российского общества историков-архивистов прошло заседание "круглого стола" на тему: "Участие архивов и Церкви в сохранении и использовании историко-культурного наследия России". 4

Началась масштабная работа, завершившаяся созданием двух межархивных указателей по документальным фондам Русской Православной церкви. 5 Они дают общее представление о географии церковных архивов Дальнего Востока, нахо­дящихся ныне в ряде федеральных и региональных (областных, краевых) госу­дарственных архивохранилищ. Это связано с тем, что на протяжении трех с поло­виной веков церковное устройство дальневосточных окраин России неоднократно менялось, что неизбежно отразилось на структуре архивных фондов и составе дошедших до нас документов.

4 См.: Архивы и Церковь - пути к сотрудничеству (из стенографического отчета заседания "круглого стола") // Вестник архивиста. - 1992. - № 4(10). - С. 42-84; № 5(11). - С. 43-61; Старостин Е.В., Сидорова Н.Ю. Церковные архивы России. (Опыт создания справочника) // Вест­ник архивиста. -1993. - № 11(13). - С. 96-100.

5 История Русской православной церкви в документах федеральных архивов России: Аннотированный справочник-указатель. - М., 1993. С. 681; История Русской православной церкви в документах региональных архивов России: Аннотированный справочник-указа­тель. - М, 1995. С. 397.

__________________________________

В России церковные архивы традиционно отличались высокой степенью систематизированности документальных комплексов. Еще в XVI в. Московский митрополичий дом - центральное учреждение Русской Православной церкви (до учреждения патриаршего престола в Москве в 1589 г.) - разрабатывал различные образцы документов, составляя из них пособия и формулярники, в которых на­глядно показывалось, "како писати от святителя наместнику", "како писати от­пускная попу и другую епископию", "како писати грамота игумену" и т. д. Цер­ковные чиновники и делопроизводители нередко привлекались для работы в кан­целяриях светских правителей. Патриарший архив был крупнейшим русским сред­невековым хранилищем документов. Московский патриарший дом в конце XVI в. и на протяжении XVII в. в административном отношении представлял собой еди­ную сложную систему разнообразных учреждений, являясь фактически полуав­тономной структурой, существовавшей параллельно государственной системе России. В XVII в., ставшем эпохой покорения Сибири, при Патриаршем доме дей­ствовало несколько приказов, аналогичных по структуре и функциям государ­ственным управленческим учреждениям. Архив Патриаршего дома представлял собой комплекс хранилищ, содержавших чрезвычайно разнообразную по тема­тике текущую и старинную документацию.

С отменой патриаршества при Петре I разветвленная приказная система Патриаршего дома была разрушена, а его учреждения расформированы и подчи­нены светским государственным учреждениям. Единый прежде архив Дома так­же распался. Значительная часть его документов оказалась в распоряжении Свя­тейшего Синода, составив Синодальное собрание свитков и грамот. Все осталь­ное было передано отдельным государственным учреждениям, в частности, Кол­легии экономии. В настоящее время основная часть приказной документации Патриаршего дома распределена между несколькими фондами РГАДА, а Сино­дальное собрание принадлежит Отделу рукописей ГИМ. 6

Аналогичная система делопроизводства формировалась в отдельных наи­более крупных епархиях. В 1621 г. была основана Сибирская архиепископия с центром в Тобольске. О быстром росте архива Тобольского архиерейского дома свидетельствует состав "копийной книги", которая включает только за период 1621-1626 гг. 108 различных документов, связанных с Домом, что отнюдь не исчерпывает состава всего архива. 7

_______________________________

6 Володихин Д.М. Архивы русского средневековья. - М., 1996. С. 5-17,19

7 Там же. С. 20.
_______________________________
Как известно, в процессе освоения Сибири и Дальнего Востока Русская Православная церковь не только расширяла сферу своего влияния за счет христианизации местных народов, но и выполняла важную государственную функцию, которая на третьем Миссионерском Всероссийском съезде, состояв­шемся в Казани в 1897 г., была сформулирована следующим образом "право­славие должно оказывать воспитательное влияние на развитие и укрепление в народном самосознании начал монархизма и идей национализма". 8 Поэтому государство не только оказывало всемерную помощь православию на Даль­нем Востоке, но и через Синод (с 20-х гг. XVIII в.) постоянно контролировало деятельность Церкви.

________________________

8 Скворцов В.М. О церковно-общественном и государственном значении миссионерства: Речь перед началом совещания 3-го Миссионерского Всероссийского съезда в Казани. - Киев, 1897. С. 3.
________________________

В Синод стекалась масса документации из всех епархий России и загранич­ных миссий (Китай, Япония). Поэтому в его архиве, находящемся ныне в составе РГИА в Санкт-Петербурге, образовалось несколько ценных комплексов докумен­тов (фонд 796 - канцелярия Святейшего Синода; фонд 797 - канцелярия обер-про­курора Синода и др.). Они всесторонне освещают деятельность Русской право­славной церкви на Дальнем Востоке, но подробная их характеристика заставила бы нас выйти за рамки избранной темы. В данном случае нам важнее рассказать о судьбе менее известных и изученных церковных архивов Дальнего Востока.

Основные комплексы документов, характеризующие деятельность Русской Православной церкви на конкретной территории, формировались в епархи­альных управлениях (духовных консисториях). По сути консистории представ­ляли собой чисто бюрократический тип учреждения "духовного ведомства", в структуре которого действовала большая канцелярия и формировался архив. В большинстве консисторий имелась самостоятельная должность "архивариу­са". Служили в консисториях как лица духовного звания, так и обычные чинов­ники. Но именно благодаря им нынешние историки имеют в своем распоряже­нии достаточно полные фонды духовных консисторий. При этом надо учиты­вать, что на протяжении трех с половиной веков церковное устройство дальне­восточных земель неоднократно менялось, что отразилось на структуре архи­вных фондов и составе дошедших до нас документов.

В конце XVII в. Россия делилась на 24 епархии, из которых наиболее внуши­тельной по территории являлась Сибирская (Тобольская) епархия, возглавляемая архиепископом, а позднее затем митрополитом. К ней первоначально относились и церкви Дальнего Востока. Ее огромнейший архив и по сей день находится в То­больском филиале государственного архива Тюменской области (ф. 156, 36407 д., 1721-1919 гг.). 9 В1725 г. для управления церквями и монастырями Восточной Сиби­ри учреждена еще одна епархия под верховною властью архиерея Иркутского и Нерчинского, с местопребыванием в Иркутске. В его ведении находились церкви Охотска, Камчатки, Русской Америки, а также Пекинская духовная миссия. Консисторский архив Иркутской епархии значительно меньше Тобольского, но тоже весьма внушительный, хранится в государственном архиве Иркутской области (ф. 50, 12602 д., 1725-1919 гг.). 10 Исторически его дополняют документы Иркутского архиерейского дома, выделенные в РГАДА из коллекции "Дела с известным титулом (ф. 1390 - Иркутский архиерейский приказ, 28 д., 1740-1742 гг.). 11

В 1840 г. была образована Камчатская епархия под управлением епископа Камчатского, Курильского и Алеутского. Ее документальные материалы являют­ся основными для изучения истории православия на территории Дальнего Восто­ка и Русской Америки. Местопребывание резиденции епископа неоднократно менялось. Сначала это был Ново-Архангельск на острове Ситха, затем порт Аян, город Якутск и, наконец, с I860 г. - город Благовещенск. Поэтому архивы Кам­чатской епархии оказались весьма разрозненными и находятся в настоящее вре­мя в городах Владивостоке, Благовещенске, Якутске и Хабаровске. Кроме того, после продажи в 1867 г. Аляски США значительная часть епархиального архива оказалась за пределами России.

Сохранившиеся крупные документальные комплексы Камчатской духовной консистории находятся в РГИА ДВ (ф. 1009, 2081 д., 1812-1923 гг. В состав данного фонда входят также документы Благовещенского епархиального Совета) и Государ­ственном архиве Амурской области (ф. 4,834 д., 1798-1922 гг.). Небольшой архивный фонд Камчатской духовной консистории, состоящий из разрозненных дел и доку­ментов, сформирован также в Государственном архиве Хабаровского края (ф. 7-и, 5 д., 1859-1891 гг.). 12 Кроме этого, в Якутске, в Национальном архиве Республики Саха (Якутия), отложилась сравнительно небольшая часть как самого консисторского ар­хива Камчатской епархии (ф. 227,216 д., 1856-1910 гг.), так и документов о ее деятель­ности, представленных в фондах церквей Колымского края и Чукотки. 13

__________________________________
9 История Русской Православной церкви в документах региональных архивов России: Ан­нотированный справочник-указатель. - М, 1993. С. 595.

10 Государственный архив Иркутской области: Путеводитель. - Иркутск, 1975. С.74.

11 Центральный государственный архив древних актов СССР: Путеводитель: В 4 т. - М, 1997. - Т. 3. - Ч. 1. - С. 725.

12 ЦГА РСФСР ДВ: Краткий межархивный справочник (по одноименным фондам центрального, краевых, областных архивов Дальнего Востока). 1758-1982 гг. - Томск. 1992. С. 14.

13 Краткий справочник по фондам ЦГА ЯССР с филиалами (1701-1985 гг.), - Якутск, 1985. С. 39-42.

______________________________________

С 1 января 1899 г. церковная организация Дальнего Востока претерпела изменения. Камчатская епархия была реорганизована. Входившие в ее состав го­род Владивосток, ряд территорий Приморской области, а также остров Сахалин выделялись в самостоятельную Владивостокскую епархию во главе с епископом Владивостокским и Камчатским (центр - город Владивосток). Бывшая Камчатс­кая епархия стала называться Благовещенскою, а ее епископ - Приамурским и Благовещенским (епархиальный центр - город Благовещенск).

Архив Владивостокской духовной консистории представлен довольно пол­но в собрании РГИА ДВ (ф. 244, 3344 д., 1857-1922 гг.). 14 Что же касается архива Благовещенской епархии, то уже в советское время он оказался разобщенным. Большая его часть также хранится в РГИА ДВ (ф. 757, 4040 д., 1893-1922 гг.), и довольно крупный массив документов находится в Государственном архиве Амур­ской области (ф. 29,1403 д., 1899-1922 гг.). 15

______________________________________
14 Центральный государственный архив РСФСР Дальнего Востока: Путеводитель. До­революционный период. -Томск, 1961. -Т. I. - С. 233-

15 ЦГА РСФСР ДВ: Краткий межархивный справочник... С. 14.

Даже при общем знакомстве с паспортными данными архивных фондов Камчатской, Владивостокской и Благовещенской духовных консисторий обра­щает на себя внимание несовпадение крайних дат хранящихся в них докумен­тов с действительными хронологическими рамками существования их в каче­стве фондообразователей. Это говорит о том, что на протяжении длительного времени архивные фонды консисторий делились и перемещались произволь­но, зачастую под влиянием внешних и далеко не всегда благоприятных для со­хранности документов обстоятельств.

Епархиальные управления (консистории) подчинялись Синоду и на своей территории ведали делами церквей и монастырей, решали все вопросы, относя­щиеся к "духовному ведомству". Они вели основную переписку с Синодом и пред­ставителями "светской власти" - воеводами, губернаторами, градоначальниками и т. д. Отсюда исходили многочисленные указы, циркуляры, инструкции, а сюда из церковных приходов и монастырей стекались многочисленные отчеты. По­этому в их архивах накапливался очень важный, разнообразный по видовому со­ставу массив исторических источников. В фондах консисторий отложились ука­зы и манифесты императоров по широкому кругу вопросов деятельности Рус­ской православной церкви; указы и циркуляры Синода, переписка архиереев с представителями государственной власти (генерал-губернаторами Восточной Си­бири и Приамурского края, военными губернаторами областей Дальнего Восто­ка, начальниками округов и др.) по вопросам миссионерской деятельности, о строительстве церквей, открытии церковно-приходских школ, сборе ясака с тузем­цев, статистические отчеты о состоянии церквей и т. п.; годовые отчеты духов­ных правлений и обзоры положения дел в епархиях; послужные списки священнослужителей, донесения, рапорты, прошения священников и миссионеров; описания, планы, сметы и ведомости по строительству и реконструкции храмов; метрические книги и книги брачных обысков, паспортные книжки и брачные документы, подписки, дававшиеся при принятии православия лицами, принадлежавшими ранее к расколу или же другим вероисповеданиям, и т. д.

Необходимо подчеркнуть, что некоторые материалы из фондов духовных консисторий далеко выходят за рамки чисто историко-церковной проблемати­ки. В них немало сведений по истории народного образования, этнографии мало­численных народностей Сибири и Дальнего Востока, о памятниках истории и культуры. Например, одним из таких источников, имеющим не только научную, но и огромную практическую ценность, являются метрические книги. На первый взгляд, это довольно простой вид документа, содержащий записи о крещении, бракосочетании и смерти. Но в исследовательской практике использование цер­ковных метрических книг может носить многоплановый характер. В обобщен­ном виде данные о рождаемости и смертности позволяют проследить динамику демографических процессов в отдельных населенных пунктах и регионах. Запи­си о крещении "инородцев" дают детальные представления о миссионерской де­ятельности православных священников.

Метрические книги являются наиболее полным и достоверным генеалоги­ческим источником, главная особенность которого - массовый и, самое главное, всесословный характер. Все остальные генеалогические документы относятся, как правило, к какому-то определенному сословию. Метрические же книги охва­тывают подавляющую часть населения, а поскольку бракосочетание православ­ного с лицом другого вероисповедания, крещение родившихся у них детей также совершались в православных храмах, то, соответственно, круг лиц, упоминае­мых в данном источнике, еще более расширяется.

Метрические записи широко используются при разработке генеалогичес­кой проблематики и исполнении запросов социально-правового характера в прак­тической деятельности государственных архивов. Они позволяют уточнить даты и биографические сведения отдельных персоналий при работе над указателями имен, справочниками, словарями, при подготовке монографий, статей и т. п.

Обозревая архивы Русской Православной церкви на Дальнем Востоке, необ­ходимо учитывать, что административные границы и церковное устройство края на протяжении ХГХ - начала XX вв. территориально не всегда совпадали. Поэтому архивные фонды Камчатской, Владивостокской и Благовещенской духовных кон­систорий хотя и являются основными для Дальнего Востока, но они почти не охва­тывают своими источниками Колымский край и Чукотку, которые в 1869 г. отошли к самостоятельной Якутской епархии (центр - город Якутск). В ее ведении были церкви, ранее находившиеся в подчинении Иркутской, а с 1840 г. Камчатской ду­ховных консисторий. В них имелись старые архивы и библиотеки, относящиеся к эпохе русских первопроходцев. Например, Нижне-Колымская церковь, как сре­доточие миссионерской деятельности (Сен-Кельский и Эломбальский миссионер­ские станы), еще в начале XX столетия была хранительницей богатейшего собра­ния церковных книг (в том числе старинных), икон и картин. В ее архиве име­лись "бумаги" с середины XVIII в. (царские манифесты, консисторские послания, дневники миссионеров, клировые ведомости и т. п.). Не менее ценный архив имел­ся и в Средне-Колымске. 16 И вообще церковные архивы северо-восточной части Дальнего Востока, через которую прошел основной поток русской колонизации края во второй половине XVII - начале XIX вв., значительно "старше", чем в При­амурье, Приморье или на Сахалине. То же самое можно сказать и о церковных архивах Забайкалья, выделенных в отдельную епархию в 1894 г. Ее епархиальное управление находилось в городе Чите.

Наиболее ранние церковные документы на Дальнем Востоке относились, по крайней мере, ко второй половине XVII в. Они до нас не дошли, но их наличие и содержание иногда отражают более поздние источники. Так, в 1742 или 1743 г. на запрос Я. Линденау: "Не бывало преж сего от иноземцев каких нападений..." -пришел ответ: "...О том в канцелярии Охоцкого порта в архиве известия по делам не имеетца, но токмо при Охоцкой церкви в Синодике (а есть поминанник) о убиенных от здешних ламских еже есть охоцких тунгусов в разные годы упоми­нается, а именно, убито во 170-м году на Юдоме и на Ине и Охоте реках якуцких служилых 52 человека, во 178 г. - 66 человек, во 186 г. - на Ураке реке - 87 чело­век, во 188 году на Юдоме реке стольник Данило Библиков да служилых 62 чело­века, и того всех 268 человек". 17 Это сообщение об Охотском синодике с описа­нием событий 1662-1680 гг. весьма примечательно. Выйдя к Тихом океану, каза­ки принесли эту традицию - "кликати" павшим товарищам "вечную память" наря­ду с пострадавшими за православие.

________________________________________
16 Сергеев И. Архив Колымского края // Архивное дело. 1926. - № VIII-XIX. С.116.

17 Цит. по: Линденау Я.И. Описание народов Сибири (первая половина XVIII века).-Магадан, 1983. С. 157-158.

В Сибири эта традиция зародилась при первом Тобольском архиепископе Киприане, по повелению которого был составлен синодик "убиенным" сподвижникам Ермака. Заступив в 1621 г. на Тобольскую кафедру, Киприан искал случай канонизировать популярных в народе местных подвижников и святых, видя в этом один из путей выполнения своей основной миссии - христианизации присоединенного языческого края. 18

Вообще ранних источников по истории церковной колонизации на вос­точных окраинах России крайне мало, ибо богатством сибирские монастыри не отличались. Это отмечал Н.Н. Бакай, ссылаясь на две царские грамоты, по­сланные в 1622 г. Верхотурскому воеводе, об оказании помощи монастырям: Никольскому - мужскому, и Покровскому - женскому, в которых "образов и книг, и колоколов не было и выменить нечем". Отчасти это объясняет, почему монастыри не стали центрами летописания в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. Дело действительно не в том, что в XVII в. летописи были уходящим жанром исторического повествования, а в том, что "основателям сибирских мо­настырей пришлось встретить совершенно неподготовленную почву для своих трудов и на первых порах претерпеть немало лишений". 19

И все-таки у казацких походов XVII в. были свои летописцы-современни­ки из числа служителей Церкви. Подтверждением тому является фрагмент ру­кописи, обнаруженный в 1954 г. в Отделе рукописной и редкой книги Библио­теки Академии наук. В нем описан один из первых походов на Камчатку Луки Морозко и Ивана Голыгина в 1695-1696 гг. По мнению Б.П. Полевого, автором рукописи, составленной по рассказам казаков, является служивший на Анады­ре священник Якутской соборной церкви Св. Троицы Яков Степанов. Кстати, именно отец Иаков впервые доставил в Якутск невиданное доселе "письмо на бумаге иноземские руки" - документ, писаный японскими иероглифами. 20

Традиции русского летописания сохранялись в некоторых монастырях Во­сточной Сибири очень долго. Об этом, в частности, свидетельствует опублико­ванное недавно "Историческое описание Посольского Спасо-Преображенского монастыря Иркутской епархии...", датированное 1806-1807 гг. 21

_________________________________________
18 Скрынников Р.Г. Сибирская экспедиция Ермака. - Новосибирск, 1986. С. 16.

19 Бакай Н.Н. Общий обзор главнейших актов, относящихся к истории колонизации Сибири в конце XVI и XVII веке. - Красноярск, 1891. С. 12-13.

20 Полевой Б.П. Новое об открытии Камчатки. - Петропавловск-Камчатский, 1997. -
Ч. 2. -С. 53-61.

21 Историческое описание Посольского Спасо-Преображенского монастыря Иркутской
епархии // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-XIX вв. (Историко-археологические исследования). -Владивосток, 1998.-Т. 3. -С. 70-82.

___________________________________________________

Хотя, строго го­воря, это, конечно же, не летопись, а именно "историческое описание" (т. е. жанр научного сочинения, характерный для второй половины XVIII - начала XIX вв.), составленное в 1806-1807 гг. на основании сведений, почерпнутых "из архивных

монастыря сего бумаг". 22 Это не принижает его значения как источника, посколь­ку многие монастырские архивы до нас не дошли. Кстати, из аналогичных "свет­ских" описаний известно, что и в других монастырях Забайкалья имелись редкие документы со времени их основания. Например, в архиве Троицкого Селенгинского монастыря, построенного по указу царя Федора Алексеевича и благослове­нию патриарха Иоакима, "оригинально" хранились две грамоты сибирского мит­рополита Павла "с прописанием повелений патриарших и царских". 23

Отдаленность дальневосточных церквей от епархиальных центров сказалась на состоянии их архивов, довольно бедных материалами не только XVII, но и нача­ла XVIII в. Учитывая это обстоятельство, стоит уделить внимание документам Кам­чатского духовного правления, включенным ныне в ту часть архива Камчатской духовной консистории, что находится в Благовещенске в фондах Государственно­го архива Амурской области. Во-первых, они позволяют более или менее детально проследить историю церковных архивов Дальнего Востока в XIX столетии. Во-вто­рых, именно здесь откладывались документы самых первых лет деятельности Цер­кви на тихоокеанском побережье России. Многие перипетии истории Дальнего Во­стока отразились на судьбе этого уникального собрания документов, самые ранние из которых относились, видимо, к началу 20-х годов XVIII в., когда и было учрежде­но на Камчатке духовное правление, подчинявшееся Иркутской духовной консис­тории. За последующие сто лет в Петропавловске накопился немалый архив, нахо­дившийся в довольно запущенном состоянии.

Надо отметить, что иркутские архиереи требовательно относились к цер­ковному делопроизводству. Один из первых таких документов - указание из Иркутской духовной консистории Камчатскому духовному правлению от 12 ок­тября 1831 г. В нем изложена резолюция архиепископа на рапорте посольского архимандрита Феодорита с предписанием "для непременного исполнения всем монастырям, настоятелям, духовным правлениям и благочинным в непосред­ственном ведении Консистории находящимся". Поводом для этого стал небрежно составленный рапорт отца Феодорита, что вызвало неудовольствие владыки, который повелел "циркулярно предписать, дабы отныне всякие бумаги в Кон­систорию и ко мне были писаны на целом листу: ибо противное означает не­почтительность к начальству". 24

_______________________________________________

22 Санников А.П., Бычков О.В. Комментарий к историческому описанию Посольского Спа­со-Преображенского монастыря // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII-XIX вв. (Историко-археологические исследования). - Владивосток, 1998. - Т. 3.- С. 83-88.

23 Описание Иркутского наместничества 1792 года. - Новосибирск, 1988. С. 85.

24 ГААО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 25. Л. 1-1 об.

________________________________________________

В дальнейшем подобные распоряжения архиереев следовали неоднократно, но на местах, вдали от иркутского начальства, они не всегда исполнялись.

Как и в светских учреждениях того времени, заботливость о сохранении старых бумаг проявляли отдельные священники. В октябре 1834 г. благочинный Петропавловска протоиерей Прокопий Громов по своей инициативе распорядился "о приведении разстроенного Камчатского духовного правления Архива в узаконенный порядок". Поручение выполнял член правления священник Василий Сизом (в других документах - отец Василий Сизых. - А.К.). Работа по первичному упорядочению архива заняла у него более года. В рапорте благочинному отец Василий докладывал, что все дела Камчатского духовного правления "с 1720-го по настоящий 1836 год, разобран по сортам подшитых материалов". 25 Была составлена также черновая опись дел, которую, к сожалению, обнаружить не удалось.

По всей вероятности, к этому же времени относятся и первые попытки научного использования церковных архивов Камчатки. Известно, например, что петропавловский протоиерей Громов состоял в переписке с выдающимся историком Сибири П.А. Словцовым и неоднократно отправлял для него исторические справки, а также копии документов духовного правления и других местных архивов. Это была большая и трудоемкая по тем временам работа. В одном из писем П.А. Словцов писал ему: "...Как далеко Вы заброшены; письмо от 15 октября 1837 года я получил в июле 1838 года - в такое время когда рукопись моя о Сибири была в типографии и это причиною было, что я не воспользовался сведениями в письме Вашем сообщенными. Это можно будет вознаградить во 2-й книге, за которую я еще не принимался. Покорнейше прошу Вас уведомить: 1) (если возможно) как называется и в далеком ли разстоянии от бывшего Анадырского острога та сопка, близ которой пал Павлуцкий; 2) кто после Павлуцкого командовал Камчаткой, и нет ли там реестра начальников, приезжавших на смену друг другу..; 4) в иностранной книжке читал я, что Курильские острова приобретены Россией около 1770 г.; нельзя ли это пояснить обстоятельствами и лицами, в том участвовавшими..."". 26 Как видим, вопросы ученого (некоторые из них звучат очень современно) своему камчатскому корреспонденту требовали основательной работы с источниками, и для ответов на них требовалось изучить немало архивных дел.

_______________________________________________

25 ГААО. Ф. 4. Оп. 1. Д. 215. Л. 9-9 об.

26 Цит. по: Бакай Н.Н. Памяти П.А. Словцова, как историка Сибири. - Красноярск, 1918 С 10

________________________________________________

Церковная метрическая книга - это реестр, содержащий официальные записи актов гражданского состояния, а также другие значимые пометки из жизни населения конкретного уезда, например смена вероисповедания. Метрическая книга представляет собой хронологический список событий за год, делящийся на три основные части:

1) записи "о рождающихся" (рождение ребенка);

2) часть "о бракосочетающихся" (заключение брака);

3) блок "об умирающих" (смерть и её причины).

Однако, стоит отметить, что в записи метрической книги церкви не попадали младенцы, умершие до крещения и самоубийцы. Имела место трудность с местами, где население было сильно растянуто по большим территориям. В таких губерниях и епархиях люди могли быть захоронены без обряда погребения и участия представителей духовенства, что делало невозможным отметку подобных событий в метрической книге об умерших. Была и другая особенность ведения метрик: в связи с тем, что регистрация событий священниками происходила со слов, в записях метрических тетрадок зачастую можно встретить бытовые (народные) названия населенных пунктов или отдельных их частей. Знание важных нюансов, описанных в этой статье, может пригодиться при составлении родословной книги и проведении эффективного генеалогического исследования.

Из чего состоит метрическая книга, образцы записей

Первое, что стоит уяснить читателям - в метрические книги заносились записи не о фактах рождения, брака или смерти, а о регистрации церковных обрядов. Изначально приходским священникам вручались незаполненные тетради (сшитые листы бумаги) с графическим распределением блоков, и только после их заполнения тетради становились метрическими книгами. В зависимости от года и места заполнения, некоторые данные могли отсутствовать. Если Вы встретите в тексте какие-то незнакомые термины и хотите прояснить, что они означают - их определения Вы можете прочитать в эксклюзивном разделе "Генеалогическая энциклопедия " на нашем сайте сайт.

Пример (образец) записи о родившихся:

"Метрическая книга, данная из Стародубской духовной консистории в церковь Вознесения Господня уездного города Стародуб, 1-го округа благочиния Стародубского уезда, для записи родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1887 год. Запись о рождающихся.

Счет родившихся в августе мужеска пола 76.

14 октября 1900 года родился и 15 сентября крещен Сергей, его родители стародубский мещанин Поликарп Васильев сын Дружников и законная жена его Лидия Иоаннова, оба православного вероисповедания.

Восприемники: стародубский мещанин Николай Иоаннов Дружников и Ерофея Николаева Сердюка жена Васса Карпова.

Таинство крещения совершил приходский священник Михаил Вострецов".

В записях о рождающихся указывались порядковый номер ребенка, дата его рождения и крещения, пол и имя. Помимо вышенаписанного в метрических книгах о родившихся можно встретить место проживания, принадлежность владению (какому помещику принадлежали), сословие, национальность (редко), вероисповедание, имена, фамилии, отчества отца и матери. Если таковые не были известны, то делалась запись, указывающая на незаконность рождения. При наличии восприемников (крестных родителей) записывались и они, а также их сословная и владельческая принадлежности. Дополнительно в части о родившихся прописывали кто из священно и церковнослужителей совершал обряд крещения и где он проходил. Такие обряды могли проходить в церкви или доме прихожанина.

Пример (образец) части о бракосочетавшихся:

"Метрическая книга, данная из Камышинской духовной консистории в церковь Благовещения села Ярцево Камышинского уезда Камышинской губернии для записи родившихся, бракосочетавшихся и умерших на 1891 год. Запись о браком сочетавшихся.

Жених - села Ярцево умершего крестьянина Семена Ивановича Рыбакова сын Антон, православный, первым браком, 20 лет.

Невеста - села Ярцево крестьянина Николая Ипатьева дочь Ксения, православная, первым браком, 19 лет.

Поручители: по жениху - крестьяне данного села Иван Сергеев Рыбаков и того же села Михаил Антоном Рыбаков, по невесте - крестьяне Иона Васильев Семин и Кирилл Сергеев Дикий - оба села Ярцево.

Таинство обряда совершил приходский священник Иннокентий Преображенский."

Часть метрической книги о бракосочетающихся включала в себя порядковый номер (стандарт церковной книги), дату совершения обряда. Ответственный служитель указывал имена, фамилии, отчества, место жительства, имя отца, вероисповедание, иногда встречается запись национальности, а также сословные и владельческие принадлежности жениха и невесты. В часть о бракосочетавшихся попадали данные о возрасте супругов на момент заключения брака и каким по счету браком они венчались. При наличии свидетелей (поручителей) в метрическую книгу записывались их имена (включая фамилии и отчества), сословия, принадлежность к какому-либо владению и личные отметки (по желанию). Обязательно прописывалось, кто из священно и церковнослужителей венчал брак.

Пример (образец) блока об умерших:

"Церковная книга, данная из Липецкой епархии в церковь Благовещения села Марьино Липецкого уезда Липецкой губернии для записи родившихся, браком сочетавшихся и умерших на 1898 год. Запись об умирающих.

20 октября 1901 года жителя села Марьино крестьянина Николая Иванова Васильева умерла дочь Мария, 1 год.

11 декабря 1901 года умер, а 13 декабря погребен города Липецка мещанин Петр Сергеев Кожухов, 72 года, от чахотки.

Исповедовал, приобщал и совершал погребение священник Иоанн Попов.

В блоке метрической книги об умерших записывались порядковый номер, имя, фамилия, отчество умершего, дата его смерти и погребения, информация о месте жительства, а также принадлежность к определенному сословию и владению. Уполномоченный церковник заносил сведения о том, в каком возрасте умер человек, по какой причине наступила смерть, и где он был погребен. В этой части метрической книги указывались представитель духовенства, участвовавший в захоронении и священник, который исповедовал упокоенного перед смертью.

Где хранятся метрические книги церкви и как их найти

Заинтересованные в проведении генеалогического исследования и составлении своего фамильного древа регулярно задаются вопросом "Где найти метрические книги? " Чтобы облегчить поиск мы решили подробно раскрыть данную тему. Законами тогдашнего времени было установлено, что ведение метрик должно происходить в двух экземплярах. Подлинная версия, как правило, хранилась в церкви, дубликат (копия, заверенная церковным причтом) перенаправлялся в архив консистории - в те времена это было учреждение с судебными, а также церковно-административными функциями. В связи с тем, что в 1918 году был принят "Кодекс законов об актах гражданского состояния", метрические тетради заменили на реестровые (также встречается название "актовые"), которые можно найти в местных органах ЗАГС. Однако, видимо по инерции, в некоторых районах России церковные метрические книги велись до 1921 года.

В Российской Федерации действует закон, по которому срок хранения метрик и записей актов гражданского состояния органами ЗАГС-а составляет 100 лет, по прошествии которых все документы перенаправляются на постоянное хранение в Государственные архивы (в отдельных случаях этот срок может быть чуть меньше). Чтобы найти или узнать, где хранятся метрические книги церкви, которые Вас интересуют, необходимо определить год и место рождения родственника, просчитать по возрасту документа вид учреждения, где он должен находиться (например, региональный архив или РГАДА в Москве), после чего направить соответствующие запросы в территориальные организации. Обращаем внимание читателей на то, что большинство метрических книг сохранилось и до наших дней, но часть фонда "канула в лету" из-за многочисленных пожаров и других причин, что, безусловно, затрудняет поиск родственников. Часть записей не представляется возможным найти, так как книги метрики в наше время попросту уже не существуют. Рекомендуем не отчаиваться после первых неудачных поисков и попробовать найти места хранения вторых экземпляров метрических книг. В разделе нашего сайта " " мы стараемся поддерживать актуальную базу архивов и организаций, где Вы можете определить возможное местонахождение исторических документов, связанных с Вашими родственниками. Предлагаем воспользоваться им, а также провести поиск конкретной книги за нужную дату в интернете.

Если у Вас есть дополнения - сообщите об этом в комментарии, сделаем полезный ресурс вместе!

Все права защищены, копирование текста допустимо только с размещением ссылки на сайт

Попов А.В. Архивы Русской Православной Церкви: история и современность // XVI Ежегодная богословская конференция Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета: Материалы 2006 г. Т. 2. М.: ПСТГУ, 2006. С. 193-198

История Русской Православной Церкви (РПЦ) настолько тесно связана с историей России, что их невозможно отделить друг от друга. Именно принятие нашими предками христианской веры в 988 г. дало мощный духовный импульс, благодаря которому на исторической арене появились русский народ и государство. Этим обстоятельством определяется и то значение, которое имеет для российской культуры и истории архивное наследие Русской Православной Церкви.
После Октябрьской революции 1917 г. значительное число архивов и архивных документов РПЦ было национализировано и отложилось в государственных хранилищах(1). Изъятие и хранение таких документов в государственных архивах на правах государственной собственности было законодательно закреплено декретом Совета Народных Комиссаров РСФСР от 1 июня 1918 г. О реорганизации и централизации архивного дела в Российской Социалистической Федеративной Советской Республике. В нём, в частности, указывалось: Все архивы правительственных учреждений ликвидируются, как ведомственные учреждения, и хранящиеся в них дела и документы отныне образуют Единый государственный архивный фонд(2). В данном случае понятие ведомственные учреждения распространялось на Святейший Синод РПЦ и его учреждения, финансируемые полностью или частично государством.
В соответствии с современным российским законодательством, а именно Федеральным законом от 22 октября 2004 г. Об архивном деле в Российской Федерации, церковные архивы и документы до отделения Церкви от государства относятся к государственной собственности. В статье 9 закона говорится об отнесении к частной собственности архивных документов религиозных объединений после отделения церкви от государства, то есть подразумевается, что архивные документы Церкви, созданные в период с учреждения Святейшего Правительствующего Синода в 1721 г. до выхода 23 января 1918 г. декрета Об отделении церкви от государства и школы от церкви, относятся к государственной собственности. Тем самым на законодательным уровне была закреплена государственная собственность на архивные документы РПЦ до отделения Церкви от государства. В состав этих документов входят фонды Поместного Собора Российской Церкви 1917-1918 гг. и Канцелярии Патриарха Тихона, хранящиеся в Государственном архиве Российской Федерации (ГА РФ); многочисленные фонды монастырей и церквей, хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА), Российском государственном архиве Дальнего Востока (РГА ДВ), Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) и др.; фонды Александро-Невской Лавры, Канцелярии Святейшего Синода, его комитетов, управлений, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве (РГИА) и др. Объём этих документов, имеющих большую историческую ценность, значителен.
Следует отметить, что Русская Православная Церковь никогда не предъявляла требований о возвращении принадлежащих ей документов, хранящихся в государственных архивах. На наш взгляд, если следовать букве закона, она могла бы поставить вопрос о возвращении своих документов за период ранее 1721 г. (большой массив документов этого периода хранится в РГАДА). Касаясь темы архивного наследия РПЦ, известный российский историк церковных архивов профессор Е.В. Старостин отмечает: По существу на столетие эта тема оставалась запретной для российских историков-архивистов. На ней лежало идеологическое табу, нарушать которое мало кто осмеливался, поскольку это было небезопасно. Что касается представителей церковной науки, то и они избегали ставить острые вопросы о судьбе своего документального наследия(3).
Не так безупречен правовой статус и фонда Архиерейского Синода РПЦ за границей, хранящегося в ГА РФ. Архив Архиерейского Синода РПЦ за границей до 1941 г. находился в Белграде на квартире у предстоятеля РПЦ за границей митрополита Анастасия. В 1941 г. этот архив был конфискован немецкими оккупационными властями и вывезен в Германию(4). В 1945 г. архив был найден и вывезен советскими войсками в СССР, где был помещён в Особый архив. 25 августа 1948 г. в соответствии с решением ГАУ МВД СССР 12/3-937 архив зарубежного Синода в количестве 55 дел и 16 килограмм россыпи был передан в ЦГАОРСС СССР (ныне ГА РФ)(5). После научного описания был образован фонд Р-6343 Высшее церковное управление РПЦ за границей в количестве 384 дел. В 1996 г. название фонда было изменено на Архиерейский Синод РПЦ за границей г. Сремские Карловцы Югославия. В 1992, 1998 гг. к фонду было присоединено несколько дел, сформированных из россыпи, поступившей из Библиотеки федеральных архивов. До 1988 г. документы фонда находились на секретном хранении. В 1988 г. по решению комиссии ЦГАОР СССР на основании акта 1 от 29 февраля 1988 г. документы фонда были рассекречены. В 1995 г. для создания страхового фонда архивные документы фонда были микрофильмированы в количестве 384 дела, 663 микрофиши, 24020 кадров(6). Документы этого фонда были созданы и отражают деятельность Церкви уже после отделения Церкви от государства. Более того, большинство из них образовалось в деятельности церковных учреждений за пределами СССР. Следовательно, по закону Об архивном деле в Российской Федерации документы этого фонда должны входить в негосударственную часть Архивного фонда Российской Федерации. Статья 6 пункт 7 данного закона гласит: Включение документов, находящихся в частной собственности, в состав Архивного фонда Российской Федерации осуществляется на основании экспертизы ценности документов и оформляется договором между собственником или владельцем архивных документов и государственным или муниципальным архивом (органом местного самоуправления муниципального района, городского округа), музеем, библиотекой либо организацией Российской академии наук. А имеется ли такой договор между Русской Православной Церковью за границей и Федеральным архивном агентством России? Вопрос риторический.
Значительное число документов, отражающих историю РПЦ и её положение в Советском Союзе, образовалось в деятельности органов партийной и государственной власти СССР. Эти архивные документы безусловно являются государственной собственностью. Но это не уменьшает их значения как исторических источников по истории РПЦ. На наш взгляд, наибольшей информативностью обладает фонд Совета по делам религий при Совете Министров СССР (до 1965 г. Совет по делам Русской Православной Церкви), включающий более 13 тысяч единиц хранения за 1938-1991 гг.(7) Материалы этого фонда, хранящегося в ГА РФ, показывают, что советское правительство внимательно наблюдало за РПЦ, более того имело достаточно полную и объективную информацию о происходящей в ней процессах и оказывало существенное влияние на них. Документы Совета сохранились с достаточной полнотой за все годы его существования. Отчасти это объясняется тем, что часть документов находилась на секретном хранении: они не подвергались экспертизе ценности и не выделялись к уничтожению. В ГА РФ также находятся на хранении фонды Постоянной центральной комиссии по вопросам культов при Президиуме ЦИК СССР, Союза воинствующих безбожников СССР и др.
В российских государственных архивах отложилось много личных фондов иерархов, священников и других деятелей РПЦ. Наибольшее число таких фондов имеется в ГА РФ. Среди них личные фонды митрополита Арсения (Стадницкого), протоиерея Петра Булгакова, архиепископа Варнавы (Накропина), священника Георгия Гапона, митрополита Евлогия (Георгиевского), историка церкви А.В. Карташева, протоиерея Димитрия Константинова, историка Церкви В.С. Русака, протоиерея Иннокентия Серышева, протопресвитера Георгия Шавельского и др(8).
Приход к власти большевиков в 1917 г. и более чем семидесятилетнее существование Русской Православной Церкви под властью коммунистического государства прервали естественное складывание сети церковных архивов, нормативно-методической базы их деятельности, а также препятствовали формированию новой научной дисциплины церковного архивоведения. Тем не менее, несмотря на разрушение и закрытие монастырей и храмов, уничтожение части церковных архивов многие документы после национализации удалось сохранить в государственных архивах.
В советское время в архивном деле функция хранения преобладала над функцией использования. Документы по истории РПЦ в основном находились в спецхранах или на секретном хранении. В рекомендациях Первой международной научной конференции Архивы Русской Православной Церкви: пути из прошлого в настоящее, состоявшейся в ноябре 2003 г., констатировалось: фонды учреждений духовного ведомства, рассредоточенные в государственные хранилища, в течении атеистического ХХ столетия практически не изучались(9).
Использование документов было подчинено коммунистической идеологии. Исходя из того, что главной задачей атеистической работы считалось раскрытие классовой роли религии и церкви, историки-атеисты выдвигали на первый план разоблачение церковной контрреволюции, эксплуататорской сущности религиозных организаций, раскрытие политической позиции духовенства. Работы историков должны были помочь верующим преодолеть религиозные предрассудки. Поэтому основными темами научных исследований стали антисоветские действия духовенства. В соответствии с поставленными задачами политика государства по отношению к церкви всегда рассматривалась исследователями как положительная, а действия церкви, религиозных организаций и деятелей как контрреволюционные. Отличительными чертами историографии тех лет была узость источниковедческой базы, недостаточное внимание к архивным документам. В качестве главных источников исторических работ использовались декреты советской власти, труды В.И. Ленина и других партийных идеологов.
В последние годы в связи с кардинальными переменами в политическом строе и внутриполитической жизни страны изменилась ситуация и в российской исторической науке. Многие периферийные и ранее запретные темы исследований выдвинулись на первый план. В новых условиях получили возможность обратиться к истории РПЦ российские светские и церковные историки. Базой и фундаментом для появления серьёзных научных трудов, опирающихся на большую источниковую базу, является и большой комплекс ранее недоступных документов по истории РПЦ, сохраненный в государственных архивах России.
В 1991 г. после крушения коммунистического режима Русская Православная Церковь освободилась от государственных пут и избавилась от назойливой опеки партийных и государственных органов. Но обретение подлинной независимости - это не одномоментный акт, а тяжелый и длительный процесс избавления от груза прошлого и преодоления инерции церковного подчинения государству. В настоящее время у Русской Православной Церкви много проблем, требующих решения и успешно решаемых. К сожалению, далеко на периферии сознания церковных иерархов, священников осталась проблема архивного наследия Русской Православной Церкви и его сохранения.
В Уставе Русской Православной Церкви всего пять раз встречается слово архив. Уставом предусмотрен один центральный архив при Управлении делами. В статье 5 Устава определено: Синодальными учреждениями Русской Православной Церкви являются: а) Управление делами Московской Патриархии с входящими в него канцеляриями Патриарха, Синода, Синодальной библиотекой, необходимыми отделами и архивом. Уставом также предусмотрены архивы епархий и приходские архивы: Каждое Епархиальное управление должно иметь епархиальный архив. При необходимости архивы могут организоваться при благочинном: При благочинном может существовать канцелярия, служащие которой назначаются правящим архиереем, и архив.
Тем не менее в РПЦ пока не создано единого центрального архива. Точнее, архивы есть, но их статус, источники и порядок комплектования, взаимоотношения между собой и с Управлением делами Московской Патриархии не регламентированы. Как уже отмечалось, в Уставе РПЦ упоминается один центральный архив Архив Управления делами РПЦ. В тоже время у РПЦ действуют как общецерковные Архивы Московской Патриархии и Священного Синода РПЦ. Кроме того РПЦ имеет Синодальную библиотеку, которая является общецерковным хранилищем печатных изданий и рукописных материалов, учреждением, ведущим библиотечную, исследовательскую, информационно-библиографическую и издательскую работу. Библиотека комплектуется не только книгами, но и архивными документами. Обширным историческим архивом обладает Отдел внешних церковных сношений РПЦ. В 2001 г. в прессе появились сообщения о создании центрального церковно-исторического архива на базе церковно-научного центра Православная энциклопедия(10). Более того, директор центра высказал предположение о том, что в будущем документы Отдела внешних церковных сношений поступят в создаваемый архив. Но в Уставе РПЦ нет ни слова о церковно-историческом архиве, существующем при центре Православная энциклопедия. Не ясно также, как будет комплектоваться новый архив, на какой основе будут передавать свои законченные и потерявшие оперативное значение дела епархиальные архивы, архивы Синодальных учреждений и другие. По мнению автора, в настоящее время, пока у РПЦ нет нормативных документов подобных Основным правилам работы государственных архивов, Основным правилам работы архивов организаций и пока не определены и не разграничены источники комплектования, состав документов, которые должны находится на постоянном хранении в приходских, епархиальных и центральных архивах, говорить о появлении Центрального церковно-исторического архива РПЦ рано. Невозможно представить, чтобы такой архив создавался на базе церковно-научного центра, главная задача которого - подготовка и выпуск новых томов Православной энциклопедии. Видимо, при Православной энциклопедии предполагается создать архив научно-справочных документов, необходимых для публикационной и другой деятельности центра.
До настоящего времени не существует единой нормативно-методической базы деятельности архивов и ведения делопроизводства в церковных учреждениях. Отсутствуют типовые инструкции по ведению делопроизводства в церковных учреждениях, типовые положения об епархиальных и приходских архивах, правила работы архивов РПЦ, примерные и типовые перечни документов с указанием сроков хранения, методические рекомендации по проведению экспертизы ценности и описанию документов, хранящихся в епархиальных и приходских архивах. Не определены статус приходского архива (является ли он архивом с переменным составом документов или хранит документы постоянно), какие именно документы должны в него передаваться и как должно быть организовано их описание, хранение и использование.
Подводя итоги краткого обзора современного состояния архивов РПЦ, можно констатировать отсутствие нормативно-методической базы для организации делопроизводства и архивного дела в Русской Православной Церкви. В организации делопроизводства приходы, епархиальные и синодальные учреждения руководствуются государственными нормативными актами. Но касается это прежде всего финансовой и бухгалтерской документации, предоставление которой требуют государственные организации(11). Положение архивов и церковного делопроизводства в настоящее время находится в удручающем состоянии, что требует скорейшего принятия высшей церковной властью нормативных актов, регулирующих эту сферу.
На наш взгляд, по экономическим причинам не каждый приход сможет выделить помещение под архив, обеспечить надлежащее хранение, описание и использование архивных документов. Поэтому при организации сети архивов РПЦ нам представляется целесообразным придание приходским архивам статуса архивов с переменным составом документов, при котором они должны передавать документы с постоянными сроками хранения на постоянное хранение в епархиальные архивы. Епархиальные архивы, в свою очередь, должны получить статус архивов с постоянным составом документов, комплектующихся документами епархиальных учреждение, благочиний и приходов. Наряду с этим должен быть создан единый центральный архив РПЦ (Архив Московской Патриархии). В этот архив могли бы поступать законченные делопроизводством и потерявшие оперативное значение дела и документы канцелярии Патриарха Всея Руси, Священного Синода, синодальных учреждений, Поместных и Архиерейских Соборов РПЦ, заграничных учреждений и Миссий РПЦ и др. Еще одним источником комплектования Архива должны стать личные фонды иерархов и священников РПЦ и других лиц, принятые на хранение после экспертизы ценности документов по договору между Архивом и фондообразователем.
С точки зрения автора, подготовку нормативно-методических документов по делопроизводству и архивному делу, контроль за их выполнением в масштабах всей РПЦ должно осуществлять Управление делами Московской Патриархии. Для решения этих задач необходимо тесное сотрудничество РПЦ с Федеральным архивным агентством и его органом Всероссийским научно-исследовательским институтом документоведения и архивного дела, Центром архивных исследований Историко-архивного института, Российским обществом историков-архивистов и другими организациями. В декабре 2003 г. было подписано Соглашение о сотрудничестве между Московской Патриархией Русской Православной Церкви и Федеральной архивной службой России, но, к сожалению, оно не было наполнено реальным содержанием и не привело к улучшению состоянию архивного дела и делопроизводства в РПЦ. Поэтому на базе подписанного соглашения необходимо развивать реальное сотрудничество между РПЦ и Федеральным архивным агентством. Делать это надо немедленно. В противном случае нам грозит не только потеря большого комплекса документов по истории Русской Православной Церкви конца ХХ начала XXI вв., но и невосполнимая утрата части нашей исторической и социальной памяти.

Примечания

1. Ионов А.С. С.Г. Рункевич и судьба архивных материалов Поместного собора Православной Всероссийской Церкви 1917-19188 годов. Изъятие церковных документов властями // Архивы Русской Православной Церкви: пути из прошлого в настоящее (Труды Историко-Архивного Института Т. 36). - М.: РГГУ, 2005. - С. 337-341
2. Основные декреты и постановления Советского Правительства по архивному делу 1918-1982. - М.: ГАУ. - 1985. - С. 6
3. Архивы Русской Православной Церкви: пути из прошлого в настоящее (Труды Историко-Архивного Института Т. 36). - М.: РГГУ, 2005. - С. 11
4. Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь (нацистская политика в отношении Православной Церкви и религиозное возрождение на территории СССР). - М.: Крутицкое подворье; Общество любителей церковной истории, 2002. - С. 48
5. ГАРФ дело фонда 6343, л. 4а
6. Справка о микрофильмировании документов фонда Ф. Р-6343
7. ГА РФ, Ф. Р-6991
8. Попов А.В. Архивное наследие зарубежного православия // Новый журнал = New Review. - Нью-Йорк. - 2005 - N 239. - С. 158-173
9. Архивы Русской Православной Церкви: пути из прошлого в настоящее (Труды Историко-Архивного Института Т. 36). - М.: РГГУ, 2005. - С. 376
10. Создается церковно-исторический архив РПЦ // Утро. - 2001. - 41 (363). - 1 марта 2001
11. Горькавая Г.П. Архивы Русской Православной Церкви в прошлом и настоящем: очерки / По ред. Е.В. Старостина/ - М., 2000. - С. 24

для получения архивной справки, копии, выписки, информационного письма об актах гражданского состояния

(аналогичная форма может быть использована и для получения данных из метрических книг)

Сегодня большинство документов по истории Русской православной церкви входит в состав Архивного фонда Российской Федерации и хранится, главным образом, в федеральных архивах, музеях и библиотеках. Эти материалы доступны исследователям, однако документы современных учреждений Русской православной церкви в научный оборот вводятся крайне редко. Специалисты выражают обеспокоенность относительно степени полноты их сохранения, отсутствия в этом вопросе единого координирующего центра, степени подготовленности документов для работы с ними и их доступности для исследователей. Редакция журнала "Отечественные архивы" попросила высказать свое мнение по этому вопросу священнослужителей, церковных историков и исследователей, работающих с документами по истории церкви. Материалы "круглого стола" опубликованы в новом номере журнала "Отечественные архивы" (2007. № 4).

М.И. Одинцов, начальник отдела по защите свободы совести Аппарата Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, доктор исторических наук, профессор: В соответствии с характером сложившихся к началу XX в. отношений между Российским государством и религиозными организациями, ведение церковного делопроизводства и сохранение материалов о деятельности церковных учреждений было обязанностью для всех религиозных организаций. Именно это предопределило тот факт, что мы имеем огромный архивный фонд, касающийся религиозной жизни России. Многие епархиальные архиереи Русской церкви, осознавая важность сохранения исторических свидетельств, требовали от церковных приходов, монастырей и духовных учебных заведений постоянной заботы о церковных архивах и включения в их состав не только официальных материалов, но и других самых разнообразных сведений о церковной жизни. Для примера можно сослаться на труды известного церковного и общественного деятеля митрополита Новгородского Арсения (Стадницкого). Владыка на протяжении десятилетий тщательно собирал документы и материалы, с которыми работал и которые получал от многочисленных корреспондентов. Его огромный личный фонд, хранящийся ныне в ГАРФ, является неиссякаемым кладезем сведений по истории Русской церкви XIX–XX вв. Такого же подхода к архивным материалам он требовал и от своих подчиненных везде, где ему довелось служить.

После революционных событий 1917 г. в новых государственно-церковных отношениях официальная документация государственного значения (прежде всего, акты гражданского состояния) из церковных фондов перекочевала в государственные архивы, а оставшаяся часть, признанная государством «не нужной», в силу этого обстоятельства осталась в церковных учреждениях. Войны, революции, антирелигиозные идеологические кампании, перекраивание границ между государствами и внутри государств негативным образом сказались на составе церковных архивов – многое утрачено безвозвратно.

Но отдадим должное и тем бессребреникам 1920–1930-х гг., которые правдой и неправдой сумели убедить некоторые из государственных хранилищ принять «поповские документы». Благодаря им мы, к примеру, можем видеть, читать и исследовать подлинники материалов Поместного церковного собора 1917–1918 гг. Чрезвычайно полезны были усилия по сохранению материалов о церковной жизни и таких представителей большевистской элиты, как В.Д. Бонч-Бруевич, П.А. Красиков А.В. Луначарский, П.Г. Смидович.

Парадокс, но «спасателями» многих церковных документов выступали и всякого рода карательные, контролирующие или идеологические учреждения советской эпохи. Понятно, что делалось это исключительно из прагматических устремлений, но этот документальный пласт зачастую оказывается единственным источником наших сведений о религиозной жизни в СССР. Таковым, к примеру, является фонд Совета по делам религий РПЦ (позднее – религиозных культов), хранящийся в ГАРФ и содержащий десятки тысяч единиц бесценных документов.

Разрушение СССР вновь пагубным образом сказалось на церковных архивах, обрекая их на разделение и утраты.

Доступность церковных архивов – это проблема не сегодняшнего дня. Достаточно вспомнить, как трудно порой было российским историкам, обращавшимся к церковной тематике, «проникнуть» не только в архивы действовавших церковных учреждений, но и в фонды государственных архивов, содержащих необходимую для их исследований информацию по государственно-церковным отношениям. Зачастую требовались многочисленные справки, разрешения, согласования, проверки. Так и в советскую эпоху архивы церковных учреждений или иных, соприкасавшихся с ними учреждений находились в государственных хранилищах на «закрытом» хранении и фактически были недоступны. Лишь последние два десятилетия существенным образом изменили ситуацию, и исследователи могут работать с этими материалами. И мы должны вновь и вновь благодарить всех архивистов, которые сохранили документы по истории нашего Отечества.

Советский период обострил проблему архивов действующих религиозных учреждений. Они не были востребованы государством; частных архивов, куда их можно было поместить, не существовало, и в результате их судьба во многом зависела от личной инициативы и желаний конкретных церковных служителей. Можно утверждать, что к концу советского периода таковых церковных архивов практически не имелось.

Несколько по-другому складывались судьбы архивов при религиозных центрах, в том числе при Московском патриархате. В послереволюционный период все они начинали с нуля, поскольку ранее принадлежавшие им документы и материалы были реквизированы в ходе различных неоднократных обысков. Постепенно формировался новый массив документов, который был полностью закрыт для светских исследователей. Такое положение сохраняется и сегодня, когда практически каждая церковь имеет подобного рода архив. Очевидно, назрел вопрос о выработке правил, согласно которым эти архивы могли бы поступать в государственные хранилища.

Архимандрит Макарий (Веретенников), магистр богословия, профессор Московской духовной академии, лауреат Макариевской премии : Архивы и материалы, содержащиеся в них, – это хранилища нашей памяти, наше наследие, настоящее и будущее. Первоначально на Руси архивы существовали при княжеских резиденциях, архиерейских кафедрах, монастырях, храмах, в боярских усадьбах и т.д. Материалы канцелярии, выходившие из непосредственного употребления, откладывались и хранились отдельно. Позднее они выделились как самостоятельные, прежде всего, государственные учреждения. При этом была продолжена сложившаяся традиция тщательного и бережного учета и хранения документации. На судьбах церковных архивов сказывались тенденции внутригосударственной политики.

После революции Церковь лишилась земельных угодий, затем – функции фиксирования гражданского состояния населения; соответствующая же документация была передана в государственные учреждения, а спектр церковных документов сузился. Начавшиеся затем гонения на Церковь и духовенство привели к массовому уничтожению церковной документации. Сохранившиеся церковные документы в архивах – это лишь некоторая часть делопроизводственного церковного фонда. Следует отметить, что сохранение документации, «вещдоков», в последующее время в обстановке постоянных репрессий было достаточно опасно. Затем репрессивные меры против Церкви ослабли, но идеологический гнет продолжался и не ослабевал до самого последнего времени. Однако жизнь шла и находила определенное отражение в документах. Но в Церкви чаще работали люди, достигшие пенсионного возраста, «воспитанием» которых власть меньше занималась и меньше их тревожила. Правда, профессиональность таких кадров могла оставлять лучшего, однако в условиях выживания Церкви это было вполне приемлемо. Состояние же церковных архивных материалов зависело от качеств персонала, через руки которого они проходили.

С началом перестройки возник диалог общественности и духовенства. В январе 1988 г. при встрече преподавателей и студентов Московской духовной академии и Историко-архивного института поднимался вопрос о состоянии церковных архивов. Сегодня можно говорить об архивах приходских храмов, монастырей, духовных учебных заведений, епархий и центральных церковных учреждений. В какой степени они сформированы, это зависит, прежде всего, от срока действия самих учреждений. Инструкций центральной власти по данному вопросу, как кажется, не было. В духовных же учебных заведениях в учебных программах, если и упоминается данная проблематика, то преимущественно в историческом контексте.

Б.Л. Фонкич, член-корреспондент Афинской академии, член Международного комитета по греческой палеографии, почетный доктор Солунского университета им. Аристотеля, доктор исторических наук, профессор: Думаю, что почти 50-летний опыт изучения греческих рукописей и документов, работа в библиотеках и музеях Москвы, Санкт-Петербурга, Киева, Львова, Венеции, Ватикана, Флоренции, Мюнхена, Берлина, Афин, афонских монастырей, Оксфорда, Лондона, Парижа, Мадрида, Софии и многих других позволяют мне сказать несколько слов о греческих рукописных книгах и документах, хранящихся в монастырях христианского Востока.

До нашего времени дошло почти 65 тыс. греческих рукописей IV– XIX вв., тысячи документов византийского и поствизантийского периодов греческой истории. Почти половина греческих рукописных книг (вероятно, около 30 тыс.) находится в различных хранилищах греческого мира (в границах четырех восточных патриархатов); что касается документов, то, по-видимому, не менее 90 % их принадлежит греческим монастырским архивам и находится как в самой Греции (Афон, Метеоры, Патмос, Фессалоника и др.), так и на Синае, в Палестине, в Каире.

Если все рукописные фонды, сосредоточенные в государственных хранилищах Европы, уже давно доступны для изучения, то монастырские собрания греческого ареала, будь то рукописные книги или документы, и по сей день остаются, по существу, недоступными для их научного освоения, для систематической работы над ними. Разумеется, та ситуация, которая существовала в XIX в., давно и значительно изменилась в лучшую сторону: многие монастырские библиотеки и архивы теперь хорошо оборудованы, при желании можно получить даже микрофильм или другую копию какого-либо материала, кое-где ведется (или планируется) каталогизация фондов. Но при всем этом даже в уже, казалось бы, давно освоенных наукой местах специалист может столкнуться с нежеланием хранителей открыть свои фонды, выдать нужные материалы, вообще показать хоть что-то. В нашей среде хорошо известен случай, когда в 70-х гг. XX в. знаменитому бельгийскому ученому Жаку Норэ синаиты отказались выдать для работы 17 рукописей Григория Назианзина. Я сам, несмотря на все свои связи и знакомства в греческом ученом мире, сталкивался с отказами (причем «объяснения» причин были на уровне откровенного вранья) в Метеорах, на Патмосе и даже на Св. Горе.

Несколько легче дело обстоит, когда вас интересуют рукописные книги. Если же доходит до документов, то можно натолкнуться на препятствия, для преодоления которых не хватит и целой жизни. Достаточно вспомнить предысторию издания французскими византинистами «Архивов Афона»! Существуют хранилища, которые бывают закрыты для кого бы то ни было десятилетиями. Вот уже многие годы, например, Лавра св. Афанасия на Афоне не желает пускать специалистов для изучения своих фондов.

Все было бы хорошо, если бы сами владельцы хотели и умели исследовать и каталогизировать рукописи и документы. Но ведь этого почти никогда не бывает! В лучшем случае привлекаются специалисты со стороны, однако это крайне редко приводит к положительному результату.

Мне представляется, что преодолеть сложившуюся ситуацию – по крайней мере, в ближайшие десятилетия – невозможно: в греческом обществе нет сил, которые были бы заинтересованы в этом – ни среди светских деятелей науки и культуры, ни, тем более, в среде Православной церкви.

Е.В. Старостин, председатель секции по проблемам документов церковных архивов Центрального совета Российского общества историков-архивистов, доктор исторических наук, профессор: Русская православная церковь внесла огромный вклад в развитие хозяйственной, социально-политической и духовно-культурной жизни России. Целые века нашей истории оказались бы сплошным белым пятном, если бы не сохранились исторические памятники, вышедшие из недр РПЦ. Поколения живущих, как минимум, должны быть благодарны безвестным хранителям нашего общего историко-культурного достояния.

В дореволюционную эпоху РПЦ создала у себя эффективную систему хранения документов: функционировали в культурных центрах страны церковные древлехранилища, консисторские и епархиальные архивы, прекрасные коллекции собрали духовные академии. В начале XX в. в правительственных кругах России серьезно обсуждался вопрос о создании на базе Архива Св. синода центрального церковного хранилища. После 1918 г. Церковь потеряла многое. Со временем, конечно, государству необходимо вернуть РПЦ ее документальное наследие в виде оригиналов или копий, но только при условии обеспечения достойного хранения и возможности использования. Первые шаги Церкви в этом направлении после распада СССР обнадеживают мало: церковные иерархи если и понимают важность сохранения историко-культурного наследия, то оставляют это до греческих календ. Современный архив стоит дорого, еще дороже – подготовка квалифицированных кадров и содержание структуры архивов как носителей культурной духовной памяти народа.

Позитивные изменения, безусловно, происходят: восстановлено делопроизводство в церковных учреждениях и текущее хранение документов; идет процесс воссоздания местных архивохранилищ; Патриаршая библиотека в Андреевском подворье, наряду с изданиями, стала принимать и церковные фонды; изучены архивы КГБ и других репрессивных органов для выявления документов о новомученниках; появились два справочника-указателя архивных документов по истории РПЦ; в Православном Свято-Тихоновском гуманитарном университете с 2001 г. студенты получают образовательные услуги по историко-архивоведению; секция ЦС РОИА в 2003 г. провела первую международную конференцию по архивам РПЦ; в Историко-архивном институте открыта специализация по церковным архивам и готовится к выходу 1-й том путеводителя по документам РПЦ, сохранившимся в государственных архивах России, Украины и Белоруссии. Публикация этого солидного почти тысячестраничного издания, в подготовке которого участвовали архивисты трех славянских стран, будем надеяться, послужит активизации жизненно важной работы по сохранению нашей исторической памяти.

Священник Андрей Дудин, заведующий Вятским епархиальным архивом (ВЕА): В нашей епархии архив воссоздан указом архиепископа Вятского и Слободского Хрисанфа 31 августа 1998 г.

Приятно, что тема сохранения архивного наследия Русской православной церкви вновь актуальна. Изначально казалось, что она состоит лишь в отсутствии управления архивным фондом РПЦ, однако изучение комплексов документов канцелярий разных епархий показало, что архивный вопрос в Церкви – это вопрос будущего. Подавляющее большинство епархий ведет свое делопроизводство с 1960-х гг., оно было незначительным по объему, поэтому с этим комплексом вполне справляется канцелярия. Со временем, когда объемы документов епархиального делопроизводства возрастут, проблема хранения и учета архивного наследия обострится. В нашей епархии она уже решена: канцелярия хранит документы в течение 10 лет и передает в ВЕА, приходы епархий и отделы епархиального управления сдают документы каждые 5 лет, Вятское духовное училище – ежегодно. Это основной принцип комплектования нашего архива. Кроме того, на ежегодном епархиальном собрании заведующим архивом делается особый доклад, в котором он указывает на недостатки в этой работе на приходах и способы их устранения.

Сегодня в ВЕА 15 тыс. ед. хр., 47 фондов, в том числе старопечатной и рукописной книги XVI–XX вв. Большинство документов относится к послереволюционному периоду. Это не случайно, так как подавляющая часть церковных архивов, в том числе архив Вятской духовной консистории, после закрытия епархии в 1936 г. были переданы в Государственный архив Кировской области. Среди наиболее интересных – документы о репрессированных священниках и мирянах Вятской земли; постоянно пополняемый с помощью прихожан фотофонд, в котором свыше четырех тысяч фотографий духовенства, храмов епархии, богослужения с конца XIX столетия до настоящего времени.

ВЕА проводит экскурсии по храмам и монастырям города, принимает участие в паломнических поездках, ежегодных Трифоновских образовательных чтениях. Сотрудники архива готовят публикации на исторические темы в областных периодических изданиях и епархиальной газете, экспозиции в музеях, выставочных залах не только Кировской области, но и в других городах России, в частности в Москве, Вологде, Костроме.

В 2007 г. в рамках юбилея 350-летия Вятской епархии архив готовит две выставки. 2 августа откроется выставка «Владыка Вениамин Тихоницкий», посвященная 50-летию кончины этого видного иерарха Вятской церкви. Другая выставка откроется в октябре в здании областного краеведческого музея и по возможности полно представит сокровища фондов (более 300 экспонатов) епархиального архива.

Значительное внимание в архиве уделяется обновлению материально-технической базы. В 2008 г. ВЕА отметит свой 10-летний юбилей. В качестве подарка исследователям готовится первый справочник по фондам архива. Работа в этом направлении продолжается.

В.Ф. Козлов, заведующий кафедрой региональной истории и краеведения ИАИ РГГУ, кандидат исторических наук, доцент: Проблема доступности и использования архивных документов об истории и судьбах храмов и монастырей сегодня становится все более актуальной. С начала 1990-х гг. только РПЦ переданы десятки тысяч храмов и часовен, которые приходится восстанавливать, собирая для этого материал в архивах, библиотеках и музеях. Перед общинами встают также задачи написания и издания полной истории храма и прихода, организации текущего архива, а иногда простой музейной экспозиции.

Известно, что практически все крупные архивы Церкви вскоре после революции 1917 г. перешли в государственные архивохранилища, т.е. практически были национализированы. Тем не менее хранящаяся в государственных архивах документация (фонды центральных, епархиальных и приходских церковных учреждений – Св. синода, учебных и благотворительных учреждений, консисторий, правлений, комитетов, отдельных монастырей и храмов) не только доступна для исследователей, но и снабжена научно-справочным аппаратом. Главная же возникающая в этой связи проблема – нередко высокая для общин цена копирования церковных документов для нужд храма, создания своего архива, музея и т.д. Приходам следует дать право широкого копирования бывших церковных документов по цене себестоимости бумаги и расходных материалов.

Такое же право следует дать Церкви в лице ее приходских и монастырских общин при копировании хранящихся в государственных архивохранилищах документов учреждений (административные отделы, церковные столы, культкомиссии, комитеты и др.), занимавшихся в 1920–1980-е гг. надзором за храмами, ремонтно-реставрационными работами и хранением движимых памятников (реставрационные мастерские, музеи и др.). В условиях почти полного прекращения документирования храмами своей жизни в советскую эпоху в фондах вышеперечисленных государственных учреждений сохраняется часто уникальная информация о последних годах жизни храма, его закрытии, судьбе имущества. Современные приходы должны иметь также преимущества в использовании этих документов.

Особенно велика для возрождаемых храмов проблема доступности изобразительных источников – чертежей, планов и, конечно, фотографий. Так, например, за копирование фотографий в фототеке ГНИМА им. А.В. Щусева (фонды Московского археологического общества и Центральных государственных реставрационных мастерских) с прихожан, как, впрочем, и других категорий исследователей, требуют непомерно высокую цену. Современные церковные приходы сильно пострадали от государственного атеизма в известные времена, и им должны быть предоставлены максимально благоприятные условия пользования хранящимися в государственных архивах документами.

В то же время и у современной РПЦ немало архивных проблем. Мы почти «потеряли» 20-летнюю историю возрождения храмов и монастырей – быть может, один из самых ярких и интересных периодов в истории Церкви. Подавляющее число приходских общин не ведет систематической записи событий своей современной истории, поэтому многие вопросы образования общин, передачи храмов верующим, ремонта и реставрации, благоукрашения, организации приходской жизни так и остались незадокументированными. Современная приходская отчетность оставит истории сухие, краткие и довольно скучные отчеты. Возможно, нужно вспомнить обязательную до революции практику ведения в каждом приходе подробной церковной летописи.

Храмы, монастыри играют все большую роль в современной социокультурной жизни городов и сел, региональной истории, развитии краеведческого движения. Организация системного документирования церковно-приходской жизни и тесное сотрудничество Церкви с центральными и региональными архивными учреждениями – важнейшая общая задача. Кстати, такое сотрудничество могло быть нацелено также на архивную обработку и введение в научный оборот и до сих пор недоступных исследователям материалов о деятельности Церкви после 1917 г. В нескольких регионах такая работа уже началась.

Протоиерей Борис Даниленко, директор Синодальной библиотеки Московского патриархата, кандидат богословия: Судьба церковных архивов в современной России тревожит многих специалистов, и это неспроста. До революции архивное дело Русской православной церкви, а точнее – Ведомства православного исповедания, было поставлено на должную высоту. Когда в наше время мы говорим об образцовом церковном архиве, в первую очередь на память приходит архив Святейшего синода, находившийся до последнего времени в недрах Российского государственного исторического архива в Санкт-Петербурге в здании Синода. К сожалению, уже не первый год этот архив недоступен для исследователей. Синодальный архив, между тем, был не только образцом в отношении систематизации и сохранности уникальных документов, но и примером стабильности архивного хранения. С момента своего создания и до первых лет начавшегося тысячелетия он находился на одном и том же месте, известном каждому церковному ученому, каждому российскому историку-архивисту.

В Синодальном архиве хранятся материалы, касающиеся строительства церквей и монастырей XVIII–XX вв.: развертки фасадов, выполненные тушью и акварелью с особенным художественным даром. Многие из дел архива содержат поистине уникальные сведения, касающиеся биографий российских иерархов. Без знания этого архивного собрания невозможно говорить о материалах Учебного комитета и православных духовных миссий, личных собраниях церковных ученых и незавершенных издательских проектах.

Тот, кто имел счастье работать с синодальными документами в здании на Сенатской, открывал старые папки-картоны с подписями, сделанными фиолетовыми чернилами незабвенным К.Я. Здравомысловым, последним начальником Синодального архива, может без преувеличения сказать: «Я причастен Синодальной эпохе». Папки эти стояли на древних стеллажах, сделанных много десятков лет назад, их строй и лад не смел нарушить никто… Можно было лишь дивиться тому, что ни Первая империалистическая война, ни Октябрьская революция, ни Великая Отечественная война, ни блокада Ленинграда, ни репрессии 1930–1950-х гг., ни «хрущевская оттепель» с ее атеистическими заморозками никак не отразились на судьбе, точнее – месте расположения в культурном пространстве города на Неве этого церковного сокровища. В наше время Синодальный архив, как и весь РГИА, перемещен на новое место, и можно лишь тешить себя надеждой, что пройдет немного времени и мы, как и раньше, сможем пользоваться его сокровищами.

Конечно, условия работы в архиве были плохими. Помнится, как пять лет назад оказавшись там в морозные зимние дни, я поражался стойкости работников архива: они, укутанные в пуховые платки, работали при температуре тринадцать градусов. Вид у них был, как у январских снегирей… И самим исследователям было сложно работать в плохо отапливаемых помещениях, но прежде всего стоит преклониться перед героизмом служащих архива, продолжателей дела своих дореволюционных предшественников. Они-то и стали чуть ли не единственными противниками перемещения архива.

Я считаю, что была совершена чудовищная ошибка. У каждого места есть свой гений. И, конечно же, был genius loci и у Синодального архива. Уцелел ли он? Наверное, каждый из исследователей, работавших с документами этого собрания, вправе как персонифицировать такого гения, так и отрицать сам факт его существования. Но это дело личное… А вот распоряжаться столь вероломно судьбой самого значительного церковного архива России никто из нас не вправе! Видно, опять впопыхах забыли об ученом сообществе – историках, филологах, богословах, словом, о всех тех, кто знает толк в архивном деле…

Будущая судьба личных архивов современных православных иерархов, клириков, церковных ученых – это тоже вопрос, по поводу которого приходится переживать сегодня. В России еще в прошлом столетии была жива некая культура эпистолярного жанра. Люди писали друг другу письма. Существуют уникальные собрания, включающие переписку церковных иерархов, церковных ученых, представителей белого и черного духовенства и просто русской интеллигенции с духовными лицами. Достаточно вспомнить, наверное, лучшее в этом отношении собрание Н.Н. Глубоковского, хранящееся в «Доме Плеханова», в филиале отдела рукописей Российской национальной библиотеки. Люди писали друг другу, потому что не имели возможности говорить «уста к устам», не могли встретиться лично. Письма эти заключали в себе все: и рассказы о случившемся в научно-академическом и церковном мире, и реакцию на те или иные события в дореволюционной России. Письмам доверялись самые сокровенные мысли, которые были подчас оформлены в виде целых эссе, очерков… Но прошло время, и все изменилось. Сначала появился телефон, потом Интернет, и, наверное, по прошествии нескольких десятилетий о работе современных ученых-гуманитариев вообще и богословов в частности уже невозможно будет говорить по материалам их переписки. Мне кажется, сейчас наши письма носят сугубо канцелярский, уведомительный характер. Даже в церковной среде они обычно не имеют научного значения. Обсуждение того или иного события происходит отнюдь не в привычной для наших предшественников форме – в лучшем для позднейших исследователей случае оно сводится к электронной переписке. Трудно найти письменное послание, возникшее в течение последнего года, которое проливает свет на тот или иной исследовательский вопрос в области, например, церковной истории. Исключение – международная переписка. Иногда ученые все-таки доверяют еще запискам и письмам свои самые сокровенные мысли, обращаясь к далеким коллегам. Но это, скорее всего, своеобразная дань конспиралогии минувших лет.

Одной из проблем современных церковных архивов является и то, что они, как и родственные им библиотеки и музеи, возникают стихийно. Нет каких-либо общецерковных предписаний о необходимости их создания при епархиальных управлениях, монастырях, духовных учебных заведениях и, тем более, приходах. Там, где находятся инициативные и достаточно подготовленные в профессиональном отношении специалисты, что-то получается. Существуют, слава Богу, добрые примеры. Конечно, «в силу служебной необходимости» во всех церковных учреждениях рано или поздно возникают делопроизводственные архивы. Но организованного «архивного пространства» в Русской православной церкви до сих пор не существует. Нужны диалоги: диалоги между людьми, которые работают как церковные ученые в светских архивах, в светских рукописных собраниях, и между специалистами, которые, представляя интересы государственных учреждений и неких светских институтов, работают или хотят работать с церковными материалами. Мне кажется, что совместные конференции, встречи, диалоги проводятся редко.

Воссозданная в 1987 г. Синодальная библиотека Московского патриархата стала «тихим пристанищем» для некоторых коллекций церковных документов, представляющих интерес для исследователей. Сейчас к печати нами готовится ряд описаний коллекций. Фонды Синодальной библиотеки, включая ее архивную часть, доступны для всех категорий читателей. Кстати, принцип общедоступности был взят нами в качестве основополагающего еще на этапе начальной деятельности библиотеки.

Завершая сказанное, замечу, что нам, церковным людям, хотелось бы видеть в деятельности государственных архивных учреждений современной России образец, которому можно будет подражать, не опасаясь за ответ пред Богом и людьми.